Лукас Дельгадо - Я, Лионель Месси
Нигде, за исключением футбольного поля.
В школе Лас-Эрас Лионеля Месси не просто любят – его боготворят. Он служит примером для учеников, в школе хотят создать музей Лионеля Месси. В Росарио уже есть такой музей, созданный братом Лионеля Матиасом у себя дома. Кроме того, существует музей спортивных звезд, родившихся в Росарио, в котором экспозиция, посвященная Лионелю Месси, занимает почетное место. Но два музея – это очень мало, как для такого игрока, как Лионель Месси, так и для такого города, как Росарио. Со временем музеи, посвященные Лео, откроются и в его школе, и в клубе «Грандоли», и даже в клубе «Ньюэллс Олд Бойз». О сложных взаимоотношениях Лионеля Месси с этим клубом мы поговорим в следующей главе, но какими бы они ни были, музей или хотя бы уголок, посвященный Лионелю Месси, смотрелся бы в «Ньюэллс Олд Бойз» весьма органично. Память важна. Проходят годы, и новые имена вытесняют старые. Франсиско Варальо[54] помнят не столько благодаря его достижениям, сколько потому, что он дожил до ста лет, пережив всех своих товарищей.
Музеи выдающихся личностей интересны тем, что дают представление о том, как человек развивал свой талант, как шел к успеху и признанию. На мой взгляд, путь к успеху – это самое увлекательное в биографиях выдающихся людей. У каждого он свой, этот путь. У кого-то он короче, у кого-то длиннее, иногда это не путь, а взлет, но каким бы он ни был, его всегда очень любопытно отслеживать. Не оценив пути, нельзя понять человека. Сегодняшний Лионель Месси – яркая личность, всемирно известная звезда, лучший футболист планеты… И он совершенно не похож на того мальчика, о котором рассказывают педагоги школы Лас Эрас. В процессе работы над этой книгой мне было очень интересно открывать для себя Лионеля Месси в детстве, в подростковом возрасте, было интересно пройти вместе с ним от «Грандоли» до «Барселоны», познакомиться с теми, кто давно его знает. Хочется надеяться на то, что читать мою книгу будут с тем же интересом, с которым она писалась.
В первых трех главах состоялось знакомство с Лионелем Месси, его близкими, его родным городом и его страной. Моим соотечественникам могут показаться (и непременно покажутся!) лишними некоторые абзацы, но эта книга писалась не только для аргентинцев. Скорее даже она писалась не для аргентинцев, потому что в Аргентине о Лионеле Месси все все знают, знают даже больше, чем он сам. За пределами Аргентины ситуация иная. Доходит до того, что некоторые спортивные комментаторы называют его то бразильцем (!), то колумбийцем. Точно так же Эвиту[55] считали мексиканкой или чилийкой, а Че – кубинцем.
Итак, знакомство состоялось. Что же было дальше?
Что заставило Лионеля Месси покинуть родной город, который он так сильно любил и продолжает любить?
Какими ветрами его занесло в Барселону?
Как мальчик Лео по прозвищу Блоха стал футболистом номер один?
Кстати, о прозвище. Никому не удалось узнать, откуда взялась «блоха». Если спросить самого Месси, то он пожмет плечами и ответит, что не помнит, кто первым его так назвал. Семейное предание утверждает, что «блоху» придумал старший брат Лео – Родриго. Сам Родриго это отрицает. По его мнению, блохой Лео назвал Дон Апа, тренер «Грандоли». Якобы он посмотрел на бегущего по полю Лео и воскликнул: «Боже мой! Да эту блоху из-за мяча совсем не видно!» Есть и другие версии. Как бы то ни было, это прозвище очень подходит Лионелю Месси, невысокому, быстрому и проворному виртуозу футбола.
Глядя на то, как играет Месси, начинаешь понимать, что футбол – это не только спорт, но и искусство. Недаром в клубе «Ньюэллс Олд Бойз» Лео получил прозвище Маэстро.
Глава 4. Newell’s Old Hogs
[56]
Рассказывает Лионель Месси:
Незадолго до кризиса (я не замечал его приближения, но взрослые много говорили о том, что жизнь становится все тяжелее и тяжелее), осенью 2000 года, газета «La Capital»[57] написала обо мне на первой полосе. Статья называлась «Уникальный маленький «Прокаженный». Мне было очень приятно видеть, как незнакомые люди на улицах держат в руках газету с моим портретом. Тогда я впервые ощутил вкус настоящей славы. Меня начали узнавать. Пару дней мне это нравилось, потом наскучило. Журналист по имени Мариано долго беседовал со мной. Он буквально замучил меня самыми разнообразными вопросами, но в результате написал не совсем то, что я ему говорил. Я сказал, что в школе мне больше всего нравятся уроки физкультуры. Журналист добавил к этому, что я, когда вырасту, собираюсь стать учителем физкультуры… И все равно мне было очень приятно. Мама купила огромную пачку «La Capital» и раздала ее людям по всей округе. Матиас наклеил мое интервью на стену в нашей комнате. Было очень непривычно видеть себя рядом с Марадоной и Роналдо. Некоторые просили меня расписаться на газете – это были мои первые автографы. Конечно же, мои друзья сразу же начали изгаляться над моей фотографией. Чего только они мне не пририсовывали. Нито[58] Легуизамон с помощью фломастера превратил меня в ужасного инопланетного монстра. Впрочем, сам Нито утверждал, что нарисовал блоху. Я не обижался, смеялся громче остальных. Мне было весело.
