Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

Чёрные бесы один за другим
Долго кружились над ложем моим.
Крылья костлявые грудь мне терзали,
Когти железные сердце пронзали
И уносили в безвестную мглу
Божью святыню и Божью хвалу.
Гость белокрылый из райских полей
Пролил на раны вино и елей.
Сердце забилось нежней и любовней,
Стало оно благодатной часовней,
Где от вечерней до ранней зари
Радостный схимник поёт тропари.

Верни меня к истокам дней моих,
Я проклял путь соблазна и порока.
Многообразный мир вдали затих,
Лишь колокол взывает одиноко.
И в сердце разгорается заря
Сиянием вечернего светила.
О, вечная святыня алтаря,
О, сладкий дым церковного кадила!
Заря горит всё ярче и сильней.
Ночь умерла и пройдены мытарства,
Верни меня к истокам первых дней,
Верни меня в немеркнущее царство.

Блажен, кто к нечестивцам не входил,
И с грешниками дружбы не водил,
И со злодеем не садился,
Но волею закон Всевышнего следил
И день и ночь ему учился.
Как дерево, цветущее у вод,
Листву свою хранит и в срок приносит плод,
Так он во всех делах успеет.
Не тот путь грешников, не тот:
Они как пыль, и ветер их развеет.
Вот почему не вынести им суд:
Они в собранье правых не войдут,
Господь путь верных разумеет,
А нечестивые падут.

Господи, кто поселится в чертоге Твоем,
Кто будет жить у Тебя на Сионе святом?
Тот, чьи невинны труды, кто греха не творит,
Правду от чистого сердца всегда говорит,
Речью коварной не делает ближнему зла
И не порочит ни мысли его, ни дела.
Им боголюбец прославлен, безбожник презрен.
Клятву он честно хранит и не знает измен,
В рост серебра своего никому не дает
И незаконных подарков в суде не берет.
Так поступай: не споткнешься вовек.

От сердца я излил благое слово.
Чтоб возвестить Царю мои творенья,
Язык я уподобил трости скорописца.
Нет красотою равного Тебе.
Уста Твои – источник благодати.
Благословен Ты, Господи, вовеки.
Могучий, препоясанный мечом,
В сиянии красы великолепной,
Исполнись мужеством, восстань и властвуй
Во имя мира, истины и правды,
И поведет Тебя Твоя десница.
Шипами стрел пронзаешь Ты, Могучий,
Сердца врагов. Все пред Тобой падут.
Престол Твой, Боже, ныне и довеку.
Жезл правоты – жезл Царства Твоего.
Любя закон, Ты ненавидишь грех.
За то Твой Бог тебя помазал, Боже,
На радость сопричастникам Твоим.
Алой, смолу и смирну мы вдыхаем
От риз Твоих, приветствуем Тебя
Через решетки из слоновой кости.
Тебя встречают дочери царей.
Царица об руку с Тобой, в одеждах
Цветных и позолоченных. Внимай,
О, Дочь моя, склони и слух, и взоры,
Забудь народ свой и отцовский дом,
И красота твоя желанна будет
Царю-владыке. Поклонись Ему.
Тебе дары дочь Тира преподносит.
Тебе хвалу вельможи воспоют.
Вся слава Дочери царевой в сердце –
Под золотым шитьем ее одежд.
И девы приведутся вслед за нею,
К Тебе ее подруги приведутся,
Весельем встретит их чертог Царя.
Твоих отцов сыны Твои заменят.
Князьями всей земли Ты их поставишь.
А я везде Твое прославлю имя,
И будут ублажать Тебя народы
Во век веков.

Когда не Богом дом воздвигнут, даром
Строители трудились; если город
Хранит не Бог, напрасно страж не спит.
Зачем же вы встаете до утра,
Ночь просидев бессонную? Тоскливо
Вкушаете вы хлеб, когда Господь
Дарует сон возлюбленным Своим.
Вот Божие наследие – сыны,
Награда для утробы плодоносной,
Колчану стрел в руке у исполина
Подобятся избранников сыны.
И тот блажен, кто через них исполнит
Желание свое: не посрамятся
Они, с врагом заспорив у ворот.

Что хорошо и прекрасно? – Сожительство дружное братьев.
Миру подобно оно, что, стекая с маститых кудрей,
Капает медленно вдоль бороды, бороды Аарона
И застывает потом на окраинах ризы его;
Или росе Аермонской, упавшей на горы Сиона,
Где благодатную жизнь Бог утвердил навсегда.

Позвольте вам представить роту:
Смесь каблуков, проборов, лент.
Здесь вы найдете и пехоту,
Но очень маленький процент.
Лихой боец на эскадроне,
Гвардеец О-кского полка.[3]
Недаром на его погонах
Блестят две буквы О . и К ? [4]
Он хорошо поет и пляшет,
Всегда расфранчен и завит.
В кадрили он головкой машет
И «amusez votres dames» кричит.
За ним наш ротмистр – «Сабунаев» [5],
Служивший в «Горовом» [6] полку,
Стихи строчит, как Полежаев,
Поклонник сна и табаку.
Из гвардии «Елизаветы»,
Е.Г. он носит на плечах.
Затем удалые корнеты
На трехвершковых каблуках.
Из них один, увы, пехота [7],
Недавно в конницу ушел,
Подпрапорщик «Немецкой роты»,
А ныне, говорят, козел.
V.V. [8] нося на эполетах,
Себя корнетом он зовет,
Но и до сей поры, в корнетах,
Он, как пехота, ест и пьет.
Другой драгун – лихой Алеха [9],
Носящий дьявольский пробор.
В отряде генерала «Чоха»
Он служит с очень давних пор.
Он вензелей менял немало:
Носил О. Ч., Е. Ч., B.C.,
М.Б [10], – да всякое бывало,
Зато танцует он как бес.
Еще один «Гусар» старинный[11]
(Давно в отставку уж пора)
На эполетах вензель длинный
V. W… Е… В… et cetera.
И наконец, – резервной роты
Почетный старый капитан[12].
Э.Г.[13] – почетный знак пехоты
Ему давным-давно уж дан.
Очки надев и сделав мину,
Как будто тяжело больной,
Наш капитан, согнувши спину,
Волочит шашку за собой.