Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

Над дымом облачным высоко
Твой храм белеет на горе,
Пылает сердце одиноко
На сокровенном алтаре.

Пусть за дверями время плещет:
Бессилен мутных волн прибой,
Неугасаемо трепещет
Над чистой жертвой пламень твой.

Под горностаевой порфирой,
С венцом алмазным на челе,
С высот торжественною лирой
Ты мир и свет несешь земле.

Как жрец, помазанный по праву,
Ты, став один у алтаря,
Возносишь скипетр и державу
С смиренномудрием Царя.

В груди поэта мертвый камень
И в жилах синий лед застыл,
Но вдохновение, как пламень,
Над ним взвивает ярость крыл.
Еще ровесником Икара
Ты полюбил священный зной,
В тиши полуденного жара
Почуяв крылья за спиной.
Они взвились над бездной синей
И понесли тебя, храня.
Ты мчался солнечной пустыней,
И солнце не сожгло огня.
Так. От земли, где в мертвом прахе
Томится косная краса,
Их огнедышащие взмахи.
Тебя уносят в небеса.
Но только к сумрачным пределам
С высот вернешься ты, и вновь
Сожмется сердце камнем белым,
И льдом заголубеет кровь.

К воспоминаньям пригвожденный
Бессонницей моих ночей,
Я вижу льдистый блеск очей
И яд улыбки принужденной:
В душе, до срока охлажденной,
Вскипает радостный ручей.

Поющим зовом возбужденный,
Я слышу томный плеск речей
(Так звон спасительных ключей
Внимает узник осужденный)
И при луне новорожденной
Вновь зажигаю шесть свечей.

И стих дрожит, тобой рожденный.
Он был моим, теперь ничей.
Через пространство двух ночей
Пускай летит он, осужденный
Ожить в улыбке принужденной,
Под ярким холодом очей.

В тебе цветут преданья вещих дней.
Глаза твои, улыбкой сердце нежа,
Мне говорят о пущах Беловежа,
О славе войн и споре королей.

В дыму веков они всё вечно те же.
Твоя ж корона – спелый сноп кудрей.
Как сердце при тебе горит нежней,
Как помыслы чисты и думы свежи!

Твой светел жребий, радостен твой путь.
Живой огонь твоя лелеет грудь,
Священный Знич пылает в холод невский.

Им озарен любимый наш певец.
В его терново-розовый венец
Вложила ты свой скипетр королевский.

Как жароцвет Чугуевских степей,
Как синие стожары ночи южной,
Живут и пламенеют силой дружной
Созданья кисти сказочной твоей.

Пусть сыплется на кудри иней вьюжный:
Неколебим великий чародей
Над серой рябью мелководных дней,
В наш хмурый век, расслабленно-недужный.

Царевна-пленница, злодей Иван,
Глумливых запорожцев вольный стан:
Во всём могуч, во всём великолепен,

В сиянии лучистом долгих лет
Над Русью встав, ты гонишь мрак и бред,
Художник – Солнце, благодатный Репин!

Среди далеких милых теней,
В заветном царстве грез моих,
Скользящих отблеском видений,
Вечерних, лунных и ночных,

Твой строгий лик восходит первый,
Запечатлев в уме моем
Тебя божественной Минервой
В крылатом шлеме и с копьем.

Глубокие суровы очи,
Спокойны мудрые слова,
Им внемлет вестница полночи,
Твоя послушная сова.

Но чаще в облаке мечтаний
Иной ко мне слетаешь ты,
И милой Тани, бедной Тани
Я узнаю в тебе черты.

И знаю: ждешь ты безнадежно
Того, кто в срок весенних дней
Один повелевал безбрежной
Мятущейся душой твоей.

Ты ждешь напрасно. Твой Евгений
Стал жертвой праздной суеты:
Не возродятся в царстве теней
Растоптанные им цветы.

И если б вновь он боязливо
Припал с мольбой к ногам твоим,
Скажи, была бы ты счастлива
Мгновением любви одним?

Арфы тихой светлое спокойное дрожанье,
Вздохи сыплющихся с яблони белых лепестков,
Вечера апрельского прохладное дыханье,
Грезы сонных, предзакатных, последних облаков,
Звон далекой сельской церкви, шорохи дубравы,
Взмахи радостно сверкающих снежных голубей,
Шепчущие над болотом на закате травы
Тайною Гармонии сочетались в ней.

Широкий зонт как парус пестрый
В лазури бледно-голубой.
Они стоят под ним, как сестры,
Плечо к плечу, рука с рукой.

Как будто с Сумерками Утро
В объятье дружном сплетены.
Одна, белее перламутра,
Сияет призраком весны.

В другой таится пламень жгучий,
Пронзивший скорбью темный взгляд:
Она восходит алой тучей
На загоревшийся закат.

Но в Утре первых струй певучесть,
Роса и шепоты цветов.
Ах, что зари вечерней жгучесть
Пред блеском ранних облаков!

То ландыш в девственном уборе,
В хрустальном свете белизны,
В ее лучисто-кротком взоре
Сияют призраки весны.

Под белой ангельской одеждой,
В расцвете утренних лучей,
Она прекрасна, как надежда,
Надежда новых лучших дней.