Тони Бэрроу - Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)
В это время ‘Кэпитол рекордз’ донимала нас предоставить новые снимки для обложки ‘Вчера… и сегодня’, американского альбома-сборника из одиннадцати неоднородных песен из британского альбома ‘Револьвер’ и других мест. ‘Кэпитол’ обычно заново фасовала британские альбомы ‘Битлз’, предлагая в среднем на три или четыре дорожки меньше, чем в продукции ЭМИ, продаваемой в Британии, - политика, которую битлы считали скаредной. Джордж выразил их недовольство действиями ‘Кэпитол’: “Когда американская компания выпускает альбомы вроде ‘Вчера… и сегодня’, мы не имеем к ним никакого отношения. Они всегда выпускают в Штатах больше альбомов. Если мы выпустили два сингла и два альбома, они превращают их в три альбома, придерживая дополнительные дорожки”. Если бы это не был один из таких альбомов-‘заполнителей’, битлы, возможно, приняли бы более активное участие в выборе фотографии на обложку. Но так как было именно так, Джон вынуждал Брайана Эпстайна опубликовать снимки ‘сессии мясников’ как можно более широко, а остальная троица довольствовалась тем, что переложила решение об обложке для ‘Кэпитол’ на Эпстайна. Лишь наполовину шутливо Джордж сказал Уитакеру: “Мы больше не придём ни на одну из твоих больных фотосессий, Боб”.
Держа свою зажигалку возле кипы слайдов Уитакера, Эпстайн сказал мне: “Что мне хочется сделать на самом деле, так это поджечь их все и не позволить им когда-либо увидеть свет”. Я искренне согласился, что эта ‘сессия мясников’ вполне могла бы погубить карьеру какого-нибудь ансамбля меньшего масштаба, но мне пришлось сказать, что ‘Битлз’ была достаточно значительной группой, чтобы пережить дурную рекламу. Годом ранее Эпстайн настоял бы на своём и уничтожил бы слайды. Подобно остальным нам, он испытал отвращение к некоторым вещам, снятым Уитакером, но он склонился под напором Джона, выбрал несколько из наименее отталкивающих снимков, где битлы скорее скалили зубы, чем усмехались презрительно, и послал слайды Алану Ливингстону в ‘Кэпитол’. Он переслал несколько других похожих снимков в ЭМИ в Лондон, чтобы использовать для рекламы в прессе нового британского сингла, который включал в себя пару ‘Писатель книжек в мягких обложках’ и ‘Дождь’, и передал один в журнал ‘Эхо дисков и музыки’, который опубликовал его в цветном виде на передней обложке выпуска за 11 июня.
Запоздалой реакцией Ливингстона в Голливуде стало то, что ‘Кэпитол’ не смогла использовать фотографии ‘сессии мясников’, хотя это и означало отзыв назад обложек ‘Вчера… и сегодня’, которые уже были отпечатаны и пущены в обращение. Глава ‘Кэпитол’ сказал Эпстайну прямо, что дилеры не станут запасаться ими, а продавцы не станут ими торговать. Рекламные экземпляры, посланные обозревателям американских средств массовой информации и ди-джеям, были выброшены, и Рон Теппер, начальник служб прессы и информации ‘Кэпитол’, заявил, что это произведение искусства, “созданное в Англии, должно было стать сатирой поп-арта”. Немногие экземпляры ‘Вчера… и сегодня’ с первоначальной ‘мясницкой’ обложкой стали высоко ценимыми сувенирами и оцениваются в более чем тысячу долларов на сегодняшнем рынке памятных вещей.
В чрезвычайной спешке Уитакеру дали указание сделать другие снимки. Он сделал банальнейшие фотографии группы в офисе Эпстайна – снимки четырёх неулыбающихся ребят, позирующих на фоне и внутри огромного дорожного чемодана. Когда его в разные годы при различных обстоятельствах просили объяснить идею ‘мясников’, Уитакер говорил, что его снимки были вырваны из контекста, - “испорчены”. Они должны были стать одной частью незаконченной концепции из трёх частей. В одном радио-интервью он неверно заявил, что битлы послали образец ‘мясников’ в ‘Кэпитол’ в качестве “небольшой шутки”. Он говорил британскому журналу ‘Моджо’: “Передней обложкой должен был стать снимок с ними, держащими сосиски, выходящие из гениталий женщины”. Это должно было означать рождение ‘Битлз’. Двухлетняя работа Уитакера в качестве официального фотографа ‘НЕМС Энтерпрайсиз’ закончилась через несколько месяцев после этой исключительной сессии.
Вероятно, наименее проблемной частью 1966 года для битлов стала последняя неделя июня, непосредственно перед этапом их турне Токио-Манила, когда они дали несколько концертов в Германии в качестве неторопливого первого этапа того, что стало их последним мировым турне. Это было ностальгическая поездка ребят, путешествовавших между городами в цивилизованной роскоши в пышно обставленном нанятом поезде – который ранее использовался королевской семьёй – и веселящихся с некоторыми из своих старых друзей из ранних гамбургских дней.
Битлы дали концерты в зрительных залах красивых исторических мест в нескольких городах Германии, включая Циркус-Кроне-Бау в Мюнхене, Гругахалле в Эссене и зале Эрнста Мерка в Гамбурге. Германия в общем и Гамбург в особенности принесли поток хороших воспоминаний о знакомых местах и старых друзьях, ведь именно в красочно сонливом месте средоточия ночных клубов, гамбургском Рипербане и в районе Санкт-Паули битлы возмужали в музыкальном плане и платили должное в качестве действующего ансамбля пятью или шестью годами ранее. В течение нескольких затяжных визитов они выстроили свой песенный репертуар, обрели выносливость и умение произвести эффект в качестве исполнителей на сцене во время суровых, продолжавшихся всю ночь, выступлений в клубе ‘Индра’, ‘Кайзеркеллере’, клубе ‘Ведущая десятка’, а позже, в апреле 1962 года в известном и в других странах клубе ‘Звезда’.
Временами, когда дела в клубе шли вяло, битлы были способны на такое захватывающее выступление на сцене, что оно завлекало клиентов, мешкающих в дверном проёме, которые заходили купить пива. Одновременно с развитием их музыкальности, та урочная работа ранних дней в Гамбурге также свела группу с новыми интеллигентными и творческими друзьями – молодым артистичным народом из круга гамбургских колледжей и университетов. Они помогли битлам сформировать свой будущий имидж, представив им новые идеи касательно одежды и даже дали им основное направление, которое привело битлов к лучше всего известной торговой марке – их характерным причёскам ‘чёлка-шваброй’. Неизбежно, во время нашего ностальгического возвращения в 1966 году на место их профессионального взросления все отрывались до глубокой ночи, не принимая во внимание длинные дни, которые ждали впереди. В полночь Джон и Пол прогуливались по печально известному Рипербану с шумной свитой из старых друзей, приятелей и подруг. Было ещё не поздно.
Когда Берт Кэмпферт, продюсер ранних гамбургских записей ‘Битлз’ с Тони Шериданом зашёл поздороваться, Джон и остальные спели ему серенаду в бурной версии его песни ‘Странники в ночи’, которая была в то лето международным хитом Фрэнка Синатры.
