Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Несмотря ни на что, люди не смирились с этими "раздорами", которые постепенно переросли в "гражданскую войну" или "внутреннюю войну", по определению того времени, принятому, например, Кристиной Пизанской. Отсюда проистекают более или менее искренние попытки примирения, которые предпринимались до фатального разрыва в 1419 году, произошедшего из-за убийством Иоанна Бесстрашного.
Для юного Карла это стало первым политическим уроком, если это не слишком сильное слово для 6-летнего ребенка, ведь принц должен был присутствовать при заключении мира в Шартрском соборе (9 марта 1409 года) между новым герцогом Орлеанским, 17-летним Карлом и герцогом Бургундским, в присутствии короля, "сидящем как на королевском месте", королевы, герцога Гиеньского, короля Сицилии и герцога Анжуйского Людовика II, герцогов Беррийского и Бурбонского и коннетабля Франции Шарля д'Альбре. В общем, было решено оставить вопрос о убийстве Людовика без внимания. Иоанн Бесстрашный вышел сухим из воды, не выразив ни малейшего раскаяния. Зять герцога, Людовик Гиеньский, даже, "со всей великой добротой" подошел, чтобы "обнять и поцеловать" тестя. Сцена была трогательной.
Но поле того как 15 августа 1410 года Карл Орлеанский женился на Бонне, дочери Бернара VII, графа Арманьяка (первая жена Карла, Изабелла Французская, дочь Карла VI, и, следовательно, его ближняя кузина умерла 13 сентября 1409 года), образовался антибургундский альянс, объединивший герцогов Беррийского, Бурбонского, Бретонского и коннетабля д'Альбре.
С противоположной стороны, по так называемому Мелёнскому договору, в ноябре 1409 года, королева Изабелла заключила с Иоанном Бесстрашным союз, предоставив ему опеку над Дофином. А через год (2 ноября 1410 года), по инициативе Парижского Университета, был заключен так называемый Бисетрский мир, направленный на предотвращение эскалации конфликта.
В 1410–1411 годах парижские сторонники герцога Бургундского уничижительно стали называть противников герцога Бургундского арманьяками: "иностранцами", говорившими на непонятном языке и скорее выглядевшими разбойниками, чем воинами. Так появилось это оскорбительное название, просуществовавшее до 1445 года.
В порыве мести 18 июля 1411 года Карл Орлеанский и два его брата, Филипп, граф де Вертю, и Иоанн, граф Ангулемский, отправили из Жаржо убийце своего отца письма с вызовом. Последний же благодаря своей популярности как среди "интеллектуальной элиты", так и среди парижских "мясников" (Эжен Депре), 3 октября торжественно въехал в Париж. Был назначен новый коннетабль Франции в лице Валерана де Люксембурга, графа де Сен-Поль. Войска и сторонники герцога, получившие прозвище бургиньоны, с гордостью носили на своих одеждах крест Святого Андрея. Буллы с отлучением от Церкви, которые Папа Урбан V ранее издал против Великих Компаний рутьеров, были применены к отрядам арманьяков, которые теперь считались незаконными и нечестивыми. Герцога Орлеанского обвиняли в том, что он просто хотел сместить короля, поскольку когда арманьяки захватили и разграбили аббатство Сен-Дени, граф Бернар VII, как говорили, возложил королевскую корону на голову своего зятя и заявил, что скоро коронует его в Реймсе. В это же время Париж восстановил свое самоуправление, а прекрасный замок Бисетр, принадлежавший герцогу Беррийскому, был разграблен. Для укрепления своего положения Иоанн Бесстрашный, вступил в сношения с Генрихом IV (королем Англии с 1399 года после свержения и убийства Ричарда II) и призвал на помощь 1.200 англичан, которые помогли ему захватить мост Сен-Клу.
