Клод Дюфрен - Великие любовницы
Обзор книги Клод Дюфрен - Великие любовницы
Клод Дюфрен
Великие любовницы
Claude Dufresne. Les Reines de coeur
Ouvrage publié avec l'aide du Ministère frangais chargé de la Culture – Centre national du livre.
Издание осуществлено с помощью Министерства культуры Франции (Национального центра книги)
© 1995, Éditions Bartillat
© В. В. Егоров, перевод на русский язык, 2012
© Палимпсест, 2012
© ООО «Издательство «Этерна», оформление, 2012
* * *1
Агнесса Сорель,
первая из этих дам
Какая-то из королевских фавориток должна была стать первой, чтобы сделать эту «должность» официальной. Эта долгая, чуть ли не историческая традиция – фаворитки были у сорока французских королей! – эта цепочка женщин для удовольствия, которые обеспечивали душевное равновесие, здоровье и прекрасное настроение своих монархов, иногда серьезно осложняя им существование, не могла зародиться в более благоприятных условиях. «Прекрасная дама» Агнесса Сорель воплощала в себе все прелести, о каких мог мечтать мужчина. При несравненном обаянии она сочетала в себе глубокий ум, благородное сердце, умение прекрасно разбираться в тонкостях политики, искреннее чувство к венценосному любовнику Карлу VII. Да, Агнесса воистину была «частью короля»… во всех смыслах!
Но прежде чем перейти к подробному описанию ее прелестей и рассказать короткую и поучительную историю ее жизни, следует внимательнее рассмотреть феномен, призванный сыграть решающую роль в судьбе Франции, – существование института фавориток. В целом, у этих дам была не очень хорошая репутация: им всегда приписывали самые низкие качества; их упрекали в стремлении к роскоши, в корысти, распущенности, отсутствии подлинных чувств. Но главное обвинение, за что их обливает грязью коллективная память народа, благодаря чему они смогли оставить свой след в истории, – это их красота. Совершенство уже само по себе вызывает зависть, а уж если оно зовется женщиной – тем паче. Поэтому, когда дама благодаря своим прелестям завладевает сердцем короля, на нее обрушивается всенародная ненависть, и нет ничего удивительного, что некоторые счастливицы, сумевшие вскружить коронованную голову и заманить короля в свои сети, стали объектом всеобщего злословия.
Справедливости ради отметим, что иной раз эти дамы вполне заслуживали такого к себе отношения: продажные, необразованные, движимые низменными инстинктами, они оказали губительное влияние на своих любовников. Слабость, которую питали к ним монархи, стала темой самых язвительных памфлетов, самой злой хулы и вызывала народный гнев. Но если составить общий список королевских любовниц, то оказывается, что такие фаворитки были исключением. Чаще всего, напротив, королевские избранницы славились мудрыми советами и благородными поступками, к вящей радости униженных и оскорбленных. Кроме того, они были щедрыми меценатками, поддерживали словом и делом писателей, художников, музыкантов, защищали перед монархами, становились тайными советчицами.
Естественно, содержание фаворитки дорого обходилось государственной казне, и не только из-за даров, которые они получали или давали возможность получить своим чадам и домочадцам, а больше из-за их деятельности. Королевские любовницы в большинстве случаев не ограничивались положением содержанки, а считали своим долгом участвовать в политической жизни страны, содействуя назначению одного министра, отставке другого или, что еще хуже, вовлекая страну в какую-нибудь гибельную авантюру.
И наконец, последний упрек по части морали, исходящий, как это ни удивительно, от народа, известного отсутствием предрассудков, – супружеская неверность, вполне допустимая для простого смертного, но невозможная для короля, помазанника Божия. Большинство людей раздражала не столько сама измена, сколько узаконенная традиция селить при дворе другую женщину, что, по общему мнению, свидетельствовало об известной бесстыдности и даже о пренебрежении общественным мнением. Король злоупотреблял своей властью, ставил себя над общепринятыми законами и даже над общественной моралью. Но никакой упрек не мог заставить короля отказаться от удовольствия, и со временем фаворитка становилась едва ли не официальным лицом, получала статус министра или генерала.
Поэтому мы вправе говорить о традиции, когда речь заходит об этих «властительницах сердец», благодаря своим прелестям получивших при дворе исключительное положение, в котором им было отказано по происхождению. Любовную галерею начала Агнесса Сорель, ибо сия «Прекрасная дама» – вне всякого сомнения, первая из них. Конечно, французские короли и в Средние века погуливали налево, пристрастие к постоянным переменам влекло их все к новым любовницам, но ни одна из них не могла претендовать на роль фаворитки. Посему встреча Карла VII и Агнессы Сорель в 1443 году есть начало этой малой любовной истории, которая стала частью истории всемирной.
