Лидия Бердяева - Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык
Поездка Ни прошла очень удачно: не простудился, не переутомился. Погода в Англии и на море все время была хорошая. Очень о нем заботились, окружали вниманием, знакомились самые разнообразные люди.
Не успел Ни отдохнуть, как явился посланный от группы американских студентов, едущих в Россию, с просьбой сегодня же прочитать им доклад о коммунизме... Ни уехал, несмотря на усталость. Доклад платный, и он не хотел лишиться заработка, т. к. очень трудно сводить концы с концами. Жизнь дорожает со дня на день.
Сегодня первый день без дождя. Весь этот месяц погода стояла октябрьская. Холод и дожди...
12 июля
[Ни вернулся из Парижа.] Слышу голос Ни в передней: «Что это такое? Господа! Что это такое...» Спускаюсь вниз. «Такое» оказывается маленький неуклюжий еще котик (ангора-персан), очень смешной в пушистой серенькой шубке, которая свисает вниз рыжей шерстью. Лапы белые, на груди бе-
* От фр. défilé — шествие.
156//157
лое жабо... Огромные, умные глаза. Ни стоит над ним, так хорошо улыбаясь, а котик взбирается к нему на колени.
Я сразу узнаю котика наших соседей. Он уже несколько дней живет у нас во дворе и не хочет уходить. Перелазит через забор. Сестра много раз уносила его соседям, но он упорно появлялся, несмотря на высокий забор. В последний раз хозяйка котика сказала сестре: «Он не хочет жить у нас. Вы ему больше нравитесь. Если хотите — возьмите его себе!» И котик поселился у нас во время отсутствияНи. Мы назвали его Мурри, и Мурри с первого же дня появления сделался любимцем всего дома, но особенно Ни.
Мы все очень любим зверей, птиц. С детства нас окружали собаки, коты. В семьеНи особенно. Его мать, тетки вечно возились с собачками, попугаями, котами.
14 июля
Ездила в Париж посмотреть на шествие Front populaire. Стояла у башни St-Jacques возле rue Rivoli, и мимо меня шли бесконечные толпы с флагами, плакатами, знаками, надписями... Я всматривалась в лица манифестантов, и меня поразило веселое, радостное выражение этих лиц. Ни одного мрачного, злого. Еще поразило, что среди толпы большинство вовсе не рабочих, а самых разнообразных слоев. Старики, дети, старухи, много женщин, девушек. Поют, шутят, смеются. И я вспомнила такую же процессию в Москве. Я наблюдала ее из окон Мясницкой больницы для слепых. Приехала навестить одну слепую и случайно из окна увидела манифестацию большевиков... Кровь застыла от ужаса и негодования. Какие страшные, зверские лица, какие возгласы: «Долой! Смерть! На виселицу!» Пахло кровью, зверствами, насилиями, и я в ужасе отошла от окна.
Как бы в награду за такое настроение французских манифестантов Бог послал прекрасную погоду сегодня: ясную, тихую и нежаркую. Я вернулась в прекрасном настроении, прикоснувшись к хорошей, доброй, свободолюбивой стороне души французского трудового народа. Дай Бог, чтобы его стремление к единению, миру и свободе (преобладающие надписи на плакатах) осуществились безболезненно и бескровно. Этот народ заслужил, чтоб его мечта сбылась!
157//158
Суббота, 15 июля
Была на собрании католиков и евреев, устраиваемых Е. Беленсон – ее инициатива. Доклад читал abbé Monchavin (из Лиона). Собралось около 40 человек. Доклад поражал своей объективностью и вызвал большой интерес. Возражал или, скорее, дополнял доклад один еврейский журналист. Видимо, собрания эти нужны и будут полезны для сближения евреев и христиан. Теперь это особенно важно ввиду обострения антисемитизма.
После доклада ко мне подошел abbé Monchavin и выразил желание приехать к нам и познакомиться с Н<иколаем> А<лександровичем>. Он читает его книги и очень им интересуется. Я, конечно, пригласила его и с ним двух семинаристов, друзей Эли Беленсон, обратившихся в христианство, и двух студенток.
Воскресенье, 19 июля
У нас образовалось многолюдное общество. Приехал к 5 часам abbe Monchavin, два брата-семинариста и две студентки-католички. Все они из Лиона прибыли на католическую «Semaine sociale»* в Версаль. Abbé Monchavin сразу сделался общим любимцем. Это человек большой культуры и знаний, необычайно приветливый и простой, поражающий широтой взглядов и духовной свободой... Я думала, слушая его: «Вот если б побольше таких священников! Тогда не было бы такого упадка веры». Девушки — студентки, одна — медик, другая — историчка, — обе собираются ехать работать в миссиях в Китае и Японии как учительницы. Разговоры шли оживленные на самые различные темы. Позже приехали: М. А. Каллаш, мать и сын Балашовы и Гершенкрон.
Вторник, 21 июля
В доме начался ремонт вначале верхнего этажа. Увидя рабочего с кистями и известкой, Ни вдруг говорит: «Знаешь, с самого детства у меня была страсть к малярству. Маленьким мальчиком я лазил на лестнице с кистями и известкой и щекатурил** стены. И теперь еще вид щекатура мне удивительно
* «Общественная неделя» (фр.). ** Так у Л. Ю. Бердяевой.
158//159
приятен! Еще мечтал быть столяром и еще мальчиком сам делал скамейки, стулья. Играть с детьми не любил, но была у меня любимая кукла-мальчик, кот<орую> я наряжал в военную форму и называл князем Андреем — любимый мой в детстве герой из "Войны и мира"».
Ни сегодня у Л. И. Шестова. На днях он получил книгу Ш<естова> о Кирхегарде, изданную с участием Ни к 70-летию Л<ьва> И<сааковича>[340].
В «Совр<еменных> записках», только что вышедших, прочитала письма «Оттуда»[341]. С автором писем я и Ни были в дружбе многие годы. И теперь голос этого друга донесся так издалека и звучит как-то по-иному. Я думаю, мы с ним теперь во многом почувствовали бы себя чуждыми.
29 июля
«Я чувствую себя опять в большом творческом подъеме, — говорит мне сегодняНи. — Обдумываю книгу о персонализме[342]. В ней будет высказана впервые вся моя социальная система. Книга будет очень жестокой!..»
30 июля
События в Испании[343] волнуют нас. Следим по газетам, но, увы!, сведения очень противоречивы. Несчастный народ — жертва военщины...
Август, сентябрь
В конце августа мы уехали в Виши и пробыли там до середины сентября. Из Виши я и сестра вернулись домой, а Ни уехал еще на неделю гостить у одних знакомых и отдохнуть после лечения.
Вернувшись домой, застали дом в беспорядке. Ремонт еще не окончили, всюду кучи мусора, сад запущен. Принялись за уборку и дома, и сада...
Октябрь
Парижский сезон открыт. Все знакомые уже на местах , и по воскресеньям у нас все перебывали по очереди, но лекции Ни еще не начались...