В 1412 году по инициативе герцога Беррийского и при посредничестве монаха-августинца Жака Леграна написавшего, полную добрых советов, Книгу добрых нравов (Livre des bonnes meurs) но к негодованию Карла VI, сохранявшего лютую ненависть к англичанам, в Лондоне между послами арманьякских принцев и представителями короля Англии был заключен договор по которому, последний, для борьбы с герцогом Бургундском, должен был прислать им помощь 1.000 латников и 3.000 лучников. Английский экспедиционный корпус под командованием герцога Кларенса, сына Генриха IV и младшего брата будущего Генриха V, после высадки в Нормандии и прибытия в Блуа, одну из столиц партии арманьяков, должен был быть взят принцами на содержание. Крупные территориальные уступки обещанные англичанам как герцогом Беррийским, так и герцогом Орлеанским, подразумевали частичное возвращение к положению после заключения мира в Кале (1360 год), результаты которого Карл V в свое время успешно ликвидировал. Однако Иоанн Бесстрашный предпринял ответные меры и во главе армии находившейся под номинальным командованием самого короля осадил Бурж, столицу герцога Беррийского (июнь 1412 года), в результате чего был достигнут компромисс, и 15 июля мир был восстановлен. Королевский ордонанс, призванный положить конец "раздорам и разногласиям", был обнародован в Мелёне 7 сентября. В то же время королевский Совет под председательством герцога Гиеньского, на котором присутствовали Людовик II, герцог Анжуйский и титулярный король Сицилии, герцоги Беррийский, Орлеанский и Бургундский, созвал арьер-бан на 8 октября в Шартр, чтобы оказать сопротивление англичанам, "древним врагам королевства". Но денег в казне не хватило, и арьер-бан не состоялся. От Кларенса пришлось откупиться, но из-за нехватки средств Карлу Орлеанскому пришлось отдать своего брата, графа Ангулемского, в качестве заложника, чтобы гарантировать погашение долга. Иоанн Ангулемский вернулся на родину только в 1445 году.
В конце 1412 года король, к великой радости жителей, вернулся в Париж, в сопровождении герцогов Гиеньского, Бургундского, Бурбонского [25] и графа Вертю. Что касается королевы, герцогов Беррийского и Орлеанского, то они остановились в замке Венсен. Но умиротворение продлилось всего несколько дней. По инициативе Иоанна Бесстрашного 30 января 1413 года в Отеле Сен-Поль собрались Генеральные Штаты, в которых верховодили делегаты от Парижа. Присутствовали и делегаты от церковных провинций Реймс, Руан, Лион, Бурж и Санс. Одним из самых ярких событий сессии стало полуторачасовая обличительная речь магистра искусств, подготовленная делегатами от Университета и города Парижа, и содержавшая следующие тезисы: англичане снова во Франции, также как компании рутьеров; граф Арманьяк не заботится о мире; финансы в плохом состоянии, королевский домен плохо управляется, слишком много дорогостоящего и бесполезного персонала; на что потрачены государственные деньги? В результате приходится прибегать к займам даже для организации скромного посольства, рыцарям и оруженосцам плохо платят из-за воровства военных казначеев, вовсю идет "порча монеты", жизненно важные решения принимаются крайне медленно. Другими словами, дисфункция, неэффективность и коррупция в правительстве. Но средство от всего этого есть ― герцоги Гиеньский и Бургундский, которые смогут возродить королевство, "не щадя ни тела, ни имущества".
Можно было бы предположить, что в этих мечтах о реформах герцог Гиеньский, несмотря на свой юный возраст, мог играть ведущую роль, но его эстетические вкусы не делали его подходящим человеком для этой работы. Трудно представить, что он постарался бы дистанцироваться от своего тестя. В любом случае, умеренная программа реформ, отстаиваемая Генеральными Штатами, очень быстро сменилась народным Восстанием кабошьенов, получившим название по имени одного из его лидеров, Симона ле Кутелье, по прозвищу Кабош, живодера и сына торговки требухой на площади перед собором Нотр-Дам. Впоследствии это восстание было названо "диктатурой скотобоен". Обеспокоенный разразившимся восстанием, герцог Бургундский пытался контролировать его в своих интересах. Под давлением кабошьенов, в разгар беспорядков, судом Парламента был провозглашен так называемый Кабошьенский ордонанс (26–27 мая 1413 года) — ошибочное название, поскольку его суть больше соответствует времени мармузетов в период недолгого самостоятельного правления Карла VI [26]. В основном этот ордонанс касался возврата к старым добрым временам и, несомненно, не выполнил поставленной задачи. Белые шапероны, которые многие сеньоры, несмотря на отвращение, были вынуждены носить, напоминали о восстаниях во Фландрии 1380-х годов. В Париже свирепствовал один из лидеров кабошьенов палач Капелюш. Все это вызывало страх не только у принцев и арманьяков, но и у верхушки буржуазии, даже у тех, кто симпатизировал герцогу Бургундскому. Возник своего рода священный союз, который был закреплен Понтуазским миром от 28 июля, ратифицированным Карлом VI в момент просветления рассудка. После голосования его одобрили почти все кварталы Парижа. Белые шапероны исчезли, уступив место фиолетовым ливреям, украшенным белой перевязью, символом арманьяков. Иоанну Бесстрашному оставалось только удалиться в свои владения, что он и сделал 22 августа. Несмотря на несколько предпринятых попыток, герцогу удалось вернуться в Париж только 15 июля 1418 года. Будучи мертворожденным актом, Кабошьенский ордонанс было отменен 5 сентября, что не означало, что о нем забыли.
