Эдуард Лимонов - Балканский Андрей

Так или иначе, к лету 2005 года сформировался союз Лимонова и Каспарова. Вскоре к нему примкнул третий известный политик — Михаил Касьянов.

Михал Михалыч является редким в российской элите примером деятеля, который обязан своей карьерой не столько родителям либо покровителям в верхах, сколько себе самому. За хорошие внешние данные и зычный голос он во время службы в армии попал в роту почетного караула, а затем постепенно, поднимаясь со ступеньки на ступеньку, «дорос» до министра финансов в конце правления Бориса Ельцина, а потом и до премьер-министра. Верный взятым перед его семьей обязательствам Владимир Путин продержал Касьянова в премьерах весь первый срок, а затем подарил ему на день рождения лыжи и вскоре уволил. Причем, вопреки заведенным в Кремле порядкам, без какой-либо почетной должности или другой синекуры. На это Михал Михалыч — человек системный до мозга костей — и обиделся больше всего.

Вместе с ним ушли многие члены его команды. К примеру, ближайший соратник Константин Мерзликин, ведавший кадрами в правительстве, или заместитель начальника секретариата генерал-майор Александр Половинкин (в 1980-е работавший военным атташе в Северной Корее). С ними Касьянов создал собственное движение «Российский народно-демократический союз» и, выждав год после отставки, стал критиковать Путина за «реставрацию советского строя с элементами госкапитализма» и высказываться о необходимости объединения оппозиции.

Этот процесс вылился в создание оппозиционной коалиции «Другая Россия». Ее учредительная конференция прошла 11–12 июля 2006 года в гостинице «Ренессанс-Москва». Диапазон участников был очень широк — от бывшего советника президента, ультралиберала Андрея Илларионова и обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской до растерявшего былую славу красного трибуна Виктора Анпилова, от правозащитников Сергея Ковалева и Людмилы Алексеевой до левого экономиста Михаила Делягина. Сопредседателями объединения стали Касьянов, Каспаров и Лимонов. Название — одноименное собственной книге — предложил сам Эдуард. Коллеги не возражали.

Одним из знаковых моментов конференции стало рукопожатие Касьянова на сцене с Натальей Черновой, за пару лет до того кинувшей в него яйцо на избирательном участке и отсидевшей за это в тюрьме. Михал Михалыч публично признал, что она тогда была права, а те выборы реально были фарсовыми. «Я чувствую тяжелое дыхание истории где-то рядом», — говорил Лимонов, также вышедший на сцену пожать руку бывшему премьеру. Все это казалось очень многообещающим.

Разумеется, планы на будущее у всех были свои. Мы, нацболы, планировали сделать вместе с этой разношерстной компанией Февральскую буржуазную революцию, полагая, что союзники власть удержать не смогут и затем неизбежна революция красная, Октябрьская. Вероятно, и у верхушки либералов были свои мысли — использовать нас как уличную силу, таран против режима, милиции и силовых структур. И тем не менее нельзя сказать, что в коалиции господствовали исключительно цинизм и политический расчет. Жесткий прессинг со стороны государства, с самого начала сопровождавший коалицию, сплачивал и часто заставлял испытывать симпатии друг к другу людей самых разных взглядов.

Конференция проходила на фоне открывающегося в Питере саммита G8, когда нас стали активно разрабатывать не только питерские оперативники, но и федералы. Цитирую текст «Как большую восьмерку спасали от меня», опубликованный на сайте «Назлобу.ру»:

«Все началось 26 июня, когда меня вызвали в давно знакомый 18-й отдел УБОП на беседу по поводу предстоящего саммита. Пошел добровольно (чего делать, конечно, не стоило). Поначалу наши спарринг-партнеры из УБОПа вели себя вполне корректно. В кабинете главы отдела полковника Чернопятова на почетном месте висит фото с нашего митинга 2003 года и лозунг “Снять Чернопятова”. Крови тогда мы им попортили немало, так что нацболов они стараются лишний раз не трогать. Однако вскоре в кабинет вошли москвичи, оперативники из “Центра Т” МВД РФ: мужчина средних лет, к которому все обращались не иначе как “товарищ генерал”, и молодая женщина по имени Анастасия. Эти заговорили уже совсем по-другому. С ходу предложили написать обращение к членам НБП с призывом не приезжать в Питер, не устраивать никаких акций во время саммита, а также уехать из города самому и увезти актив отделения “куда-нибудь подальше”. Обращение предполагалось вывесить в сети. После отказа начался пресс, продолжавшийся несколько часов.

