Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

В палящий зной, над полем спящим,
Свободен смел и одинок,
Парю я в воздухе горящем,
В пушистый сжавшийся комок.

Парю свободно, без усилья.
Немеет полдень. Поле спит.
Поджаты когти, веют крылья,
Горячий клюв полураскрыт.

Порой, в избытке опьяненья,
Поникнув хищной головой,
Я криком острым на мгновенье
Прорежу утомленный зной.

И снова тишь и полдень жгучий
В одну сливаются мечту.
Парю я, гордый и могучий,
Ловя мгновенья на лету.

Бежим! Едва в лазури пенной
Крылом встрепещут паруса,
В себе заслышим мы мгновенно
Иных восторгов голоса.

Под ропот волн, победно-дружный,
Исчезнет жизненный обман
И в пряном блеске ночи южной
Предстанет нам великий Пан.

На мачтах, на корме, на трапах
Задышат негой массы роз,
И будет волн соленый запах
Играть копной твоих волос.

Бежим, пока в душе есть грезы
И юность длится майским сном, –
Всё песни, песни, розы, розы
И даль безбрежная кругом.

Ты речью нервною, и страстной, и живой
Миришь земную жизнь с гармонией небесной.
Весь чудный божий мир открыт перед тобой,
Сверкая синею и вечно-юной бездной…

Мне чудится в штрихах хрустального резца,
В запутанных словах несвязных разговоров
Пророка пылкий зов, раздумье мудреца
И жгучая тоска неразрешенных споров.

Ты бескорыстный страж родного рубежа,
Таинственной зари передрассветный гений…
– Как жадно рвешься ты, волнуясь и дрожа,
Нам поверять тоску грядущих поколений!

Дымно-пепельные хлопья, серо-мглистые,
Гонят с неба в землю копья серебристые.
Копья белые впиваются в прах с отвагой.
От ударов рассыпаются мутной влагой.

В эту весеннюю темную ночь мне не спится.
Тихо на улицу я выхожу. Ветер ласково дует.
Небо, задумчиво-черное, кротко слезится,
Капли холодные нежно лицо мне целуют.

Молодость, ночь и весна. Древний город в покое,
Только порою послышится грохот пролетки усталой.
Сторож пройдет под воротами с верной доской.
Да на бульваре далёко мелькнет силуэт запоздалый.

В сумерки весенние я бродил полями,
Прозревал Грядущее скорбными мечтами.

А за мною Прошлое, полное значенья,
Восставало призраком, ждавшим примиренья.

Развивалась свитками летопись живая,
И стонало Прошлое, жалобно кивая.

Шел я перелесками, грустный, одинокий,
Над застывшей речкою прошуршал осокой.

Песня заунывная плакалась полями.
Тихо совы реяли мягкими крылами.

Ландыши увядшие уронили слезы.
На закате вспыхнули, запылали грезы, –

Тени исполинские, призраки столетий,
Полные загадками при вечернем свете.

Месяц выплыл медленно, вечный и знакомый,
Перелески сонные опьянил истомой.

Встал я в ожидании, уронивши руки.
Ждет меня Грядущее. Ждет тоска и муки.

Поздний жук, прожужжав, утонул в фиолетовой дали,
Потемнели заката багряного легкие краски,
Золотистые призраки робко в полях замелькали,
И смеются, и манят, и шепчут чудесные сказки.

Он проходит, мой май, унося беззаботное счастье,
Но меня не пугает судьбы роковая загадка,
Ни угрозы зимы, ни осеннее жизни ненастье:
Опьяняться последней весною томительно-сладко.

Я, как тот соловей, что звенит над оврагом с мольбою,
Жить хочу, чтобы петь без конца о любви бесконечной,
Я хочу ликовать, я хочу быть любимым тобою,
Быть твоим навсегда, говорить о любви тебе вечно.

Я мечтал о тебе. Золотые виденья мелькали,
И манили, и звали, и пели чудесные сказки.
Голубая звезда замерцала в синеющей дали.
На свинцовом закате погасли лиловые краски.

Заветный час под яркостью луны
В сапфирной мгле седой июльской ночи.
В аллеях парка – вздохи, бред и сны.
В аллеях парка – царство полуночи.
И в голубой, невыразимый час
Меня луна зовет улыбкой глаз.

О ясный час, когда душа светла,
Когда равны мгновения и годы!
Спит озеро. В прозрачности стекла
Чернеются крутых балконов своды.
Застыли воды, ясен небосвод.
И всё луна меня зовет, зовет…

Иду домой. Сверчков чуть слышны скрипы.
Недвижен парк в сиянье голубом.
Все в лунных снах, безмолвно грезят липы.
Задумался о прошлом старый дом.
Нетопыри скользят по белым стенам.
Как ночь тиха! Как сладко пахнет сеном!