Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.
Это ведь не только посильнее «Фауста» Гёте будет, но и «Детей Розенталя».
Новая квартира Горчева
20 ноября
Сегодня ездили смотреть и снимать новую квартиру Горчеву. Это на Удельной.
Сам факт ничем не примечателен, а для меня интересен. Дом, в котором эта квартира на 12-м этаже, стоит напротив дома, в котором я прожил 12 лет – с 1966 года по 1978-й – со своею первой семьей, где родились Ольчик и Сережа, где была написана «Лестница» и куча стихов и много чего еще.
От окна будущей квартиры Горчева на 12-м этаже до моего балкона на 9-м этаже, где я часто курил, обдумывая новые страницы, по прямой – метров 50.
Смотрел сегодня на него, на этот балкон. Миниатюрки мои тоже там рождались, там пролетал человек, приглашавший меня в полет, там мимо моего окна Господь Бог тянул удочку вверх, там я стоял на балконе и ждал любви, которой, как известно, не дождался.
Но это в литературе, а в жизни вполне дождался и даже, слава богу, не один раз.
И той, другой, дождался тоже.
А потом в 1980 году этот дом улетел на Петроградскую, о чем написано в моем романе.
Про Струльдбругов
2 декабря
В журнале «Полдень» есть страничка «Колонка дежурного по номеру». В первый номер следующего года, который мы сдаем в печать в понедельник, ее выпало писать мне.
У Джонатана нашего Свифта, придумавшего много прекрасных живых существ, есть описание струльдбругов – людей с меткой на лбу над левой бровью, рождающихся иногда по чистой случайности и обладающих от рождения бессмертием.
Вопреки ожиданиям эти люди отнюдь не счастливы, наоборот, они испытывают страшные мучения, ибо вместе с бессмертием им не дарована вечная молодость и уже после восьмидесяти лет несчастные струльдбруги превращаются в сущие развалины и дальше вынуждены влачить жалкое вечное существование – больные, немощные, слепые и глухие.
Впрочем, я сомневаюсь, что вечная молодость сделала бы их более счастливыми.
Но это другая тема.
Так вот, одно из несчастий струльдбругов заключается в том, что они с возрастом вообще перестают понимать – что происходит вокруг, на каком языке говорят их более молодые современники, зачем это всё. Они полностью выпадают из процесса.
Свифт полагает, что это несчастье. На самом же деле это близко к нирване. Струльдбруги даже не делают попытки понять современность, им наплевать на нее, они точно знают, что переживут любые времена, так зачем пытаться въехать в эту сомнительную современность, чтобы «задрав штаны, бежать за комсомолом»? Или за «идущими вместе»? Или за бредущими порознь?
В наше переломное время достаточно было прожить всего-то полвека, чтобы в полной мере почувствовать себя струльдбругом, чтобы, шагнув из двадцатого в двадцать первый, перестать понимать язык молодых и все революционные нововведения – и не потому, что они так уж сложны и непонятны, а потому что не надо.
Ибо старого струльдбруга не научишь новым фокусам.
Иногда, встречая своего сверстника-струльдбруга с меткой на лбу, мы старчески сетуем на новые порядки, смеемся над революционной оранжевой молодежью и даже предсказываем, что им-то никогда не стать струльдбругами. Они вечно будут играть на бирже и ждать своих дивидендов.
А мы, пожившие струльдбруги, медленно, хромая и нащупывая дорогу белой тросточкой, пойдем упрямо дальше, в иные века, почесывая густые бороды и посмеиваясь в седые усы, перешагивая через побелевшие кости тех, кто еще недавно был молод и предсказывал нам полное и бесповоротное забвение…
Это я всё к тому, что главная вещь номера называется «Русский струльдбруг» и написана Геннадием Прашкевичем.
Рост
3 декабря
Меня всегда несколько удивляло то обстоятельство, что все люди примерно одного роста.
То есть величина роста гуляет в пределах метра, не больше. За редчайшими исключениями. Можно еще найти лилипута и гулливера, чтобы отношение было 2:1, но не 5:1.
В то же время в интеллектуальном и духовном смысле это отношение может достигать сотен и даже тысяч, как мне думается.
Если бы физический рост человека соответствовал его духовному росту – вы представляете, какая была бы жизнь на Земле? Как мы все путались бы в ногах колоссов духа, как задирали бы головы, чтобы узнать, кто там плывет, зарывшись в облака головой. Как сами давили бы каких-то ничтожных интеллектуальных муравьев и духовно нищих тараканов…
А ведь, между прочим, так оно все и есть.
Глупые и неумные
4 декабря
Глупые не раздражают. Они простодушны. Каждый человек может быть глуп в определенных обстоятельствах.
Я сам бывал тысячу раз.
Раздражают неумные. Потому что хотят быть умными, да не получается.
Неспроста можно сморозить глупость, а сморозить неумность как-то не выходит.
Не морозится она никак.
Как Горчев за «Зенит» играл
12 декабря
Приснился мне тут сон, что Горчев играл за «Зенит». Поскольку писатель Горчев в силу близкого с ним знакомства и недюжинных качеств его характера давно стал одним из любимых моих персонажей, я этот сон домыслил.
Конечно, не обошлось без ненорматива, а то как же.
КАК ГОРЧЕВ ЗА «ЗЕНИТ» ИГРАЛКажется, в тот день «Зенит» играл с «Рубином» на Петровском. И с утра уже гадали, делали ставки, спорили: во-первых, придет Горчев или не придет, а во-вторых, если придет, то когда?
Горчев обычно фанатов не баловал: являлся на игру ко второму тайму, а то и за 15 минут до конца. Петржела уже устал дарить ему мобильники, чтобы хоть как-то узнавать намерения Горчева. Горчев обычно топил их в пиве. Заходил в «Чердак», спрашивал кружку «Де Конинка», погружал туда мобильник и выпивал с особым цинизмом. Хозяева бара потом вешали мобильник на стенку с соответствующей надписью.
В этот раз игра была решающая, поэтому надежда теплилась.
К началу Горчев, конечно, не подоспел, а пока суд да дело «Зенит» два мяча глотнул. И Горчев появился на стадионе при счете 0:2 за десять минут до конца первого тайма. Как обычно, делал вид, что жутко занят и отвлекся на полчасика, чтобы решить проблемы «Зенита».
Кивнул Петржеле, Боровичке и уселся на скамейку запасных.
Фанаты принялись скандировать речевку:
Горчев наш непобедим,
Ни хуя не страшно с ним!
И стали криками требовать выхода Горчева на поле. Петржела осторожно спросил:
– Горчев, может, поиграешь чуть-по-чуть?
– Да хули тут играть? Тайм вот-вот кончится, – сказал Горчев.
Ладно, дождались перерыва. В перерыве Петржела вызвал подкрепление: весь Комитет по физической культуре и спорту плюс тётю Валю Матвиенко. Это на случай, если творческие условия матча покажутся Горчеву сомнительными для выхода на поле.
