Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.
И выкатываю им в полном блеске пастернаковский «Август». Стихи, безусловно, гениальные, Горчеву будет не стыдно.
К концу чтения врывается опоздавший Петер.
– О май френд!
И дальше он по-шведски что-то им объясняет, при этом мелькает моя фамилия. Не знаю, по-моему Петер все же Горчева подставил. Но шведы вежливые, поаплодировали.
А мы пошли пиво пить.
Хроники «Геликона» (крик души)
14 мая
Боже, как он мне надоел…
И это любимое детище, созданное почти 15 лет назад, кормящее худо-бедно (в прямом смысле слова), но осточертевшее, как старая любовница, с которой уже неинтересно и непонятно, что нас вместе удерживает.
Последние месяцы только об этом мысли.
Либо – как избавиться, либо – что и как сделать, чтобы было наконец хоть как-то приемлемо и интересно.
Как чемодан без ручки, точно.
Запустение, бардак, все идет как попало, последняя серия чудовищных ляпов (видимо, Горчев, но даже тут непонятно, кто же больше всех напахал), когда пришлось перепечатывать тираж обложки в 1000 экз. и еще часть вклеек, сегодняшний прокол (отчасти мой) – и в довершение разговор с новым временным бухгалтером, очень профессиональной на взгляд девушкой Аней.
У Ани волосы дыбом от нашей бухгалтерии.
Два года назад уволилась бывший главбух Татьяна Ивановна. Нормальный бухгалтер с соответствующим образованием. Она мне часто выговаривала за пренебрежение к ее делам. За невнимание, точнее. Каждый квартал я подписывал кипу справок в бухгалтерском квартальном отчете.
Вместо Т. И. пришла Катя, бухгалтер-самоучка. Она меня вообще не трогала, и я ее тоже. Как-то там все вертелось.
Сегодня новая бухгалтер Аня (Катя ушла рожать и успешно родила, уволившись) спрашивает: а где отчеты за прошлый год?
Я говорю, да я не помню, чтобы я хоть один подписывал.
Спрашиваю нашего исполнительного директора: ты подписывал квартальные отчеты?
Нет, говорит.
Как же она их сдавала? И сдавала ли?
Как скучно это рассказывать. Но в разговоре с Аней выяснилось, что лучший, гораздо более дешевый путь, чем восстанавливать отчетность, – это ликвидировать предприятие. За деньги, разумеется.
Мне эта мысль понравилась чрезвычайно.
Ликвидировать и всех уволить. Нах.
Завести новенькое, блестящее. Брать обратно только тех, кто умеет и хочет работать (у нас такие есть).
И ни в коем случае, ни под каким видом не быть там директором!
Ненавижу.
P. S. Все обязательства перед авторами, безусловно, будут выполнены. Это просто крик души, надо же когда-то покричать. Книжки-то мы, несмотря на, иногда все же издаем приятные.
Решение
14 мая
Интересно, что когда какая-то проблема долго тебя достает, а ты не решаешь ее кардинально, а занимаешься мелким ремонтом на ходу, все более грустнея от того, что она в принципе не решается, в конце концов приходит решение – и сразу будто сбрасываешь груз.
Неважно – правильное это решение или нет. Оно всегда рискованное, но оно новое и неожиданное.
И что характерно, как только ты решил, буквально сразу же жизнь подкидывает тебе заманчивые варианты именно нового пути, как бы облегчающего тебе этот путь. Будто бы случайно подкидывает в виде встречи с каким-то человеком, или идеей, или чем еще.
Это тоже может быть ошибочным, но за это хватаешься с энтузиазмом, уже не оглядываясь на сожженные за спиною мосты.
О конформизме и вере
16 мая
…о Вашей так неафишируемой до поры до времени вере не будем. Она и теперь ведь Вами не афишируется, да? Вы ведь и 20 лет назад могли о ней перед двумя тысячами читателей – с большой буквы («как приходят к Вере»), да? Ну, значит, ничего и не изменилось. Извините, мнительная я.
…я не считаю, что Вы «был приличным, внезапно скурвился, продался гэбистам и стал имперцем» (цитирую). Я думаю, Вы и впрямь не особо изменились – Вы ведь конформист стопроцентный. Куда все, туда и Вы: в коммунизм ли, в умеренное (но о-о-очень умеренное) диссидентство ли – когда уже можно, но тихо, в ма-а-а-ленькое предпринимательство или же в державность – все вовремя, все аккурат. Житие Варыньского, увлечение рок-музыкой, Интернет – все вовремя, без глупостей. Так что тут я с Вами совершенно согласна – премудрый пескарь неизменен, даже если поет разное. В сущности, он всегда поет: им там сверху виднее.
Вынес из комментов, потому что иначе затеряется.
Я уже не первый раз сталкиваюсь с этими упреками. Поэтому хочу сказать, что же я понимаю под столь ненавистным всем конформизмом.
Отступление. Когда-то я учился в крепком техническом вузе, где хорошо была поставлена математика. Помню, что один из ее разделов, «конформные отображения», мне почему-то очень нравился. Речь там идет о фигурах и телах, которые можно преобразовывать так и эдак. Так вот, если память мне не изменяет, если ты шар, то из тебя можно сделать эллипс, картошку и даже кубик. Но никогда ты не станешь бубликом. Твоя природа не такова.
Из меня делали эллипс и бесформенную картошку. Но бублик сделать не смогли.
В этом мое понимание конформизма.
Прогибаться, искать компромисса с миром, жизнью, людьми, властью, не теряя своей сути.
Именно так поступает большинство людей, потому что им нужно растить детей и делать свое дело, а не умирать на баррикадах. Хотя они могут иногда поаплодировать и восхититься теми, кто действительно умер на баррикадах или в тюрьмах.
Я конформист, поэтому у меня четверо прекрасных детей, которыми я горжусь. Я конформист, потому что я обычно лажу с людьми, и они любят со мною работать, делать одно дело, хотя прекрасно видят мои недостатки, которых я никогда не скрываю. Я конформист, потому что я сделал бы свое дело и при Сталине, и при Брежневе, и при Путине. А дело мое состояло в том же, что и у всех: построить дом, родить детей и написать книгу. Я это сделал.
И я сделал это не любой ценой, потому что не стал бубликом. Никогда не заигрывал с властью, не вступал в партии, не выслуживался, не делал карьеру. Мое дело невелико, но это мое дело. В большой стране не было другого писателя, который отдал бы 10 лет жизни своему увлечению роком. И в Интернет я пришел не потому, что пришли все, а одним из первых, и строил его, как умел, по-любительски, мне было интересно, и здесь я мог оставаться самим собой. Я здесь уже почти 10 лет в то время как мои коллеги по профессии и ровесники наконец-таки научились печатать на клавиатуре.
Я конформист еще и потому, что сегодня я подпишусь под каждой своей написанной строчкой. Даже под книгой о польском революционере Варыньском.
Я сохранил свою форму.
Презирал и презираю так называемых «революционеров», «ниспровергателей», «гениев», сидящих на шее у ближних ради своих идей и оставляющих детей без куска хлеба и образования. Ни один гений не стоит слезы ребенка, перефразируя Ф. М.
