Лукас Дельгадо - Я, Лионель Месси
«У каждого спрятан в шкафу свой скелет», – говорят англичане. Есть «скелет» и в семье Месси. Скорее, не скелет, а некая необъяснимая на первый взгляд холодность отношений между Хорхе Месси (а также всей его семьей) и его родителями – Эусебио Месси Баро и его супругой Розой Перес Матеу. Когда-то Хорхе с отцом были в хороших, приязненных отношениях. Настолько хороших, что Эусебио, профессиональный строитель, помогал сыну строить дом. Это было давно, но затем все изменилось. Что-то случилось, и отношения охладели. Ни Хорхе, ни Лионель, ни Родриго с Матиасом не вспоминают (по крайней мере в своих интервью) об Эусебио и Розе. Их словно не существует. Лучи солнца по имени Лионель Месси не доходят до деда и бабки с отцовской стороны. По некоторым фразам из редких интервью Розы можно предположить, что у нее не сложились отношения с невесткой, а сын занял сторону жены. Можно сказать, что он поступил не по-итальянски, а по-аргентински. В Аргентине традиционно принято относиться к родителям с большим почтением. Почтение к родителям – часть латиноамериканской культуры. Но этому пиетету далеко до того культа матери, который существует в Италии.
Отойдя от дел, Эусебио с женой открыли в своем доме небольшую пекарню. Этот семейный бизнес, в котором были заняты два человека, оказался стабильным и просуществовал много лет. Роза любит вспоминать о том, как когда-то давала деньги Лео, и о том, как они с мужем помогали семье сына. Тема неблагодарности звучит фоном. Аргентинцы (так же как испанцы и итальянцы) умеют говорить намеками. Впечатление создается не тем, что сказано вслух, а тем, что осталось невысказанным. Если ознакомиться с теми немногими интервью, которые дали родители Хорхе, сразу чувствуется горький вкус обиды. Обиды, корнями которой является неблагодарность. Жизнь Эусебио и Розы определяется пословицей: «A poco dinero poca salud» – «Мало денег и плохое здоровье». Здоровье подарить нельзя, но деньги… Впрочем, лучше не продолжать эту мысль, поскольку мы не знаем всех внутрисемейных обстоятельств, а строить ничем не подкрепленные предположения – занятие неблагодарное и бесперспективное. Можно сказать только одно. Если о бабушке Селии знает весь мир, то о бабушке Розе не знает почти никто. Роза не вспоминает, как играл в футбол маленький Лео и остальные ее внуки. Она предпочитает вспоминать о деньгах и о своих болезнях. Возраст у Розы почтенный, и болезней у нее хватает. Она подчеркивает, что борется с ними в одиночку, без помощи родственников. В этих воспоминаниях явственно видится argumentum ad misericordiam[50]…
Подруга Лионеля Антонелла Рокуццо – кузина его близкого друга Лукаса Скальи, полузащитника хорватского клуба «Риека». Одна из трех кузин, средняя по возрасту. Семейства Скалья и Месси жили по соседству. Лукас и Лионель знали друг друга с раннего детства, но по-настоящему подружились в детской команде клуба «Ньюэллс Олд Бойз». У родителей Лукаса и Антонеллы был семейный бизнес – супермаркет в Ла-Бахаде. Скалья и Рокуццо жили в одном доме. Приходя в гости к Лукасу, Лео часто встречал Антонеллу… Думал ли он тогда о ней? Думал о том, что у них может быть общее будущее, общие дети? Лео говорит, что думал и даже пытался произвести впечатление на Антонеллу, но тогда ему это не удалось. Лео искусно скрывал свои чувства к Антонелле. Скрывал ото всех, в том числе и от лучшего друга Лукаса. Возможно, Антонелла тогда просто не понимала, что она нравится Лео?
Лионель Месси не любит распространяться о личном. Он вообще малоразговорчив, и журналистам приходится буквально вытягивать из него слова. Роман Лионеля и Антонеллы вспыхнул в 2009 году. Кажется, только тогда Лукас Скалья узнал о том, что его кузина нравится его лучшему другу. Спустя три года у Лионеля и Антонеллы родился сын Тьяго. Лионель был так рад, что вытатуировал на левой голени имя сына (на спине у Лионеля вытатуирован портрет матери). «Тьяго на первом месте, все остальное – после», – сказал он в одном из своих интервью. В сентябре 2015 года, когда работа над этой книгой была близка к завершению, у Лионеля и Антонеллы родился второй сын, Матео.
Все друзья в один голос утверждают, что Лионель и Антонелла – замечательная пара. Несмотря на наличие общих детей, они так и не собрались заключить официальный брак, но вряд ли что-то может помешать счастью, в основе которого лежит настоящая любовь.
