Джей - О Милтоне Эриксоне
Психотерапевт — не единственный, кто зарабатывает платой за терапию. Подобно тому, как за спиной одного солдата в бою стоят 40—50 человек в тылу, так и за спиной терапевта — вереница поддерживающего персонала. Это администраторы тренинговых институтов, охранники и судьи, работники больниц и тюрем, сотрудники отделов рекламы, учителя детей с психическими отклонениями, системные теоретики, редакторы журналов, издатели, штат профессионального союза, лица, выдающие лицензии, юристы, специализирующиеся на делах по конституционным правам, и т.д. Очевидно, что терапия должна обеспечивать не только терапевта и его семью, но и весь вспомогательный персонал, вовлеченный в данную область.
Может ли краткосрочная терапии давать тот же доход, что и длительная? Некоторые быстро работающие терапевты утверждают, что может, но только если ты готов зарабатывать потом и кровью. Чтобы “краткосрочный” терапевт полностью заполнил свои рабочие часы, требуются значительные усилия. Одно время у меня была частная практика краткосрочной психотерапии, и чтобы зарабатывать как практикующий длительную терапию, мне необходимо было иметь клиентуру в три-четыре раза больше. Необходим постоянный приток клиентов, ибо они все время меняются. Помню, как я завидовал “длительным” терапевтам, которые могли составить расписание своих встреч с пациентами на год вперед с уверенностью, что все они будут оплачены. В краткосрочной терапии при улучшении состояния делается перерыв, и после этого клиент переходит к посещениям раз в две недели или раз в месяц. Что же будет с этим пустующим часом на следующей неделе? Возможно, появится новый клиент, а может быть, и нет. А может быть, в поисках клиента потребуется обращение в Ассоциацию родителей и учеников. Необходимость назначить встречу становится нравственным решением, а не рутинным вопросом.
Кроме того, сам стиль краткосрочной терапии более утомителен. Рабочий день более уплотнен. Например, на первом сеансе терапевт должен попытаться выяснить, в чем именно состоит проблема клиента, и понять, какие дальнейшие действия необходимо предпринять, причем все это сделать за час. При этом, как правило, проблема формулируется, и клиенту дается директивное указание. Второй сеанс выявляет реакцию клиента на указание, которое в соответствии с ней переопределяется. К третьему сеансу уже появляется изменение к лучшему, и встречи могут стать более редкими. Начинается поиск новых клиентов. Какой контраст с длительным подходом, при котором требуется три встречи, чтобы заполнить историю болезни, еще три — чтобы построить генограмму, и только после этого терапевт начинает размышлять над путями решения проблемы. Насколько же легче откинуться на спинку кресла и сказать: “Расскажите-ка об этом поподробнее” или “Вы не спрашивали себя, почему вас так огорчило мое сегодняшнее опоздание?”
Длительная терапия может быть неспешной, ибо у нее нет четкой цели. Краткосрочная же терапия требует, чтобы все действия вели к некой цели. Невозможно создать какой-то метод и пытаться применить его к каждому. Терапевт должен придумывать особое задание для каждого клиента. При длительной терапии требуется освоить только один метод и применять его. С каждым следующим клиентом терапевт повторяет в точности то же, что делал с предыдущим. Этому клиенту данный метод не подходит — ничего, подойдет другому. Насколько сложнее подходить к каждому клиенту индивидуально! Есть “краткосрочные” терапевты, пробующие использовать один и тот же метод во всех случаях, — например, всегда предлагая клиентам оставаться такими, какие они есть, — однако эта простота оказывается эффективной крайне редко.
В распоряжении “длительных” терапевтов все самые лучшие теории, рационально обосновывающие их техники и длительность лечения. И я имею в виду не только целое столетие разговоров и писанины о психодинамической теории, но и современные модные течения в философии. От теоретизирования по поводу бессознательного до высоколобых дискуссий об эпистемологии, эстетике, конструктивизме, хаосе — один шаг. Если теория сложна, практика (то есть терапия) может позволить себе быть простой, особенно если теория толкует о том, что у человека не в порядке, а не о том, что сделать, чтобы дать шанс этому человеку измениться. “Краткосрочные” терапевты обычно привязаны к разговорам о том, что делать, и это, разумеется, не способствует глубоким идеологическим дискуссиям. Кроме того, по краткосрочной терапии мало литературы — по сравнению с 70 тысячами книг и статей, посвященных психодинамической теории.
Другая проблема: “краткосрочные” терапевты не склонны соглашаться с теорией сопротивления. Они верят, что человек получает то, на что надеется, и, конечно, это убеждение препятствует борьбе за установление сотрудничества с клиентом. Длительная терапия опирается на теорию сопротивления, которая дает повод для бесконечного лечения, необходимого, чтобы преодолеть это сопротивление. В ее багаже также и мощная теория о том, что, если клиент хочет закончить лечение, это значит, он сопротивляется изменению, и настоящего улучшения не наступило, а посему терапию необходимо продолжить. “Длительная идеология” дает возможность терапевту самому решать, когда закончить лечение, поэтому сроки лечения — в надежных руках. Терапия продолжается, пока терапевт не решает, что клиент приблизился к совершенству, насколько это можно сделать за время человеческой жизни.
Нельзя не оценить и важность имиджа терапевта при выборе типа психотерапии. “Краткосрочный” терапевт склонен видеть себя человеком спешащим и напряженным. “Длительные” терапевты порой имеют скучающий вид, выслушивая так много от такого малого количества людей. Даже брачные отношения не требуют столь тесной близости. Хотя “длительные” терапевты выглядят как мудрые философы, способные предложить клиенту наилучший из возможных совет, клиент все же должен решать сам за себя. В удобном кресле, в хорошо оформленном кабинете, желательно с камином, терапевт терпеливо выслушивает клиента, как добрый друг, с которым вы встречаетесь годами. Иногда конфронтация необходима, но если подходить к ней осторожно, клиент терапию не бросит. Клиенты любят “длительных” терапевтов, а вот “краткосрочные” обычно остаются обойденными клиентской любовью. Слишком мало времени для романа. Этот добрый, любящий, философский образ особенно привлекателен для юношей-выпускников. Они надеются открыть частную практику, хотя все большему количеству приходится устраиваться на зарплату в агентствах или больницах, где требуется лечить быстро и эффективно.
