Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Прибытие в столицу (29 декабря) нового коннетабля Франции Бернара д'Арманьяка заставило Иоанна Бесстрашного на время отступить. Что касается Карла, то ему пришлось задержаться в Анжере на несколько месяцев, с января по июнь 1416 года. Он покинул этот город 16 июня, за день до смерти Иоанна Беррийского в Париже. В результате, в соответствии с достигнутой договоренностью, Дофин Иоанн стал герцогом Беррийским и графом Пуатье. Месяц спустя Карл VI сделал будущего Карла VII герцогом Туреньским вместо Дофина Иоанна, который получил этот апанаж в 1398 году.
В Париже ходили всевозможные слухи. Поговаривали о заговоре с целью устранить всех принцев, кроме Иоанна Бесстрашного, которому затем будет предложена корона Франции "и сделать короля Англии герцогом Нормандии и Гиени, отдав ему в жены дочь герцога Бургундского". Хронист, который передает этот слух, осторожно добавляет "как говорили" [36].
В проповеди, произнесенной 22 января 1416 года в Нотр-Дам, Жан Куртекюисс, декан факультета теологии, сравнил мир с морем, "ибо как море никогда не находится в состоянии покоя, а постоянно испытывает приливы и отливы, так и этот мир находится в постоянном волнении и никогда не пребывает в покое", а благородное королевство Франция представляет собой "корабль, готовый затонуть", подверженный четырем проклятым ветрам, "гордости, амбициям, похоти и зависти" [37]. Жан решительно осудил гордость и чванство, которые царили везде как никогда прежде.
Очевидно, что Дофину Иоанну, который с 1406 года жил при дворе Вильгельма, графа Эно, из-за брака с его наследницей, было уместнее всего вернуться в Париж. Но не было и речи о том, чтобы он привел герцога Бургундского в столицу. В октябре 1416 года в Кале состоялась встреча между герцогом Бургундским и Генрихом V, содержание которой остается до сих пор тайной. В ноябре герцог, Дофин и его тесть встретились в Валансьене.
После чего Дофин двинулся в сторону Парижа. 7 января 1417 года он и граф Эно находились в Компьене. 20 или 21 января королева Франции в сопровождении нового герцога Туреньского и герцога Бретонского переехала в Париж. Письмо Карла VI жителям Рейса, датированное 14 февраля, сообщало о его намерении противостоять предстоящему наступлению англичан и поручало Дофину "военные дела". В конце марта граф Эно один приехал в Париж и изложил свои требования королевскому Совету: либо герцог Бургундский и Дофин прибудут в столицу вместе, либо он увезет своего зятя обратно в Эно. Это был откровенный шантаж. Графа чуть не арестовали, но ему удалось вовремя скрыться под предлогом паломничества в близлежащее аббатство Сен-Мор-де-Фоссе. Когда Вильгельм вернулся в Компьень, то нашел Дофина тяжело больным. Иоанн умер 5 апреля 1417 года, вероятно, от абсцесса в ухе, и был похоронен в аббатстве Сен-Корней. Естественно, бургиньоны считали и заявляли, что Дофина отравили их враги. Такого мнения придерживались Ле Февр и Монстреле [38]. Однако, более важным являлся тот факт, что Иоанн Бесстрашный сделал эту версию официальной, распространив ее в нескольких городах, включая Амьен, Осер, Шалон, Реймс, Руан и Труа. Он также добавил, что Людовик Гиеньский уже стал жертвой отравления и по той же причине. Отсюда и официальный ответ королевского прокурора в суде Парламента 16 июля: своей клеветой герцог Бургундский хочет завоевать расположение народа и подстрекает его к восстанию, а поскольку "только государю позволено вести войну" (soli principi licet bellum indicere), герцог поставил себя вне закона. Иоанн Бесстрашный выступал против взимание налогов, но "всем известно, что во время войны и в случае необходимости, вполне допустимо взимать налоги и субсидии". Все ранее заключенные договоры о примирении были нарушены по вине герцога. И наконец, утверждение, что герцог Гиеньский и Дофин Иоанн погибли от яда, является гнусной клеветой. Их тела были тщательно осмотрены врачами, которые не обнаружили никаких следов отравления [39].
