Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида
«Страхов там было очень много, — говорил Фил Эверли, который дважды гостил у Рида и выступал вместе с ним в конце 70-х и начале 80-х. — Я видел в Берлине пьяного человека, которого пыталась утихомирить его подруга. Он что-то кричал, и я спросил у своей переводчицы, что он говорит такое. Она ответила, что он выкрикивает язвительно "Советский Союз — изумительная страна". Когда мы работали в шоу, там участвовала пара музыкантов, которые бывали в Сан-Франциско, и один из них взбудоражено принялся обсуждать эту ситуацию, но друзья зашипели на него, заставляя умолкнуть. Это сумасшествие».[203]
Документы Штази, содержащиеся в четырех томах, полученных после падения восточногерманского правительства, показывают, что тайная слежка за Ридом началась практически с момента его прибытия в ГДР. Спецслужбам были известны все его передвижения, они вскрывали и копировали его письма, и, по крайней мере, периодически прослушивали его телефонные разговоры. Одним из преданных союзников Штази в течение нескольких лет являлась молодая женщина из Лейпцига, урожденная Вибке Шмидт, при первом замужестве взявшая фамилию мужа — Дорндек. Масштабную информацию о своем американском любовнике агентам спецслужб Вибке не предоставляла, однако, как минимум, в одном донесении она ответила на вопросы о нем. Причем нельзя сказать, что сотрудники спецслужб как-то сильно подталкивали ее к этому, по крайней мере, не требовали сделать это незамедлительно.
Первые годы жизни в ГДР для Рида были успешными. По горячим следам, за фильмом «Из жизни одного бездельника», в 1974 он снялся в «Кит и компания» (нем. «Kit und Co»), в 1975 сыграл в «Братьях по крови» («Blood Brothers»), действие этого фильма происходит на старом Диком Западе. Он знакомился с людьми, которые становились его друзьями, если не тотчас же, то в последующие годы. Геррит Лист, продюсер киностудии ДЕФА, работал вместе с Ридом над фильмом «Из жизни одного бездельника». Рената Блюме, одна из ведущих восточногерманских актрис, снималась вместе ним в главной роли в «Кит и Компания» и позже сыграет в его жизни более важную роль. Помимо съемок в кинофильмах, Рид гастролирует по всему восточному блоку и России и регулярно представляет развлекательные шоу на телевидении Восточного Берлина.
Валюту, которой расплачивались с Ридом в ГДР, России и во всех странах, находящихся под советским влиянием, невозможно было конвертировать в американские доллары, тем не менее он умудрялся каждый месяц отправлять по 300 долларов Патриции в качестве алиментов для Рамоны. Патриция, по своей привычке, не спешила писать ему, и Рид отправлял письмо за письмом, прося ее хотя бы раз в месяц подтверждать, что пособие на ребенка получено. Когда Патриция с Рамоной окончательно перебрались домой, в Калифорнию, Рид упростил себе жизнь, открыв в Лос-Анджелесе банковский счет и разрешив к нему доступ для Патона Прайса. Прайс ежемесячно снимал со счета сумму для уплаты алиментов. Дин и Патриция расстались миролюбиво, и он не терял контакта ни с нею, ни с ребенком, давая им знать, чем он занят и как прогрессирует его карьера. «В первые годы правительство предоставляло ему полную свободу, — сказала Патриция. — Он не бедствовал, ему не приходилось жить в квартире с десятью жильцами или без куска хлеба на столе. Он мог бы жить в России, но ему хотелось находиться ближе к Западному Берлину».[204]
Рид отрицал тот факт, что его жизнь в коммунистической стране отличалась от жизни обычных ее граждан, и рассказывал каждому, кто об этом спрашивал, что его зарплата была ограниченной, а оплата за дом была невелика — точно так же, как и у всех. Однако правда состояла в том, что жил он в прекрасном доме и обзавелся автомобилем незамедлительно, а не ожидал пять лет в очереди на его приобретение. В действительности Риду и Вибке не было нужды стоять в очередях за чем-либо, о чем простые жители ГДР могли только мечтать. Частично причиной тому служило американское гражданство Рида, которое позволяло ему свободно перемещаться: в ФРГ, Южную Америку или Соединенные Штаты, дабы подзаработать твердой валюты или обзавестись предметами роскоши. Но и восточногерманское правительство присматривало за Ридом — американцем, желающим распространять линию партии, защищать социализм на Западе и порицать международную политику США. Его отчуждение не принесло бы режиму никакой пользы, так же как не вызвали бы доверия и его выступления в защиту социализма, будь он представлен аудитории Соединенных Штатов проживающим в гостинице. И была еще одна причина. Спецслужбы были заинтересованы в том, чтобы Рид шпионил для них.
Штази наблюдало за Ридом в течение нескольких лет. Они перлюстрировали его почту и отслеживали его отъезды и возвращения, как на Восток, так и на Запад. Наибольший их интерес вызывали его регулярные визиты в посольство США в Восточном Берлине. Именно это — вычислили сотрудники Штази — может оказаться очень полезным. В апреле 1976 года план по привлечению Рида к их деятельности был разработан детально.
«План сопровождения контакта с "Агентом".
С кем следует установить контакт: Рид, Дин.
Цели привлечения Агента. Установить личное знакомство с Ридом; выяснить, какова его реакция на наше появление и каково его отношение к Министерству государственной безопасности. Готов ли он к сотрудничеству с Министерством и выполнению заданий. Рассказывает ли он о своих связях в посольстве США в ГДР».
Служебная записка предписывает провести первую встречу у Рида дома, при содействии Вибке, которая в период своего первого замужества являлась осведомителем. Сближение должно быть безобидным, практически миролюбивым по своему замыслу. В завершение говорится, что Рид «мог бы осуществлять качественное информирование Министерства о деятельности посольства США, направленной против ГДР».[205]
Прославленная немецкая бюрократия медленно переваривала предложение, и лишь спустя год, в июне 1977-го, разрешение на установление контакта с Ридом с целью привлечения его к сотрудничеству со Штази было получено. Встреча наконец-то состоялась: 17 августа 1977 года, в 5 часов вечера, в доме Рида.
После предварительной непринужденной беседы разговор пошел практически точно по сценарию, разработанному спецслужбами.
— Итак, господин Рид…
— Пожалуйста, зовите меня Дин. Как мы говорим в Америке, господин Рид — это мой папа.
Улыбка отразилась на лицах двух спецагентов, и гауптман Заттлер продолжил:
— Конечно, Дин. Для мелких служащих кажется довольно некорректным называть такую великую персону просто по имени.
— Понимаю, но, как вы видите, здесь я не такая уж великая персона. Дома главная роль принадлежит Вибке, полагаю, что и в ваших домах происходит так же, не так ли? В любом случае, вам известно, что я поклонник Восточной Германии и того пути, по которому идет ее руководство, обеспечивая основные потребности граждан страны. И я польщен тем, что меня посетили представители правительства. Хотя, должен признаться, меня немного удивляет, что эти представители — агенты Штази.