В общем, обычная ситуация для путинской Эрэфии. Стандартный набор страшилок: посадим, убьем, “опустим”. Чтобы показать серьезность намерений, запустили в кабинет двух не то уголовников, не то ментов, один из которых повалил меня на стол, а другой стал срывать одежду. Даже толком не били — просто хотели закошмарить и унизить. Что характерно, происходило все это под истеричные крики “мы патриоты, у нас есть приказ, и мы его выполним любой ценой”. Потом вдруг предложили выпить водки, повели беседу за жизнь».

Уже потом я понял, что главной ошибкой была попытка нормально разговаривать с ними. Доказать, что никаких терактов не планируется, что собираемся идти на согласованное шествие. Они подумали, что еще немного надавят — и я пойду на уступки. Если бы сразу твердо и вежливо послать их, ничего этого бы не было. «Не верь, не бойся, не проси» — эта триада всегда актуальна на допросах.

Возвращение домой с конференции «Другой России» тоже происходило с приключениями. Я поехал на автобусе, где не нужно было покупать билеты и предъявлять паспорт, надеясь тем самым обмануть спецслужбы. «В районе Московского Моря (на границе Московской и Тверской областей) водитель тормознул у поста ГИБДД и в салон вошли молчаливые люди в штатском. Проверка документов. Только взглянув на мой паспорт, просят выйти из автобуса.

— В чем дело?

— Что-то паспорт у вас какой-то странный.

— А вы вообще кто?

В воздухе мелькает красная ксива. УБОП. Следователь по особо важным делам. Все понятно.

По ночной дороге меня везут в райцентр Конаково, где отбирают мобильные и очень тщательно обыскивают. Оказывается, искали деньги. Из Москвы пришла информация, что Лимонов выдал мне миллион рублей (!) на срыв саммита. Вместо мулика опера нашли у меня в кармане 369 рублей 50 копеек, чему немало удивились.

Начальник местного УБОПа подполковник Метелев и его подчиненные оказались вполне адекватными людьми. Сообщили, что у них приказ — задержать меня на время саммита. Они сами всего этого не одобряют, но должны выполнять. Предложили на выбор ИВС или гостиницу. И вот на следующий день я оказываюсь на базе отдыха “Верхневолжская”, что неподалеку от того же Ленинградского шоссе. Двухместный номер стоит 4300 руб. за два дня. А мне бесплатно. Вполне неплохо.

Охраняли меня как матерого государственного преступника. Постоянно рядом находились трое оперов — двое в номере и один в коридоре. Всего же задействовано было человек 20, не меньше. Настоящая спецоперация. Убоповцы носили мне завтраки, обеды и ужины, но из номера не выпускали. Когда я высказал желание сходить искупаться, сказали: нет, а то, мол, уплывешь и свалишь в Питер… А на следующий день заботливый Тверской УБОП посадил меня на питерский поезд».

Это было бы любопытным приключением, за исключением того, что я просто пропал, и моей супруге Арине и родителям пришлось пережить несколько весьма неприятных дней, гадая, где я нахожусь и вообще жив ли.

Поскольку во время саммита провести масштабных акций в Питере нам не удалось, то стали готовить новую большую АПД уже осенью 2006 года. Задумка была такой: группа нацболов проходит в здание Законодательного собрания, вбегает в зал и там прорывается к трибуне, разбрасывая листовки и озвучивая наши требования. На тот момент главной целью петербургской оппозиции была борьба с планами строительства гигантской башни Газпрома на Охте, это требование и сделали основным.

22 ноября 2006 года пять человек — Андрей Милюк, Сергей Чекунов, Евгений Павленко, Михаил Башин и Константин Мусатов — успешно все это и проделали. Для руководства парламента и следствия осталось загадкой, как они проникли туда. Подозревали оппозиционного депутата Сергея Гуляева, но тщетно. Ни он, ни другие народные избранники пропусков им не выписывали.