Эдуард Лимонов - Балканский Андрей
Произошедшее с Дугиным можно считать первым — и самым крупным — расколом в истории нацболов. Первоначально вместе с ним ушли многие активисты, некоторые из которых впоследствии создали Евразийский союз молодежи. Большинство из ушедших, однако, вскоре либо вернулись обратно, либо отошли от дел.
Таким образом, уход Дугина совпал с превращением партии в относительно массовую и погружением ее в уличную политическую борьбу. Это неизбежно повлекло за собой и некоторую потерю авангардной роли, присущую ранней НБП. Закон сохранения материи, сформулированный Михаилом Ломоносовым, гласит: «Все перемены в Натуре случающиеся такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому. Так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте; сколько часов положит кто на бдение, столько же сну отнимет». Это верно и для политики — при развитии организации неизбежно что-то приобретается и что-то теряется.
Глава третья
МАРШ ШТУРМОВИКОВ В СТИЛЕ ПАНК
4.00 утра, 22 июня. У консульства Германии на Фурштатской улице бритый налысо Андрей Гребнев врубает сирену на мегафоне. Вой разносится резкой волной по пустой летней улице.
Сжатые кулаки выбрасываются вверх. Мы орем «Хочешь 41-й — получишь 45-й!», «NATO go home!» и «Фашизм не пройдет!».
— Что вы здесь отмечаете?
— День нападения фашистской Германии на Советский Союз, — несколько невпопад отвечает Гребнев Сергей на телекамеру. Эффект усиливает тот факт, что на нем футболка группы «Screwdriver» со стилизованной свастикой.
«Милиция! Безобразие! Заберите их!» — кричат сонные граждане, высовываясь в окна.
«Заткнись, клопье!» — хохоча, отвечает им в мегафон Гребнев.
Дело в том, что милиция нас охраняет. Без проблем получив согласование на ночную акцию (опять же — сейчас такое невозможно), нацболы встретились вечером у станции метро «Чернышевская» и провели ночь в Таврическом саду, попивая пиво и играя в водное поло в местном пруду, чтобы ровно в четыре утра выступить против участия НАТО в бомбежках Югославии.
В тот период партийные акции часто выглядели как скандальные шоу в стиле панк, что было заложено самим нацболом № 1. Еще на заре панк-движения, в середине 1970-х в Нью-Йорке, Лимонов водил дружбу с барабанщиком «The Ramones» Марком Беллом и ходил на андерграундные концерты в затерянных в чреве города маленьких грязных клубах. В рассказе «Первый панк» описана одна из таких вечеринок, где поэт Джон Ашбери к восторгу собравшихся читал «Левый марш» Владимира Маяковского.
А знаете ли вы, где впервые появилось красное полотнище с белым кругом и черным серпом и молотом? Это произошло в фильме Гарри Кокса 1986 года «Сид и Нэнси», где вокалист «Sex Pistols» Сид Вишес в исполнении молодого Гарри Олдмена в соответствующей футболке забавляется с пистолетом и своей подружкой на лондонской крыше. То есть режиссер сделал Вишеса нацболом.
Позже в московском англоязычном издании «Exile» Лимонов подтвердил панковское происхождение национал-большевиков и отметил, что и Вишес, и идеолог «Sex Pistols» Джонни Рогген точно не отказались бы от партбилета НБП, как не отказался главный панк Отечества Егор Летов.
Этот самый флаг огромных размеров, не менее внушительный фронтовский Фантомас и лозунг «Ешь богатых! Капитализм — дерьмо!» украшали сцену московского кинотеатра «Алмаз» на Шаболовке, где 1 октября 1998 года состоялся первый съезд НБП. В преддверии мероприятия Лимонов в воодушевлении лично нарезал из картона мандаты и принимал в бункере делегатов, глотавших горячий чай и спешивших разместиться в специально снятой гостинице.
В итоге, когда съезд открылся, заполненный молодыми людьми зал встал, выбросив вперед руки со сжатыми кулаками — зрелище было весьма внушительное. Зазвучал гимн партии авторства Николая Кропалова:
На съезде присутствовали 125 делегатов из тридцати восьми регионов РФ, а также Украины, Латвии, Казахстана. Одним из наиболее ярких ораторов был Андрей Гребнев, с трибуны в очередной раз высказавшийся за партию штурмовиков, обрушившийся на кабинетных «философов-дрочеров», имея в виду Дугина и дугинцев. Но они тем временем уже стали частью партийной истории, а на сцену съезда выходили новые люди, которые вскоре займут ведущие позиции в организации.
Анатолий Тишин — добрейшей души бородатый мужик, сильно взрослее нацбольского актива, коренной москвич, участник защиты Белого дома в 1993 году и распространитель газеты «День», патологоанатом по профессии — быстро стал своего рода партийным «дядькой». В случае каких-либо конфликтов в партии, проблем с родителями и милицией или сомнений в правильности выбранного пути нацболы шли к нему, и за кружкой чаю и долгими разговорами Анатолий помогал страждущим и успокаивал мятущихся. Вскоре на него же легло и бремя решения большинства организационных вопросов, от распространения тиража «Лимонки» до подачи заявок на публичные акции и организацию акций прямого действия.
Газетой Анатолий стал заниматься в тандеме с Алексеем Волынцом (Вием), который с 1999 года сменил Лимонова на посту редактора. Свой политический путь он, как и многие нацболы первого поколения, начинал с РНЕ и все того же участия в противостоянии сентября — октября 1993 года. Разочарование его в поражении Верховного Совета было настолько велико, что Алексей ушел в армию, но в итоге все равно вернулся в радикальную политику.
Волынец редактировал газету в наиболее сложный для нее период. В 2002 году «Лимонка» была запрещена, но стала выходить с тем же логотипом под названием «На краю», потом — «Генеральная Линия», пока окончательно не была прикрыта соответствующими органами одновременно с запретом партии в 2007 году.
Будучи редактором, Алексей периодически позволял себе всяческие вольности. К примеру, в 300-м номере было напечатано стихотворение Лимонова «Петербург»:
