Ханна Ротшильд - Баронесса. В поисках Ники, мятежницы из рода Ротшильдов
За ланчем в Ле-Туке у родичей-Ротшильдов Ника повстречала своего будущего мужа. Молоденькой девушке, выросшей без отца в доме, где правили женщины, барон Жюль де Кенигсвартер показался блестящим, уверенным в себе мужчиной. Красивый еврей, вдовец, на десять лет старше Ники, растивший маленького сына, Жюль служил в банке Парижа экспертом по месторождениям. Семейство Кенигсвартер сто с лишним лет тому назад перебралось из Австрии во Францию и вошло в ту космополитическую группу, которая легко перемещалась из страны в страну, занимаясь бизнесом, охотой и танцами. Розика с юности была знакома с Кенигсвартерами. Кое-какие деньги у баронов водились, но Жюлю приходилось зарабатывать себе на жизнь.
У Ники голова пошла кругом – буквально. Едва ланч закончился, Жюль прямо из ресторана повез ее в аэропорт, и они поднялись в воздух на принадлежавшем ему самолете Leopard Moth. Первое свидание можно считать прообразом всей их будущей жизни. Для Жюля, которому Ника в будущем даст прозвище «Главнокомандующий», виртуозное управление самолетом, проверка безопасности, технические процедуры и четкое расписание были столь же важны, как упоение воздушной стихией. Потом Ника признавалась, что тщательная проверка состояния самолета перед взлетом показалась ей занудством. Жюль, вероятно, тоже подметил кое-какие недостатки своей спутницы: ее учил летать саксофонист Боб Вайз, с которым она познакомилась на танцах в отеле «Савой». Кошмар: она не имела лицензии, не разбиралась в картах. Ника ориентировалась в полете на железные дороги или шоссе. «Вовсе не трудно, лишь бы туман не поднялся», – говорила она мне.
Годами я пыталась побольше узнать о ее муже. Они расстались задолго до моего рождения, и семейство Ротшильд после этого не общалось с бароном. Ника о своем бывшем супруге отзывалась не слишком любезно: авторитарный, норовящий всех контролировать, без чувства юмора. Но во что-то же она влюбилась? Во что?
Узнав, что Жюль в свое время опубликовал мемуары, я исхитрилась отыскать их в букинистическом магазине – в Малаге! Французское название – Savoir dire non («Уметь говорить „Нет“»). Жюль выставляет себя повесой, его-де в армии подвергали аресту за то, что он тайком привел на ночь девчонку, за неисполнение обязанностей. Трижды, вопреки увещеваниям друзей, он поднимал самолет в воздух и садился в непроглядном тумане – а ведь именно за такую опрометчивость, по словам Ники, он пилил ее. На свой лад Жюль был тем, кого в Англии причисляли к «сливкам общества» и кому позарез требуется выставить себя рубахой-парнем, отважным искателем приключений. В начале их знакомства Нику ослепило именно это – дерзкий, не признающий правил ухажер. И в ослеплении влюбленности она не заметила подлинных и постоянных черт характера.
Следующие три месяца Жюль целенаправленно преследовал богатую невесту по всей Европе, он выстроил ухаживание наподобие военной кампании. Для начала он попросил мать пригласить Нику в гости в их летнюю усадьбу в Довиле. Жюлю повезло: Розика с уважением относилась к Кенигсвартерам и отпустила дочь в сопровождении горничной и шофера. Впервые Ника отправлялась в заграничное путешествие без родных – еще дальше от стеснительных рамок ее детства и ранней юности.
Ника доставила себя и слуг в Довиль в своем спортивном авто, и целых два дня они с Жюлем соглашались ходить по земле. Потом минутный каприз – и они с Жюлем полетели в Зальцбург, а оттуда в Вену. Неслыханное нарушение приличий! Матери обеих сторон велели шоферу и горничной следовать за беглецами, но всякий раз, когда слуги их нагоняли, парочка снова прыгала в Leopard Moth и перелетала в другую столицу. Проискав их от Довиля до Зальцбурга, от Вены до Венеции, слуги наконец обнаружили свою хозяйку в Монте-Карло – несколько недель спустя.
Ника сообщила брату, что Жюль не просил ее руки, а скорее велел ей выйти за него замуж. Даже на этом раннем этапе романа девушка не была уверена, уживутся ли они, и просила время на размышления. И с какой стати ей торопиться со вступлением в супружескую жизнь? Но она была очень молода, неопытна, впечатлительна, не имела старшего, у кого спросить совета, и была уверена, что страстно влюблена в Жюля.
В сентябре 1935 года Ника сказала родным, что хочет поехать в Нью-Йорк посоветоваться с Либерти. На самом деле она просто мечтала попасть в Америку и вживую увидеть тех музыкантов, чью музыку жадно слушала по радио. В бальном зале «Савой» в Гарлеме ей предстояло услышать Чика Уэбба, Тедди Хилла и «Короля свинга» Бенни Гудмена. Нике не терпелось услышать двух знаменитостей, Эллу Фицджеральд и Билли Холидей, которая выступала вместе с наставником Виктора Тедди Уилсоном. Во всех областях искусства в Америке сметались прежние границы. В тот самый год, 1935-й, состоялась премьера оперы Гершвина «Порги и Бесс», шокировавшей светское общество изображением бедных афроамериканцев. Музей современного искусства в Нью-Йорке тоже вызвал и возмущение, и споры, подготовив выставку африканского искусства. В литературе вниманием критиков завладели Уильям Фолкнер, Джон Стейнбек и Скотт Фицджеральд, на Восточном побережье завоевывало славу новое поколение художников – Аршиль Горки, Биллем де Кунинг, Джексон Поллок. Европа по сравнению с Америкой казалась устаревшей, усталой. Там праздновался серебряный юбилей короля Георга V, и Королевская академия устраивала выставку французских картин.
То был первый визит Ники в Нью-Йорк, и в дальнейшем она еще не раз будет искать в этом городе убежища и утешения. Две недели вояжа через Атлантику стали первым в жизни молодой наследницы опытом самостоятельного путешествия. Вскоре она убедилась, что недооценила решимость Жюля. Пока Normandie плыла от английского берега к американскому, Жюль забрасывал девушку цветами и телеграммами. Нике был всего двадцать один год, она не могла устоять перед таким романтическим натиском. В Нью-Йорк она прибыла уже невестой. Жюль отправился за ней на следующем пароходе – не дал ей ускользнуть.
Их брак был зарегистрирован в часовне манхэттенского муниципалитета 15 октября 1935 года. Единственным представителем семьи была Либерти – она же исполняла роль подружки невесты. Все, что происходило с Никой, интересовало газеты. О ее свадьбе New York Times сообщала под заголовком: «Ми$$ Ротшильд выходит замуж». Четыре абзаца статьи были посвящены истории семейства Ротшильд и только заключительный – мужу, геологу, авиатору-любителю и члену известных парижских клубов. В качестве свадебного дара Виктор преподнес Нике самолет, но в ближайшие несколько лет у нее не будет времени для полетов.
