Валентина Малявина - Услышь меня, чистый сердцем
В один из дней снимали эпизод с Андроном Кончаловским. Андрей и Андрон были в светлом настроении, и мне было легко и хорошо. Нашу березовую рощу посетили Никита Михалков и его приятель Коля Томашевский. Их мотоцикл фырчал, неистовствовал, они тоже орали, хохотали и носились по роще. Но нашего настроения невозможно было нарушить. И Никита с Колей стали тихо смотреть, как мы работаем.
А вечером решили поехать на дачу к Михалковым. Ужинали за огромным круглым столом карельской березы вместе с Натальей Петровной Кончаловской и Сергеем Владимировичем Михалковым. Сергей Владимирович рассказывал смешные истории, и всем было весело, всем было просто замечательно!
Вдруг кто-то легонько наступил мне на ногу и задержал свою ногу возле моей. Мне хотелось посмотреть под стол, но я не смела. Гляжу на липа и не могу определить — кто же это проявляет такое внимание ко мне? Через какое-то время чувствую, что чья-то другая нога тоже чуть дотрагивается до меня… потом эти две посторонние друг другу ноги встретились, повели под столом свой «разговор» и вернулись на свои места..
Я вдруг как рассмеюсь!
— Простите, пожалуйста, — говорю, а сама смеюсь и смеюсь. — Простите, смешинка попала.
Всех рассмешила.
Наталья Петровна и Сергей Владимирович уехали в Москву, а мы остались на даче. Сидели у камина и долго смотрели на огонь…
Во дворе лежала гора хвойных веток, мы упали на нее, взялись за руки… молчали… А звезды яркие целовали нас…
Мне выделили славненькую комнату, в окошке — сосна-красавица.
Андрей постучался ко мне:
— Я хочу почитать тебе стихи.
И читал из Анны Ахматовой и Арсения Тарковского. Потом… потом было тихо… Я почему-то села в уголок и прижалась к стене.
— А где Андрон? — спросила.
Андрей резко встал, ничего не ответил и ушел.
Так получилось, что мои эпизоды снимались на протяжении всего съемочного периода. Когда у меня не было съемок, Андрей звонил и просил приехать в павильон. В первом павильоне снимали «Сон Ивана»: Коля Бурляев, девочка, машина с яблоками.
— Я выбрал девочку, похожую на тебя. Хочу работать с тобой всегда. Только больше ни у кого не снимайся… нет, у Райзмана можно. Он снимает актрису один раз и делает ее знаменитой. Я уверен — ему понравится «Березовая роща», и он позовет тебя в свой фильм. Я разрешу. Но только у него и больше ни у кого. Согласна?
Настроение мое было не из лучших, и я тихонько ушла из павильона. Был поздний вечер. Тихо. И крупный снег, как белые кружевные лоскуточки. Дверь хлопнула. Выбежал Андрей, крикнул мне:
— Почему ты ушла?
— Грустно стало.
— А почему должно быть все время весело? И почему нужно уходить, когда грустно?
— Ты простудишься, — говорю.
Андрей выбежал в одном свитере. Он поправил свой кашемировый шарф.
— Ты странная и своевольная. Не буду я с тобой работать.
«— Я знаю.
Поцеловала его и побежала по аллее.
— Я отказываюсь понимать тебя! — кричал он мне вслед.
Его почему-то огорчала моя самостоятельность.
Как-то позвонил Андрон и пригласил меня в Зал Чайковского на «Милого лжеца» Б. Шоу в постановке Ремезовой и Акимова. Я с удовольствием приняла приглашение.
На следующий день звонит Андрей:
— Ты была вчера в Зале Чайковского?
— Да.
— С Андроном?
— И Наталья Петровна, и Никита тоже были на спектакле.
— Почему вы не позвали меня?
Тон был таков, что мне пришлось положить трубку.
— Я всегда тебя прощаю… Пойдем в твои гости, — предложил он через несколько дней.
Я была дружна с Верой Ипполитовной Патерсон, замечательной художницей и мамой знаменитых Джима и Тома Патерсонов. Когда Джим был маленьким, его снимали в фильме «Цирк», и все полюбили этого симпатичного черненького мальчугана. Сейчас Джим — интересный поэт, а Том, его брат, — известный оператор на ТВ.
Андрея обрадовало это знакомство. Ему понравились работы Веры Ипполитовны.
— Я думаю, вы согласитесь, Вера Ипполитовна, работать художницей по костюмам в нашем следующем фильме. Он будет называться «Страсти по Андрею». Вы, конечно, догадываетесь, что не обо мне идет речь, — и засмеялся, — а об Андрее Рублеве. И Валя будет сниматься. Она будет играть Марусю. Маруся любит смешного художника и сама пишет иконы. Она ходит с художниками по России… а потом ее любимого убивают стрелой, и он умирает в чистом-чистом ручье…
Но не скоро Андрей начнет снимать фильм о Рублеве, в котором я так и не сыграю Марусю.
Во время озвучания «Иванова детства» меня пригласили на пробы фильма «Утренние поезда». Сценарий мне понравился. Конкурс на главную роль, которую мне предлагали, был большим, и мне хотелось участвовать в нем. Андрею я не сказала об этом. Не уверена была в положительном результате, но Фрунзик Довлатян и Лева Мирский утвердили меня.
Мне очень хотелось сниматься в этом фильме, но я не знала, как отнесется к этому Андрей и как ему сказать, что хочу и буду работать в новой роли.
И вот мы пошли поужинать в «Националь».
У Андрея там была назначена встреча с Эрнстом Неизвестным.
Андрей был весел: «Иваново детство» пригласили на Венецианский фестиваль. Эрнст поздравлял нас. Он мне был симпатичен. Я вдруг спросила Эрнста:
— Вы тоже гений?
— Почему — тоже? — переспросил Неизвестный.
— Потому что Андрей — гений.
— Я — гений. Андрей — гений. Без «тоже».
Мне нравилось говорить с Эрнстом, и я спросила:
— А можно так сказать: «Вы — гений, Андрей — тоже»?
— Так можно, — хохотал Неизвестный.
Я выбрала момент и стала рассказывать историю Аси из «Утренних поездов»:
— «…она бежит в подвенечном платье по мокрой платформе, догоняя электричку, она убегает от любимого…»
— Вот и Настасья Филипповна у Федора Михайловича убегает из-под венца… Сама придумала историю Аси? — спросил Андрей..
— Нет. Зак и Кузнецов. Снимать этот сценарий будут Довлатян и Мирский. Меня утвердили на роль Аси.
Андрей молчал, как бы не проявляя никакого интереса. Я спросила его:
— Как ты к этому относишься?
— Что бы я ни сказал, ты все равно поступишь по-своему.
Я стала сниматься в роли Аси в фильме «Утренние поезда».
В августе 62-го Андрей Тарковский, Сергей Аполлинариевич Герасимов, Тамара Федоровна Макарова, Жанна Болотова и другие отправились на Венецианский кинофестиваль.
Меня отпустили с трудом — из-за съемок в «Утренних поездах». И я позже других вылетела в Италию. Остановилась в Париже, а 27 августа прибыла в Венецию.
Из дневника 1962 года
