Все цвета любви - Бернард Каролин

Той же ночью к ней примчался Диего. Он был в панике.

— За покушением стоит Сикейрос. А теперь они хватают всех коммунистов. Полетт увидела, что мой дом окружила полиция, и предупредила меня. Мне нельзя возвращаться. Нужно уехать из Мексики. Ты позаботишься о моей коллекции? Я не знаю, когда снова окажусь здесь. — Он взял руки Фриды в свои и на мгновение замер, а затем залез в машину, которую Полетт припарковала перед домом. Диего улегся на пол машины, а Фрида завалила его сверху картинами.

— Спаси его, — обратилась она к Полетт. — Спаси моего любимого.

Проснувшись на следующее утро еще засветло, Фрида отправилась в Сан-Анхель и начала упаковывать коллекцию Диего: фигурки божков и статуэтки, маски и мозаики, украшения доколумбовой эпохи и прочие предметы. Через несколько дней сборов перечень экспонатов вырос до тысячи. В общей сложности Фрида упаковала пятьдесят семь коробок, а также важные документы и картины, которые намеревалась взять с собой в casa azul. Интересно, знал ли сам Диего, сколько сокровищ здесь собрал? Часто Фриду охватывало паническое чувство, будто она наводит порядок в доме, хозяин которого умер.

О Диего ничего не было слышно. Куда он делся той ночью? Полетт тоже исчезла. Спросить было не у кого. Каждый день Фрида ждала, когда Диего позвонит, но никаких весточек от него не поступало. Никто даже не знал, где он: прячется в Мексике или выехал из страны. Да и жив ли он вообще? Впервые подумав об этом, Фрида в ужасе прижала ладонь ко рту. В голове замелькали страшные картины. Ей не хотелось жить в мире, в котором больше нет Диего! А потом он внезапно позвонил из Сан-Франциско и принялся радостно рассказывать о своей новой работе. Фрида стояла, приложив трубку к уху, и думала о последних неделях, о том, как переволновалась и сколько стараний приложила, чтобы перевезти коллекцию Риверы в безопасное место. А сам он все это время сидел в Сан-Франциско и спокойно рисовал? Давно он там живет? И почему не связался с ней раньше?

— Мне нужно идти, — глухим голосом сказала Фрида.

Потом она долго смотрела, как солнечные лучи играют с тенью большого апельсинового дерева, и вдруг начала рыдать — от облегчения, что Диего жив и ему ничто не угрожает, и от обиды, что он оказался таким бесчувственным. Похоже, она потеряла его навсегда. Никогда прежде они не были настолько далеки друг от друга. Где же прежние узы? Фрида часто их проклинала, но ей и в голову не могло прийти, что они исчезнут. Эластичная лента, натянутая между ней и Диего, окончательно разорвалась.

Назавтра Фрида не смогла встать, как и в последующие дни и даже недели. Большую часть времени она пребывала в полузабытьи от огромных доз обезболивающего. Она почти ничего не ела и не спала.

— Диего, — шептала она. — Диего.

Все тело болело с небывалой силой. Она совершенно ослабла, но главной причиной ее недуга был Диего. В конце концов Кристина позвонила Ривере в Сан-Франциско, и тот пообещал немед ленно связаться с доктором Элоэссером.

В тот же день в casa azul зазвонил телефон.

— Не снимай трубку, пусть звонит, — попросила сестру Фрида.

Она лежала на кровати, нанося последние мазки на двойной автопортрет — на ту его часть, где была изображена современная Фрида.

Но Кристина не послушалась.

— Это Диего, — прошептала она, протягивая трубку.

— Диего… тихо повторила Фрида. Его имя уже стало для нее мантрой.

— Фрида, приезжай в Сан-Франциско. Я говорил с доктором Элоэссером, он готов помочь тебе. Доктор категорически против повторной операции: по его словам, есть терапевтическое решение. Приезжай ко мне…

— К тебе? В Сан-Франциско?

Она слышала в его голосе прежние чувства: притяжение, томление. Она явственно различала их. Значит, Диего снова любит ее, все еще любит?

Но чего хочет она сама? Ей всегда нужен был только Диего. Стоит ли прислушаться к своим чувствам? Стоит ли начинать все заново? Последние несколько недель словно выпали из жизни. Боль и пустота. Если она воссоединится с Диего, все будет хорошо. Или начнутся прежние ссоры? Что же делать? Она взглянула на двух Фрид перед собой. Какой из них она хочет быть?

