Шолохов. Незаконный - Прилепин Захар
Весной 1977-го Шолохов снова лечился в Кремлёвской больнице.
Отказывало, саднило, ныло, болело, напоминало о себе то одно, то другое.
Задыхался, но курить всё равно не бросал.
В следующем декабре – когда дышать в зимней стуже стало полегче, – принял в станице Вёшенской норвежского слависта Гейра Хьетсо. Годом раньше тот выпустил в Копенгагене книгу «Буря вокруг ”Тихого Дона”». Хьетсо собрал группу норвежских учёных, которые при помощи электронно-вычислительных машин доказали идентичность авторства «Донских рассказов», «Тихого Дона» и «Поднятой целины». Хьетсо никто не заказывал эту книгу и не заплатил за неё: он провёл огромную текстологическую работу движимый желанием установить справедливость.
Такое случается: когда чужестранцы не за славу, а во имя правды спасают русскую честь, а этнически вроде бы русские, иной раз даже донцы, не покладая рук и с волчьим усердием выгрызают печень и душу.
Старик оценил старания славного скандинава.
Читавший эту работу писатель, фронтовик, офицер Смерша Фёдор Абрамов по поводу книги Хьетсо тем не менее писал: «Для меня, как, впрочем, думаю, и для всякого непредубеждённого читателя, никогда не существовало этой проблемы. Шолохов и Крюков… Да неужели надо прибегать к науке, пускать в ход все достижения современной техники, чтобы отличить гения от рядового писателя? В старину во всём этом разбирались без машин…»
И далее: «По густоте замеса жизни, по накалу и ярости людских страстей, по язычески щедрой живописности слова Шолохов не знает себе равных в русской литературе. Да, может быть, и в мировой. В искусстве двадцатого века он взмыл, как Василий Блаженный, и мир ахнул от восторга и изумления. Весь стихия по своей художнической сути, Шолохов, однако, заглянул в такие глубины нашей революции, что он и по сие время остаётся непревзойдённым. С чем сравнить? С половодьем. Невероятная сила…»
Многим казалось тогда: Шолохов долго не протянет.
Но на затаённых ресурсах, – купцы и пушкари подмогнули – он сумеет перейти из поздней зрелости в старость. И словно бы окажется на ином плато человеческой судьбы, где можно будет в последний раз немного, смиряя сердечные перебои, отдышаться.
Тихим, внимательным, вдумчивым стариком проживёт Шолохов ещё несколько лет.
Ушла из жизни охота, окончились зарубежные путешествия, перекипели любови, отъездили в гости друзья, праздники случались только семейные, и даже петь теперь он мог уже разве что вполголоса.
Ничего уже, кроме России и её будущего, не волновало и не мучило его.
Задуманное годом раньше, долго вынашиваемое, 14 марта 1978 года Шолохов пишет письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу. Оно, по сути, стало последней его серьёзной публицистической работой.
Послание это, согласно законам жанра – всё-таки он писал генсеку, – содержало ритуальные слова о социализме и социалистической культуре, но главные его смыслы касались, конечно же, другого.
Шолохов недвусмысленно предупреждал: без возврата к русской национальной традиции мы не выдержим предстоящего противостояния с врагом.
Ведь вы, властители, сами того не зная, взрастили в Советской России не одну культуру, а две. Первая хранит Отечество и печётся о русском народе. Другая – России втайне враждебна. Пользуясь данными ей возможностями, она может в самый неожиданный момент предать. Представители и приверженцы этой культуры подвержены манипуляциям, капризны, двуличны, чрезмерно активны. Политические противники страны за рубежом знают об этом. И нам лучше тоже знать.
Шолохов писал: «Дорогой Леонид Ильич!
Одним из главных объектов идеологического наступления врагов социализма является в настоящее время русская культура, которая представляет историческую основу, главное богатство социалистической культуры нашей страны. Принижая роль русской культуры в историческом духовном процессе, искажая её высокие гуманистические принципы, отказывая ей в прогрессивности и творческой самобытности, враги социализма тем самым пытаются опорочить русский народ как главную интернациональную силу советского многонационального государства, показать его духовно немощным, неспособным к интеллектуальному творчеству. Не только пропагандируется идея духовного вырождения нации, но и усиливаются попытки создать для этого благоприятные условия.
И всё это делается ради того, чтобы, во-первых, доказать, что социализм в нашей стране – это, якобы, социализм “с нечеловеческим лицом”, созданный варварами и для варваров, и, во-вторых, что этот социализм не имеет будущности, так как его гибель предопределена национальной неполноценностью русского народа – ведущей силы Советского государства.
Особенно яростно, активно ведёт атаку на русскую культуру мировой сионизм, как зарубежный, так и внутренний. Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру, противопоставление русского социалистическому. Симптоматично в этом смысле появление на советском экране фильма А. Митты “Как царь Пётр арапа женил”, в котором открыто унижается достоинство русской нации, оплёвываются прогрессивные начинания Петра I, осмеиваются русская история и наш народ. До сих пор многие темы, посвящённые нашему национальному прошлому, остаются запретными. Чрезвычайно трудно, а часто невозможно устроить выставку русского художника патриотического направления, работающего в традициях русской реалистической школы. В то же время одна за одной организуются массовые выставки так называемого “авангарда”, который не имеет ничего общего с традициями русской культуры, с её патриотическим пафосом. Несмотря на правительственные постановления, продолжается уничтожение русских архитектурных памятников. Реставрация памятников русской архитектуры ведётся крайне медленно и очень часто с сознательным искажением их изначального облика.
В свете всего сказанного становится очевидной необходимость ещё раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении её истории в печати, кино и телевидении, раскрытии её прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства. Безотлагательным вопросом является создание журнала, посвящённого проблемам национальной русской культуры (“Русская культура”). Подобные журналы издаются во всех союзных республиках, кроме РСФСР.
Надо рассмотреть вопрос о создании музея русского быта. Для более широкого и детального рассмотрения всего комплекса вопросов русской культуры следовало бы, как представляется, создать авторитетную комиссию, состоящую из видных деятелей русской культуры, писателей, художников, архитекторов, поэтов, представителей Министерства культуры Российской Федерации, учёных – историков, филологов, философов, экономистов, социологов, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет».
Из дня нынешнего могут показаться не самыми верными приведённые Шолоховым примеры, будь то выставки авангардистов или по нынешним временам вполне себе невинная экранизация неоконченного пушкинского романа с Владимиром Высоцким в главной роли, – но едва ли возможно усомниться в самом диагнозе.
В Советском Союзе всё меньше внимания уделялось русскому национальному наследству и всё уверенней себя чувствовали оголтелые «западники».
За восемь лет до начала перестройки Шолохов наперёд угадал те риторические фразы, с которых начнётся разрушение государственности.
Во-первых, необходимость построения социализма с «человеческом лицом»: тысячи раз это будет воспроизведено витиями перемен, но ровно затем, чтоб этот самый социализм уничтожить на корню, вместе, как выяснится, с государственностью.
Во-вторых, необходимость преодоления русского «варварства». В нашем народе, как сообщат спустя несколько лет советским гражданам, не просто отсутствует стремление к свободе, но наличествует определённый «ген рабства». Поэтому русским предложат покаяться пред всем миром и приступить к строительству «нормальной страны» на руинах прежней.
