Федор Грачев - Записки военного врача
Дистрофики выделялись чрезмерной нервностью, повышенной раздражительностью и капризностью. Эта высокая возбудимость могла быстро смениться полусонным состоянием. Лечение их было нелегкой задачей и требовало большого внимания и терпения.
У нас лежал командир картографической части Ленинградского фронта капитан Арутюн Давтян. Диагноз: алиментарная дистрофия в тяжелой степени. Врачи не имели никакой надежды на его выздоровление. Давтян ничего не ел. Пища, даже дробными, небольшими порциями, вызывала у него отвращение. Капитан лежал неподвижно, вытянув поверх одеяла исхудавшие руки с шелушащейся кожей, и только изредка пил морс маленькими глотками.
На третий день своего пребывания в госпитале Давтян стал просить, чтобы ему приготовили шашлык. Он убеждал врачей, что поправится, поев хоть один раз шашлык. Обязательно поправится! Он в этом уверен!
Я доложил его просьбу Долину.
— Отлично! — обрадовался Долин. — Значит, больной верит в свое выздоровление! От шашлыка? Пусть! Надо любыми мерами поддержать его убежденность! Это тоже может служить лекарством. И притом, запомните, очень мощным, так сказать сильнодействующим…
Значит, нужен шашлык. Но где взять баранину? В наших условиях — это задача невыполнимая. Пошел к Ягунову.
— Достать! Обязательно! — воскликнул Ягунов. Он нажал кнопку звонка.
В кабинет вошел Савицкий.
— Петр Устинович, сейчас же, пишите на склад просьбу от госпиталя. Срочно нужен кусочек баранины! На шашлык тяжелобольному офицеру! Двести граммов. Нет, четыреста. С запросом. Тогда дадут двести. И начпрода ко мне! Пулей!
— Понимаю!
Мгновенно появился начальник продотдела Полозов.
— На моей машине — быстро на склад! Необходим кусочек баранины. Не достанете — глаз не показывайте! Действуйте! Немедленно! Быстро!..
Обычно медлительный, человек олимпийского спокойствия, Полозов на сей раз не идет, а буквально бежит к машине.
— Кварацхелия! Давай, братец, на все четыре колеса!..
Тем временем повар предлагает Давтяну нечто вроде импровизированного плова. Есть у него «в загашнике» немного пшенного концентрата. Но больной не хочет этого «плова». Шашлык! Только шашлык!
Вернулся Полозов — баранины на складе нет. Куда еще обратиться? Поиски привели нас с Полозовым в «Асторию», где был городской стационар для дистрофиков. Стали просить баранину.
— На шашлык? — удивились там. — Вы что, с ума сошли?!
— Что будем делать? — тяжело вздохнул Полозов. — С какими глазами вернемся к Ягунову?
— Не волнуйся! Еще не все потеряно! Кварацхелия, в госпиталь!
В пути мы написали записку:
«Александр Осипович! С бараниной катастрофа! Были в „Астории“. Отказали. Помогите нам в беде!»
— Передай эту записку сейчас же Долину! — просим шофера. — Скажи — мы в машине…
Долин не заставил себя долго ждать. Через несколько минут он уже сидел с нами. В «Астории» после пространно убедительных доводов начальника медицинской части вняли нашей просьбе — дали двести граммов баранины. И даже кусочек бараньей почки.
Есть баранина! Будет шашлык. Ну, о лимоне, который полагается к шашлыку, думать нечего. Его заменили лимонной кислотой из нашей клинической лаборатории.
Теперь дело за луком. Где его взять? Выручили шефы — дали луковицу из фонда ботанического сада.
Все это положили на стол перед поваром Смирновым. Старик потер руки и заулыбался: это вам не ржаную кашу готовить, тут он себя покажет!
Шашлык вышел на славу! Давтян оживился и с жадностью съел несколько маленьких кусочков. Кормили больного с перерывами. Последний кусочек он съел перед сном.
Утром больной почувствовал себя лучше. С этого дня Давтян стал есть и поправляться.
Что же это? Чем же все-таки объяснить такой эффект у безнадежно больного Давтяна? Могут быть разные суждения, но верно только одно, о чем рассказал нам Долин на лекции: психологический настрой больного может в определенных условиях иметь решительное влияние на исход болезни.
Вскоре капитан Давтян был эвакуирован из госпиталя. А в июне на столе в ординаторской лежал конверт. «Ленинград, 34. Почтовый ящик 164-а. Военврачу Грачеву Федору Федоровичу».
На конверте три штампа. Один: «Проверено военной цензурой. Ленинград». Два других почтовые: «Тихвин. 7. VI. 42» и «Ленинград. 18. VI. 42».
Письмо большое, поэтому привожу здесь только некоторые строчки.
«Здравствуйте, уважаемый Федор Федорович!Пишет Вам больной Давтян А. А., к которому Вы проявили большую заботливость в области питания дистрофиков.
Федор Федорович! Я очень признателен Вам и приношу Вам благодарность и скажу, что Ваша работа в области питания имеет важное значение для больных, оно является очередным толчком, попутно с лечением.
Имейте в виду, я еще раз подтверждаю, что благодаря шашлыку, который Вы преподнесли в первых числах апреля, я ожил. Это будет для меня знаменательным.
С приветом больной А. Давтян. 4. VI. 42. Тихвин».Ответить Арутюну Амбарцумовичу я не мог. Обратного адреса не было. И для меня Давтян затерялся на дорогах войны.
Но вот через двадцать три года после окончания войны дома раздался телефонный звонок.
— Это квартира доктора Грачева? — спросил мужской голос.
— Да.
— Федора Федоровича?
— Да…
— Вы не представляете, кто с вами говорит?
— Нет.
— Давтян. Арутюн Давтян!
— Прошу прощения, не помню…
— Тогда по-иному. Шашлык в госпитале помните? Умирающему дистрофику…
— Ой, Давтян!
— Он самый! Здравствуйте!..
Мы, конечно, встретились. На сей раз Давтян угощал меня шашлыком.
— Арутюн Амбарцумович, да как вы узнали мой номер телефона?
— Очень даже просто. Прочел в «Вечернем Ленинграде» ваш очерк «Командировка за светом» и сразу же — за список абонентов телефонной сети. Вот и вся недолга…
Оказалось, что Арутюн Амбарцумович живет и работает в Ленинграде по своей гражданской специальности — инженером-геодезистом.
Пальмовая ветка
оначалу некоторые из нас опасались, как бы наука о физиологии, которую так старательно пропагандировал профессор Долин и его сотрудники, не заслонила практической работы в нашем госпитале.
Но вскоре эти опасения оказались напрасными. Повседневно, исподволь привлекая внимание врачей к физиологии, профессор Долин сделал доступным для врачей новый арсенал физиологических методов и фармакологических средств для успешного лечения раненых и больных.