Диего и Лео Элоэссер встретили ее в аэропорту. Фрида изо всех старалась держаться прямо и выглядеть сильной. На ней снова было разноцветное платье из Теуантепека, и впервые за несколько недель она вплела в волосы, которые успели отрасти на несколько сантиметров, цветную ленту. Но по испуганному выражению лица Диего Фрида поняла, что ей не удалось его обмануть. Она выронила из рук сумку, прижалась к Ривере и закрыла глаза.

«Теперь все и правда будет хорошо», — думала она.

Диего остановился в гостинице и не мог приютить Фриду, поэтому ее пригласил пожить у себя Лео Элоэссер. Ей было приятно оказаться на попечении у старого верного друга. Элоэссер не отходил от пациентки ни на шаг. Он лечил ее слабыми электрическими разрядами и следил, чтобы она хорошо ела, много спала и ни в коем случае не пила. По вечерам приходил Диего, держал ее за руку и рассказывал о своей работе. О будущем они не говорили, но Фрида слышала, что Ривера перед уходом беседовал с Лео.

Через несколько дней после приезда она почувствовала себя лучше. Лео сидел у ее кровати, терпеливо дожидаясь, пока она доест. Доктор даже приготовил для нее мексиканскую еду! Наконец Элоэссер откашлялся.

— Фрида, я бы хотел поговорить.

Она вопросительно взглянула на него. Ложка замерла на полпути ко рту.

— Позвольте вам напомнить, что мы в разводе, и Диего был его инициатором, — сказала Фрида. — Это Диего вас послал? Вы об этом говорили, пока он был здесь?

Лео кивнул.

— Диего очень вас любит, и я знаю, что и вы любите его. Однако он не из тех, кто способен на длительные моногамные отношения… И все же вам нужно быть вместе. Вы не можете друг без друга. Последние недели это показали. Страдаете не только вы, но и Диего, поверьте мне. Это расставание отняло у вас обоих столько сил! Вот только вы, Фрида, не можете себе этого позволить. Ваше тело не вынесет новых испытаний, и вам нужна энергия, чтобы рисовать. Пожалуйста, подумайте о таком будущем для вас обоих, которое не уничтожит вас. Ради вашего искусства.

— Что вы имеете в виду, Лео?

— Ну, возможно, вам удастся принять факты такими, какие они есть, и по-прежнему оставаться рядом с Риверой; возможно, чтобы вернуть душевный покой и вновь собраться с силами, вы сумеете направить и вашу ревность, которая мне понятна, на благо творчества…

Фрида хотела было возразить, но врач жестом велел ей молчать.

— Ничего не говорите сейчас. Просто подумайте, о большем я не прошу. И пожалуйста, поверьте мне, я осмелился давать вам советы лишь по одной причине: вы мне небезразличны, Фрида. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Я хочу, чтобы у вас хватало сил и здоровья на творчество. Вы не имеете права предавать свой талант. Вам следует сделать все возможное, чтобы он раскрылся в полной мере.

Когда доктор ушел, Фрида, лежа в постели, попыталась представить свое будущее. Все, чем она хотела заниматься, это рисовать. Живопись была для нее куском хлеба и глотком воздуха. Но для творчества ей нужны силы и душевное равновесие, которое она может обрести лишь рядом с Диего. Еще одного расставания с ним она не переживет. И об этом только что говорил Лео. Как хорошо доктор ее изучил! Да, она должна снова впустить Диего в свою жизнь, должна изменить отношение к нему. Кроме того, рядом с Диего она обретет напряженные эмоции, из которых черпает силы для новых картин. Чем дольше Фрида размышляла, тем более правильным ей казалось возвращение к Ривере. Даже если она ничего не нарисует, она сможет видеться с Диего как с лучшим другом, каким он и был до отъезда в Сан-Франциско.

На мгновение Фрида закрыла глаза, чтобы представить себе будущее. Но чтобы все получилось, нужно выработать правильное отношение к изменам Диего. Сможет ли она принимать их как должное, без горечи? Не лягут ли они тяжелым грузом на ее творчество? «Да, — решила она, — я справлюсь. Как справилась несколько лет назад».