Клод Дюфрен - Великие любовники
Обещание было выполнено, и Морни приобрел влияние, которым он с успехом пользовался в личных делах. Например, он стал пламенным пропагандистом строительства железных дорог: в этом вопросе, совместив тем самым национальные интересы с личными, он умело вел закулисную пропаганду в пользу сводного брата. Кулуарные беседы Морни любил намного больше, нежели зрелищные выступления с трибуны Национального собрания. Следует отметить, что у него был плохой голос, что заставило его брать уроки произношения у знаменитой актрисы мадемуазель Юдит. А поскольку он всегда старался сочетать полезное с приятным, он стал ее любовником! Но вовсе не бесплатно: в качестве компенсации за оказанные ему услуги Юдит была назначена секретарем «Комеди Франсез».
Шли месяцы, конфликт, рассоривший президента республики и Законодательное собрание, углублялся. Для Луи Наполеона главной задачей было сохранить свой мандат после окончания срока его действия. Однако конституция этого не допускала, и посему, чтобы остаться у власти, ему нужно было совершить государственный переворот. Чтобы этот государственный переворот, давший рождение империи, прошел успешно, нужен был организаторский талант Морни. В ночь с 1 на 2 декабря 1851 года в сопровождении отца, генерала де Флаго, и Леопольда Ле Она Морни захватил Министерство внутренних дел, откуда начал умело руководить операциями. Отметим причудливый состав команды захвата министерства, включавшей, помимо Морни, его биологического отца и сына его любовницы.
Но как бы там ни было, операция прошла так, как и планировал Морни. Успех был достигнут большей частью благодаря его личным качествам. Вместо того чтобы наказывать противников, он их уговорил. По личному опыту зная жажду власти политических деятелей, он посчитал, что сегодняшние враги могут завтра стать союзниками. И события подтвердили его точку зрения. В те дни, когда решалась не только судьба страны, но и судьба любовника, Фанни Ле Он через своего сына Леопольда час за часом отслеживала развитие событий. Морни сделал молодого человека главой своего кабинета, а затем присвоил ему орден Почетного легиона, что было неплохо для девятнадцатилетнего юноши. Вот уж действительно, Морни очень заботился о семье! Фанни беспокоилась не только за жизнь любимого мужчины, но и за свои капиталы. Она с братом ссудила заговорщикам миллион франков, надеясь, что в случае успеха сможет с лихвой окупить затраты. Как мы можем видеть, в отношениях между Фанни и Огюстом любовь и деньги были вполне совместимы.
Красавице-графине не пришлось сожалеть о проявленном доверии: вечером 20 декабря, после того как французы в ходе плебисцита поддержали государственный переворот, Морни торжествующе сказал ей: «Милый друг, вы поставили на правильную лошадь. Теперь мы с вами познаем такое благоденствие, о размахе которого вы даже и не подозреваете!»
Эти слова пришлись по душе мадам Ле Он. Действительно, начиная с этого дня Огюст сломя голову бросился в новые начинания: железные дороги, банки, промышленные кредиты, недвижимость, – ни одна отрасль экономики страны не оставалась без его пристального внимания. Главное было, чтобы там можно было заработать денег. «Морни в деле!» Этих слов для финансовых кругов было достаточно, чтобы довериться заемщикам средств, поскольку всем был известен нюх графа на деньги. Кроме того, его родственные связи с императором открывали перед ним все двери. Один из его компаньонов, скорее подельников, знаменитый доктор Верон[39], сообщает нам о его неутомимой деятельности в первые годы империи: «Начиная с 23 января 1852 года, – говорит он, – господин граф де Морни стал держаться от политики на некотором удалении. Но свой досуг он проводил за изучением финансовых, промышленных и научных документов. Он накладывал руку на все крупные предприятия, стараясь помочь им своими советами, авторитетом и доверием. Но не надо думать, что, занимаясь делами, господин де Морни все свое время корпел над документами. Возглавляя деловую жизнь страны, он не пренебрегал ни охотой, ни занятиями спортом, ни Оперой, ни “Комеди Франсез”, ни частными салонами, где встречались великие умы и великие дамы нашего времени».
К этому описанию следует добавить, что Морни бо́льшую часть свободного времени посвящал довольно специфической охоте – на красивых женщин. Привалившие к нему богатство и слава ничуть не умерили его страсти к прекрасному полу. До самого последнего дня он проявлял страстное влечение к женщинам, которые отвечали ему взаимностью. Кстати, именно из-за слишком большого желания любить их он так рано и умер. Когда графу перевалило за сорок, он не уменьшил приема различных снадобий, позволявших ему поддерживать репутацию покорителя женских сердец. Было время, когда актриса Алиса Ози, чьи успехи в личной жизни принесли ей больше успеха, нежели ее роли на сцене, регулярно принимала его в своем будуаре. В своем благодетельстве она пошла еще дальше: знакомила его со своими подругами. За такие услуги Морни вознаграждал ее очень необычным способом: он сообщал ей информацию с биржи.
Среди других известных нам фавориток «господина Брата»[40] можно упомянуть мать Сары Бернар и мадам Эрнест Фейдо[41]. Говорили даже, и не без основания, что Жорж Фейдо[42] был одним из тех внебрачных детей, которых Морни произвел на тропе любви. Зато Сара Бернар не принадлежала к этому славному племени, хотя Морни проявлял к ней отеческую заботу. Мир театра давал Морни возможность постоянно менять свое приятное времяпровождение. Среди его жертв были знаменитая Рашель и Евгения Дош[43], блистательно игравшая героиню в «Даме с камелиями». А как же Фанни Ле Он относилась к его изменам? Видимо, она в конце концов с ними смирилась, зная неуемный аппетит к физической близости своего партнера. Для нее главным было оставаться султаншей его гарема. Она в это время все сильнее стремилась упрочить свое положение, чтобы любовник затеял еще какое-нибудь новое «дело», которое могло бы принести неслыханную прибыль, например создание «Большого централа», новой железнодорожной компании, которая должна была соединить Лион с Бордо, пройдя через Центральный массив. Морни, естественно, оставил себе бо́льшую часть пирога, а за несколько дней возбуждение публики достигло такого накала, что на рынке нельзя было найти ни единой акции. Даже близкие приятели графа не смогли их купить и вынуждены были прибегать к всевозможным маневрам, чтобы достать эти акции. Свидетельством тому письмо Алисы Ози к Мор-ни, заканчивавшееся словами: «Не могли бы вы в память о проведенных вместе приятных моментах уступить мне несколько акций? Я была бы счастлива выразить вам мою признательность…» Упомянутая выше Евгения Дош тоже не осталась в стороне и написала: «…С вашей стороны было бы очень любезным оставить за мной несколько штук. Буду вам за это очень признательна…»