В статье меня назвали одним из самых перспективных молодых игроков. В то время я уже осознал свои способности. Не скажу, чтобы я ими гордился и считал себя королем на поле. Я просто знал, что могу делать то, чего не могут другие. Я быстро бегал, хорошо владел мячом, чеканил его лучше моих товарищей… Чеканить мяч было выгодно. Во время тренировок за каждые сто ударов по мячу полагалось одно мороженое. Я старался сделать не менее семисот ударов, чтобы угостить друзей. Когда я выходил чеканить мяч в перерыве между таймами, болельщики бросали мне деньги. Эти деньги были только моими – и ничьими больше. Свой заработок. Я с удовольствием развлекал болельщиков в перерывах, потому что отдыхать мне не хотелось. Я не устаю за один тайм. Чеканка мяча позволяла мне сохранить тонус. В Академии «Прокаженных»[59] мы решали все споры при помощи чеканки: кто больше ударит по мячу, тот и выиграл. Это лучше, чем пускать в ход кулаки.
Я перечитываю ту статью и улыбаюсь. Спрашивая меня о кумирах, журналист рассчитывал услышать в ответ: «Марадона». Марадона – кумир всех аргентинцев. Но я ответил иначе: «Мои кумиры – это мой отец и мой крестный Клаудио», – сказал я. Журналист решил зайти с другой стороны и спросил о моих любимых игроках. Я назвал моего брата Родриго и кузена Макса. Я не лгал, они на самом деле были моими любимыми игроками. Некоторые вопросы казались мне странными, но у журналистов свои правила. Зачем спрашивать у мальчишки «Прокаженного», какая его любимая команда? Конечно же, ответ будет только один: «Ньюэллс Олд Бойз». На вопрос о хобби я сначала ответил, что мое хобби – футбол, но журналист покачал головой и сказал, что хобби должно отличаться от основного занятия. Я не знал, что ответить. «Может, ты любишь слушать музыку?» – подсказал журналист. Я кивнул. Про любимую книгу он тоже подсказал. Я не читал никаких книг, кроме учебников, но называть учебники было как-то неловко. «Библия?» – спросил журналист. Я снова кивнул. А вот на вопрос о любимом фильме я ответил сразу: «Baby’s Day Out»[60]. Я до сих пор люблю пересматривать этот фильм. Журналист спросил о моих целях, задачах и мечтах. Я ответил, что мечтаю играть в сборной, но пока что мне нужно попасть во взрослую команду «Прокаженных» и окончить школу. Мне очень хотелось рассказать журналисту о моей бабушке Селии. Я знал, что она обрадуется там, на небесах, когда увидит свое имя в газете. Но мне никак не представлялось возможности сделать это. Журналист очень торопился, выпаливал один вопрос за другим. Наконец он спросил о самых радостных и самых грустных событиях. Самой большой моей радостью в то время был выигрыш чемпионата в десятой лиге. Небольшое с точки зрения футбола событие имело для нас огромное значение, ведь мы стали чемпионами! Юным футболистам очень нужно побывать чемпионами. Чемпионство дает стержень, укрепляет дух и волю к победе. Самым же грустным событием в моей жизни была и остается смерть моей бабушки. Я сказал это и поведал о том, как она впервые привела меня в «Грандоли». Я осмелел настолько, что посоветовал журналисту встретиться с моим первым тренером Доном Апа, чтобы тот рассказал ему обо мне. Журналист отрицательно покачал головой и сказал, что в «Ньюэллс» ему уже достаточно обо мне рассказали.
У «Прокаженных» была замечательная система обучения, направленная на проявление индивидуальных качеств каждого игрока. Еще у клуба было правило, установленное спортивным директором молодежных команд Хорхе Гриффой: «Дайте нам лучших!» В клубе на самом деле собирались лучшие футболисты. Ассистенты Гриффы находились в вечном поиске юных талантов. Они шли на любые уловки ради того, чтобы заполучить перспективных игроков. Если тот уже подписал контракт с другим клубом, ему предлагались более привлекательные условия. Ассистенты приводили отобранных ими игроков к своему боссу, тот оценивал их и выносил вердикт. Мне Гриффа сказал: «Мальчик, у тебя большое будущее». Это случилось в марте 1994 года, когда я пришел в клуб. После ухода Гриффы многое изменилось. В первую очередь исчез дух перфекционизма. Я сужу об этом объективно, непредвзято. Обиды – сами по себе, а правда – сама по себе.
