Эрнст Юнгер - Семьдесят минуло: дневники. 1965–1970
Портовая фабрика вместе со складами и конторами образует торговый центр острова; там перегружается товар: ананасовые консервы и ром. Следовательно, сахарный тростник тоже возделывается; кроме того, припоминаю, я однажды читал, что созревание рома ускоряется добавлением в него ананасового сока. На морском берегу отходы плодов образовали широкую полосу; золотисто-коричневые острорылые свиньи с наслаждением их поедали.
Потом мы поехали по плантациям — монокультура, простирающаяся до границ видимости. Маленькие самолеты распрыскивали сверху белый порошок. Разочаровывающее зрелище заставило оставить всякую надежду на субтильную охоту.
Сбор урожая шел полным ходом; фрукты по ленточным транспортерам отправлялся в грузовики, которые их увозили. Когда мы один раз остановились, рабочие нагрузили нашу машину длиннотелым светлым сортом ананасов с превосходными вкусовыми качествами.
Нас пригласили в просторное бунгало, клуб для служащих, и там угостили; это было приятное место. Перед террасой веером расходился тропический парк — широкие, ухоженные газоны с отдельно стоящими пальмами и лиственными растениями, джунгли на заднем плане. Культура производит более сильное впечатление, если к субстанции не нужно ничего добавлять, только прореживать.
Главная пряность азиатских тропиков, карри, только здесь обретает свою настоящую прелесть. На стол его подают в виде соуса, в который нарезаются различные сорта мяса и которым затем поливается рис.
Я попросил вернуться пешком, и на обочинах дороги нашел все-таки кое-что ценное. Там еще росли «сорняки» и морщинистые стволы, по которым вверх заплетались лианы и грибы образовывали консоли. В древесине овальные отверстия-летки, благоприятный признак.
Редко, и особенно близ деревень, удается избежать любопытства, как здесь любопытства детей, которые вскоре собрались вокруг меня. Среди них маленькая девочка: «Насекомые? О, мы это в школе учили». Она принялась усердно помогать мне; наивное почтение перед науками.
Вечером на пляже. Хотя уже смеркалось, слой раковин светился так, как до сих пор мне приходилось видеть только в музеях. Между ними каменные кораллы[177], точно очерченные циркулем, величиной в ладонь, великолепные не только в целом, но вплоть до микроструктуры. Когда мы начали собирать все это богатство, нас снова обступили дети, которые набрали больше, чем мы могли унести. Поскольку нашей мелочи для вознаграждения маленьких помощников не хватило, мы повели их к магазинчику, чтобы разменять купюру и купить конфет, которые сразу же и раздали. Их крики и напор требующих рук были почти пугающими.
На борту матросы сообщили нам о коралловых садах на мелководье, где они занимались греблей и ныряли. Этот факт мы упустили; возможно, нам удастся наверстать это на Цейлоне. Большинство предпочло предаться другим приключениями, не лишенным риска. Дешевый ром и смуглые девушки, которые только того и ждали; могу себе это представить. Один прихватил с собой резное весло, не заплатив за него, другой надул свою подругу на пять песо — скромное вознаграждение за любовь. Это привело к ссоре, даже к ушибам. Судовой врач при перевязке: «Теперь я понимаю, почему Магеллан был здесь убит».
* * *Чтение: Клейст, «Обручение на Сан-Доминго».
НА БОРТУ, 28 АВГУСТА 1965 ГОДА
Дополнение к Сингапуру: второе пребывание было сконцентрированным; я не отрывался на записи. На борту мы подружились с миссис Нонуилер и навестили ее дома на окраине города. Супруг, представлявший здесь компанию «Шелл», улетел по делам на Борнео; китайский дворецкий выслушал распоряжения о чае и передал их далее персоналу.
Палисадник с подстриженным газоном и ухоженными деревьями, среди которых порхали тропические птицы, напоминал индийские миниатюры — картины, в которых благодаря кристально чистому воздуху, кажется, отсутствует перспектива. Семь бирманских кошек, еще более светлых, чем наша сиамская, потягивались в прихожей. Настроение позволяло догадываться о старом великолепии Straits Settlements[178], причем скорее в стиле Киплинга, нежели Джозефа Конрада. Я спросил себя, еще ли это или уже снова, или это лишь интермедия. Во всяком случае, у нефти другой потенциал, нежели у линкоров. Энергия сильнее и анонимнее; ею можно назначать и смещать князей. Но насколько еще хватит нефти? Какую картину будут являть собою колонии в конце нашего столетия? — факты опережают фантазию. В Азии развитие пойдет иначе, чем в Африке, и, кроме того, будет различаться в зависимости от региона; было бы лучше всего, если бы сложилось так, как в Центральной и Южной Америке. Там освобождение произошло гораздо раньше, да и расы основательно смешались при участии испанцев и португальцев.
Самоуверенность белого человека, без сомнения, позорно разрушена; Киплинг и Китченер[179] перевернутся в гробу. Но: если этос и пострадал, то номос все же остался, а с ним — претензия на превосходство. Грубо говоря: линкоры исчезли, однако пушки остались, хотя и распределены по-другому. Там, где освободившиеся из-под гнета слои населения хотят объясниться, даже между собой, они прибегают к языку бывших господ. Это справедливо, прежде всего, для техники; она является языком Рабочего. Мера, в какой овладевают техникой и репрезентируют гештальт Рабочего, определяет уровень совершающего это действие.
* * *Мы осмотрели коллекцию старых географических карт, в собирании которых находит удовольствие хозяин, в том числе ценные Нюрнбергские издания — Нюрнберг, как Прагу и Венецию, только в ином смысле, следует отнести к магическим городам Запада; часто наталкиваешься на личности, книги и вещи, которые это подтверждают.
Миссис Нонуилер не забыла также о моей страсти и пригласила профессора Мэрфи, университетского энтомолога. Среди энтомологов во всем мире чувствуешь себя как дома; мы договорились об экскурсии в горные леса Йохора, которые коллега обрисовал подлинным раем, и на следующее утро вчетвером отправились туда. Я заехал за профессором в его лабораторию и получил возможность выбрать себе из коллекций семь прекрасных Cicindelinae. Мы позавтракали по-китайски по ту сторону границы в Кота-Тингги и потом поднялись в горы. К сожалению, когда мы достигли места ловли, на нас неожиданно обрушился такой мощный ливень, что вода едва ни проникала в машину. Нам пришлось вернуться. На обратном пути мы все же немного вознаградили себя на цветущем кустарнике. Подробности я отметил в «Энтомологическом журнале».
* * *На другой день мы успели посетить музей жадеита, сделав, разумеется, значительный крюк. Проклиная китайских шоферов, я не уставал восхищаться их непоколебимой индифферентностью; наш сначала провез нас по всей территории города. И не помогли тут ни заклинания, ни уговоры. У меня на заднем сиденье возникло чуть ли не физическое ощущение, что ширина плеч этого человека увеличивалась.