Чтобы как следует понять роль Агнессы при Карле VII, следует помнить: она появилась после трех женщин, которые значили для него очень много. Правда, отношения Карла с этой троицей плохо сочетались с его монаршим статусом; попросту говоря, они все больше «водили его за нос»… Для его же блага, кстати сказать. Две из них вдохнули в монарха энергию и привили вкус к предприимчивости, каковыми качествами природа его не наградила при рождении. Агнесса довершила их благое дело – благодаря именно ей, покинув сей бренный мир, он оставил страну сильной, экономику здоровой, армию победоносной. Как написал Филипп Эрланже[1], «сомнительный, униженный, захудалый наследник безумного короля закончил жизнь на вершине величия и славы. В муках родилась, окрепла и заблистала почти неизвестная богиня – наша отчизна». В этом успехе есть немалая доля стараний Иоланды Арагонской[2], Жанны д’Арк[3], а затем Агнессы Сорель. Прозвищу Победитель, данному ему потомками, Карл обязан заботам и верности этих трех женщин. Увы, совсем не так обстояло дело с четвертой – его родной матерью.
Как это ни парадоксально, но от нее, королевы Изабо Баварской[4], наш герой познал одни лишь упреки и унижения. Карл был одиннадцатым ребенком в несчастливой семье Карла VI и родился, когда король переживал очередной припадок душевного недуга. Изабо не проявляла к последнему сыну заботы и внимания, как и к его десяти старшим братьям и сестрам. Да уж, мать, лишенная материнского инстинкта, безумный отец – повезло, нечего сказать… Во время своих припадков Карл VI превращался в дикого зверя. Покрытый паразитами, изорвав в клочья свою одежду, этот несчастный днями и ночами испускал дикие крики и угрожал всем, кто к нему приближался. Затем он внезапно, словно по мановению волшебной палочки, приходил в себя и успевал сотворить жене очередного из одиннадцати детей. После нескольких недель затишья у короля наступало очередное умопомрачение, а Изабо снова начинала заниматься своими «любимыми делишками» – коллекционированием любовных приключений. С редкой для королевы неразборчивостью Изабо находила себе любовников из всех слоев общества, не брезгуя самыми грубыми мужланами, главное, чтобы были красивыми. Когда родился будущий Карл VII, как все полагали, был бурный любовный роман с младшим братом короля герцогом Орлеанским. Прихоть Изабо вполне можно понять: Людовик Орлеанский был полной противоположностью своему брату, и невозможно перечислить всех женщин при дворе, которых он покорил своим обаянием. А посему Изабо с гордостью записала эту «дичь» в список охотничьих трофеев. В своем цинизме она зашла еще дальше, когда распустила слух, что ее младшенький вовсе не от мужа, другими словами, незаконнорожденный. До поры до времени общественное мнение не придавало особого значения этим слухам, поскольку росли два старших сына, но, когда они оба скончались в юном возрасте, а Карл стал законным наследником французского престола, данное обстоятельство обрело значение государственного масштаба, более того, Изабо официально подтвердила этот факт в 1418 году. Карлу тогда было пятнадцать лет, его провозгласили регентом королевства в связи с тем, что безумие не давало Карлу VI возможности управлять страной. Возобновилась Столетняя война с Англией, а параллельно вновь разгорелся конфликт между арманьяками и бургундцами[5]. Чтобы понравиться последним, Изабо и наговорила на сына. Спустя десять лет, при подписании унизительного для Франции договора в Труа, Изабо признала права короля Генриха V Английского на престол королевства в ущерб своему сыну. В результате этого три четверти территории страны отошли к англичанам и их союзникам бургундцам, а когда в 1422 году умер Карл VI, Генрих V без всяких затруднений провозгласил себя королем Франции. И только арманьяки и некоторые провинции южнее Луары признали своим королем Карла VII.
Помимо огромного материального ущерба от прямо и открыто провозглашенного матерью незаконного рождения, эти слухи еще долго оказывали негативное влияние на мысли и поступки Карла VII. Тем более что в партии, которая разыгрывалась между Францией и Англией, с одной стороны, и арманьяками и бургундцами – с другой, юный король был заложником выбора. Чтобы понравиться своим друзьям англичанам и бургундцам, Изабо несколько раз пыталась оставить Карла при себе, не понимая, какому риску его подвергала. Болтаясь между двумя вражескими лагерями, Карл был в отчаянном положении. Как мог он, не имея ни армии, ни денег, противостоять тем, кто считал его последней преградой для реализации своих честолюбивых устремлений? Впрочем, хотел ли он сам противиться исполнению этих устремлений? Его инертное поведение говорило об обратном, его волю, вероятно, в очередной раз парализовало подозрение в незаконности рождения.