Все стояли на своем. Но если бы он остался жив, смог бы Дофин Иоанн, "молодой принц с благородным характером" [40], освободиться от опеки герцога Бургундского и править самостоятельно, невзирая на враждующие партии? По этому вопросу мы располагаем свидетельством, правда, более поздним. Матье Томассен в своем труде Регистры Дофине (Registre delphinal), где он излагает историю Дофине и его отношения с Францией, пишет: "Иоанн женился на дочери графа Голландского [Вильгельма де Эно], который вместе с герцогом Бургундским очень хотел установить во Франции мир. И по этой причине он приехал в Париж и привез с собой монсеньора Дофина Иоанна, которого он оставил в Компьене, и там тот умер в тысяча двести семнадцатом году [1417], в пятый день апреля. Таким образом, он пробыл Дофином всего около XIII месяцев и XVII дней. Я был еще в Париже, когда он умер, что было очень печально, так как он был красивым принцем и располагал к тому, чтобы стать хорошим правителем. Также было очень жаль, что после его смерти упомянутый граф Голландский, к своему великому неудовольствию, вернулся в свою страну, так и не добившись заключения мирного договора" [41].
В качестве траурного подарка Карл VI пожаловал вдове Дофина в качестве дауэра (вдовьей доли) графство Понтье.
В результате смерти Иоанна новым Дофином стал герцог Туреньский. Но вскоре, он лишился поддержки своего тестя, Людовика Анжуйского, который, проболев несколько месяцев, умер 29 апреля в Анжере. В это же время королева Изабелла, подозреваемая в сговоре с Иоанном Бесстрашным, была сослана в Блуа, а затем в Тур и помещена под домашний арест. Практически вся легитимная власть, которую она должна была олицетворять, ускользнула из-под контроля арманьяков.
Таким образом, в эти годы только одна фигура стала главенствовать во Франции, благодаря своему характеру и амбициям, а также своим навыкам общения с народом и масштабу своего политического мышления ― Иоанн Бесстрашный. Правда, для многих он был фигурой устрашающей. Более того, остается вопрос, можно ли заподозрить его в демагогии, если он выступал за справедливое правительство, за разумную администрацию, действующую под контролем общественного мнения, представленного Генеральными Штатами, другими словами, нельзя ли обвинить его в большой лжи?
Глава II.
Бунтарь и лишенный наследства: Дофин в условиях внутренних и внешних потрясений
(1417–1422)
Начало
До этого момента новый Дофин почти не был заметен. Теперь в некотором смысле ситуация прояснилась: власть арманьяков, вызывавшая сильное недовольство у большинства парижан, была основана на на том, что под их контролем находился король Карл VI. Помимо коннетабля Арманьяка и его гасконских и бретонских отрядов, при Дофине находились его канцлер, "благоразумный и мудрый священник" Роберт Ле Масон, из Анжу, бывший с 1414 года канцлером королевы Изабеллы, доблестный рыцарь Арно Гийом, сеньор де Барбазана, которому суждено было стать "советником и первым камергером" принца, и бретонец Танги (Таннеги) дю Шатель, парижский прево, ранее служивший герцогу Гиеньскому. Карл сразу произвел на всех хорошее впечатление: "Хотя он был молод возрастом, он обладал здравым смыслом и пониманием вещей" [42].
17 мая Карл VI передал сыну в качестве апанажа герцогство Беррийское и графство Пуату и возвел его в пэры Франции. Затем, 1 июня, Дофин отправился в Тур, чтобы вступить во владение своим герцогством Турень, потом посетил в Сомюр, где были созваны Штаты Пуату, чтобы согласовать субсидию, а затем прибыл в Анже, где встретился с Иоанном V, герцогом Бретонским, с которым заключил союз.