Глава 3. Друзья и школа
Рассказывает Лионель Месси:
Вокруг меня всегда много людей. Я не люблю одиночества и плохо его переношу, несмотря на то что журналисты изображают меня нелюдимым мрачным типом, настоящим мизантропом. У журналистов все определяется стереотипами. Если человек неразговорчив, значит, он нелюдимый. Иначе, по их мнению, и быть не может. Да, я не такой общительный, как, например, Дани Алвес[51], но это не означает, что я мизантроп. Футболист не может быть мизантропом, потому что футбол – это командная игра, которая проходит при большом количестве зрителей. Потому, что я неразговорчив и люблю доводить мяч до ворот, никому его не передавая, нельзя судить о моем характере.
Хорошо, когда мои друзья рядом. Люблю быть в компании. Одно из самых ярких впечатлений моего детства – то, как мы идем по улице большой шумной компанией, на ходу перебрасывая друг другу мяч. Останавливаемся около пиццерии, выворачиваем карманы, покупаем пиццу и идем дальше, уплетая ее на ходу и обжигаясь… Этот ритуал сохранился до сих пор. Мы выросли, и любой из нас может самостоятельно угостить всех пиццей, но в память о нашем детстве мы все начинаем собирать по монетке. И непременно едим ее на ходу, как раньше.
Я был маленьким, самым маленьким во всех компаниях, но с друзьями чувствовал себя большим. Было такое чувство, что я могу достать руками до неба. Это благодаря моим друзьям. Я возвращаюсь в Росарио, чтобы вновь испытывать это чувство. Оно приходит ко мне только там, на родине. Если мы с Матиасом и Лукасом встречаемся в Барселоне или в Амстердаме, все происходит иначе. Как будто не запускается какой-то тайный механизм. Чего-то не достает.
В детстве я был очень застенчивым. Мне трудно было общаться с людьми, которые не входили в мой круг. Особенно со взрослыми. Особенно с учителями в школе. С тренером же я общался без проблем. Он говорил мне, что я должен сделать, и выкрикивал вдогонку замечания, если я делал что-то не так. Отвечать ему не требовалось, достаточно было кивка. Я и сейчас могу не сказать за всю тренировку и двух слов. На поле слова не нужны. Время от времени пытается вырваться наружу какое-нибудь ругательство, но я стараюсь произносить такие слова мысленно. Даже тогда, когда меня бьют по ногам, я предпочитаю обходиться без ругани. Выяснять отношения на поле – это не по мне. Я вообще не люблю споров и ссор.
Мои друзья помогали мне общаться с другими людьми. Больше остальных в этом преуспела моя подруга Синтия. Мы не только жили по соседству, но и учились в одном классе. Я терялся, когда учителя обращались ко мне, и не знал, что ответить. Синтия успокаивала меня и общалась с учителями вместо меня, подсказывала мне и всячески меня опекала. Уже тогда, в детстве, было ясно, что она будет педагогом или психологом. Это бросалось в глаза сразу же, с первого взгляда. Добрая Синтия принимала во мне такое участие, что все считали ее моей родственницей, а не просто соседкой. Итальянцы говорят, что хороший сосед стоит дюжины родственников. Так и есть. Вдобавок, наши семьи связывает нечто большее, чем простое родство. От переживаний, вызванных обстоятельствами моего появления на свет, у моей мамы пропало молоко, и меня кормила мать Синтии. Так что мы с Синтией можем считаться молочными братом и сестрой.
Благодаря Синтии меня не выгнали из школы и благодаря ей же я не бросил школу ради футбола. Был в моей жизни период, когда я искренне считал, что футболисту (то есть мне) не нужно ничего, кроме мяча и поля. Все знания сводились для меня к умению читать и считать, не более того. И то оба этих умения были нужны для того, чтобы читать о футболе и вести счет забитым мячам. Синтии пришлось как следует потрудиться, чтобы разубедить меня. Эта милая хрупкая девушка обладает такой настойчивостью, что ей просто невозможно противостоять. И еще она умеет убеждать. От ее доводов невозможно отмахнуться. Синтия принадлежит к числу самых близких моих друзей. Я благодарен судьбе за то, что она послала мне таких людей, как Синтия, Лукас и другие мои друзья. Друзья украшают мою жизнь, придают мне уверенности, помогают, когда в том есть необходимость. В кругу моих близких, родственников и друзей, я чувствую себя по-настоящему счастливым. Я не делаю различия между родственниками и друзьями. Кровь не так важна, как дух. Есть родные мне по крови люди, с которыми мне не хочется встречаться. Дух объединяет людей.
Я чувствую ответственность за своих близких. Мне нравится это ощущение. Я бы даже сказал, что чувство ответственности помогает мне достигать лучших результатов. Добиваться победы не только для себя, но и для родных и друзей гораздо приятнее. «Победа что паррильяда[52], – говорил мой первый тренер Дон Апа, – она вкусна только в компании».
