Дитер Хэгерманн - Карл Великий
О первых шагах Пипина в качестве короля Италийского информации фактически нет. И здесь начиная с 774 года Карлу пришлось набираться соответствующего опыта. Настоятельные просьбы папы об исполнении обещанного не подтолкнули Карла к принятию соответствующих решений, могущих нанести чувствительный ущерб особенно территориальной целостности королевства лангобардов, в традиции которых просматривался «двойной король». К тому же любой неосмотрительный политический шаг в отношении герцогств Центральной и Южной Италии и Византии мог создать взрывоопасную ситуацию. А изначально напряженные отношения с Баварией, контролировавшей основные альпийские перевалы и через супругу герцога поддерживавшей контакт с бывшей королевской династией лангобардов, также являлись составной частью политики короля франков в отношении Италии.
ПЕРЕГОВОРЫ О РЕСТИТУЦИИ ЦЕРКОВНОГО ИМУЩЕСТВА
К сожалению, отсутствие подробных источников не позволяет иметь более глубокое представление о политических переговорах между папой и королем на Пасху 781 года, в ходе которых оба, очевидно, склонялись к компромиссу между «максимальным планом» линии Люни — Монселиче 774 года и его чрезвычайно сдержанным воплощением в истекшие годы. Существенным источником познания материального итога этого зондажа остается грамота Людовика Благочестивого, полученная Римской церковью в 817 году; именно в ней содержатся размышления о прошедших переговорах, а также частичные добавления к ним.
Новая привязка папства к королевской династии франков, обращение к дарению императора Константина и к сходным подходам, благочестивый настрой правителя в духе апостола Петра и не в последнюю очередь посещение им крипты с захоронениями апостолов вели дело к согласию и в территориальном вопросе. Адриан I упорно добивался его решения в пользу Римской церкви.
И теперь Карл действовал не в избытке чувств, во имя вес большей благосклонности князя апостолов и его почитаемого преемника. Поначалу как настоящий государственный деятель Карл, взвесив суть дела, согласился с реституцией только в отдельных случаях. Так, еще до прибытия в Рим в конце 780 года или в начале 781 года Карл отправил своих эмиссаров в Сабину, поручив им изучить на месте папские притязания на изъятые патримонии церкви. Делегацию возглавлял Итерий, доверенное лицо Карла, аббат монастыря Святого Мартина в Туре, а до того в 760–776 годах руководитель королевской канцелярии. Судя по всему, выяснение вопроса о церковных владениях столкнулось с серьезными трудностями. Карл разрубил гордиев узел, велев или пожелав передать папе Сабину целиком из благодарности за помазание и монаршую коронацию обоих юных сыновей. Передача Сабины, на взгляд Карла, происходила как свободное дарение во имя уз молитвы и памяти, а не как исполнение правовых требований. Из патримоний, то есть владений, на которые Римская церковь предъявляет законные претензии, с годами с различной степенью интенсивности формируется наследственное имущество святого апостола Петра с римским папой как государем-владетелем. Этот термин, приобретающий глобальный характер, подтверждается документально, начиная с понтификата папы Захария.
Тогда и Риети на западной границе герцогства Сполето была включена в римскую Сабину, тем самым значительно увеличив общую территорию папского влияния на восток. Правда, Фарфа, на которую папы всегда бросали вожделенные взгляды, оставалась опорным пунктом формирования франкского правления. Дело в том, что уже в 775 году Карл даровал монастырю привилегию иммунитета с неподконтрольностью епископскому надзору и правом свободного избрания аббата. Данный акт вполне был сравним с королевскими благами для монастырей в Новалезе в 773 году, Боббио в 774 году, Нонатуле в 776 году, Сесто и Сан-Сальвадоре в Брешии в 781 году. Всё это духовные структуры, которые своими богатыми латифундиями, возникшими из бывших аристократических владений и королевских имений, создали центры духовного господства Каролингов главным образом в непосредственном преемстве лангобардских правителей.
Насколько тесной стала эта связь между Севером и Югом по разные стороны Альп, показывают подробно описанные в летописных книгах молитвенные общения монахов из аббатств Рейхенау и Сен-Галлен, примыкающих к Боденскому озеру. Поколение спустя эти духовные узы пронизывали уже монашествующих из Нонатулы, Лено, Монтеверди и прежде всего из Сан-Сальвадора в Брешии. Им навстречу «направлялся», к примеру, монах из Сен-Галлена и впоследствии аббат Вальдон, епископ Павии. Это тесное сцепление церковных структур с королевским двором франков еще более окрепло в 787 году в результате дарования привилегий монастырям Сен-Винченцо в Волтурно и, конечно, Монтекассино, что следует рассматривать в контексте неоднократных попыток проникновения франков в доселе независимое Беневентское герцогство.
По крайней мере планируемая передача всей и даже расширенной территории Сабины, а не только отторгнутых там у Римской церкви патримоний развязала руки Карлу в Сполето, которое до 773 года находилось под властью папства. Назначенный папой герцог Гильдебранд еще в 780 году посетил монарший двор франков, чтобы договориться с королем. После кончины Гильдебранда в 788 году герцогское достоинство подтверждено не было и Сполето вошло в состав Италийского королевства.
И в связи с расширением Римского дуката за счет области Тусция были достигнуты определенные успехи. Адриан I прирезал территории из числа главным образом лангобардских земель; впоследствии именуемые Римской Тусцией вместе с Радикофанью-Аквана на севере они заняли промежуточное положение между будущим клерикальным государством и Италийским королевством, в прошлом являвшимся лангобардской Тусцией. К этому новообразованию из Сабины и Римской Тусции после документального подтверждения в 817 году были добавлены еще дукат Перуджа, а также обширная епархия Тиволи в качестве существенной составной части римской Кампании. Таким образом, папская политика реституции на юге оказалась успешной. Для удовлетворения притязаний на Беневенто требовалось использование военной силы точно так же, как и для возвращения церковных патримоний в Неаполитанском дукате. Политическое положение на юге Апеннинского полуострова оставалось неоднозначным. Герцог Беневентский Арихиз, будучи зятем сбежавшего в Византию сына Дезидерия, и осевший в Гаэте патриций Сицилии ориентировались на Восточный Рим. Возможно, «попытка путча» стратега и сицилийского патриция Элпидия в 780 году против императрицы Ирины, которая в ответ приказала византийскому флоту занять Сицилию, сослав бунтаря в Африку, способствовала установлению контакта между восточноримским императорским двором и правителем франков, о чем еще пойдет речь ниже.
