Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой
Когда распределяли комнаты виллы, то павильон, который Мария планировала для себя, отчего-то отдали дедушке, а столовую сделали в ее классной комнате. Она рыдает, но
находит в себе силы, сама ищет и нанимает себе преподавателей, покупает нужные книги, разрабатывает план занятий.
Жорж постоянно торчит в доме, куролесит по ночам.
“Когда они ушли в театр, я нашла Жоржа совершенно пьяным после того, как он дал
пощечину Проджерсу в Монте-Карло. Я одна умею себя вести с этим пьяницей, и со мной
он спокоен и приличен. Мама и другие нашли нас сидящими друг против друга за
сервированным столом и поющими, что их сильно позабавило. Вместо того, чтобы отчи-
тывать его, я даю ему выпить и говорю с ним в зависимости от его состояния. Если не дать
ему выпить, он становится жестоким, и это нисколько не способствует отрезвлению,
потому что тогда он отправляется в кабаре и устраивает там дебош. В полночь мне уда-
лось его уложить. Его невозможно выносить, ведь он совершенно никого не уважает.
Приходить и напиваться здесь, вместо того, чтобы делать это там, где положено, у своей
любовницы! Все это возмущает и огорчает меня, ведь я так люблю, чтобы все было хоро-
шо и прилично, а этот человек устраивает из нашего дома кабаре!” (Неизданное, запись от
19 октября 1874 года).
Несмотря на то, что Муся ненавидит Жоржа, она проявляет чудеса терпения и доб-
рожелательности, на которые не способны любящие его родственницы. Но иногда Муся
срывается, был случай, когда она к ужасу матери и дочери дяди Жоржа, Дины, она приме-
нила к взрослому мужчине хлыст.
Атмосфера в доме накаляется. Павла выгнали из всех школ, куда его пробовали записать.
Он уже гуляет с актрисами и кокотками. Ему еще далеко до дяди Жоржа, в от-ношении
которого иностранная колония обратилась к префекту с просьбой о высылке, но он уже
получил от того же префекта первое предупреждение. Он семимильными шагами идет по
стопам своего дяди.
Мадам Говард вдруг прерывает всякие отношение с Башкирцевыми, узнав, что де-вушки
из этой семьи посещают игорные заведения. Ее дочь, Елена Говард, отказывается на одном
из благотворительных праздников играть с Марией в четыре руки на рояле, и свет
закрывается для них окончательно.
Башкирцева понимает, что для нее единственный выход - это бежать из семьи, не-сущий
позор, выгодно выйти замуж. Она готова даже продаться, пожертвовать всем, толь-ко бы
вырваться. Она не собирается сидеть, сложа руки, как Дина, ожидая неизвестно чего от
судьбы. Она собирается бороться, она ищет объект, жениха, который помог бы ей вой-ти в
общество.
“Я как Цезарь, который плакал, глядя на статую Александра, потому что в его воз-расте
тот уже был великим, а он им еще не был...
Я умру или достигну цели.
У меня красивое тело, приятное лицо и достаточно знаний, чтобы знать, что мне надо. Я
вся соткана из честолюбия. Этого достаточно, чтобы скатиться в небытие и чтобы
подняться к небесам. У меня не будет ни того, ни другого, меня ждет нечто посредствен-
ное. Я люблю свою мать и, как мне кажется, люблю мужчину. Но любовь для меня только
дополнение, каприз, времяпрепровождение, и я пожертвую всем ради честолюбия.” (Не-
изданное, запись от 22 марта 1875 года.)
Тетя собирается подарить ей виллу на променад дез Англе, в которой они живут. Мария
начинает подсчитывать, сколько у нее будет приданого. Она узнает, какие цены на землю в
России и каков курс рубля. Но все-таки ей кажется, что финансовое положение ее
недостаточно высокое: полтора миллиона франков приданого, вилла, столовое серебро и
драгоценности, подаренные тетушкой, земли в России, принадлежащие матери. Вопрос в
том, кому вручить свое приданое? Ясно только одно, что избранник должен быть богат и
знатен, поскольку ее состояния не достаточно для той жизни, которую она намеревается
вести, став замужней женщиной.
Она буквально вырывает для себя короткую поездку в Париж в январе 1875 года, чтобы
пошить у парижских портных несколько новых длинных платьев, поскольку испы-тывает
в них недостаток, а носить обноски с тетиного плеча ей претит, она уже взрослая девушка.
Когда она возвращается в Ниццу, на горизонте, наконец, появляется тот, кто ее привлекает
ее внимание. Его зовут Эмиль д’Одиффре, его дядя разбогател на торговле драпом и
Эмиль имеет возможность вести рассеянную жизнь богатого наследника. Он принадлежит
к кружку золотой молодежи Ниццы, является членом комитета по организа-ции карнавала, прекрасно танцует и совершает непредсказуемые поступки.
Она хочет влюбиться в Одиффре, своей эксцентричностью он напоминает ей гер-цога
Гамильтона, хотя у него и нет безупречной репутации английского аристократа. Он
поспорил на шесть тысяч франков, и об этом пишут местные газеты, что пробежит пять-
десят метров, посадив месье Проджерса на спину, за меньшее время, чем понадобится его
другу Рози для того, чтобы преодолеть стометровку, но без ноши на спине. Он выигрывает
пари с большим отрывом. Интересный человек, должно быть, этот Проджерс, то скачет
верхом на Эмиле д’Одиффре, то получает пощечину от Жоржа Бабанина. Как-то он все
время ухитряется быть в эпицентре скандала.
Одиффре дружит с прежним объектом ее воздыханий, Альфредом Бореелем, этим
ловеласом и пьяницей, а в любовницах у него все та же прелестная итальянка Джойя, ко-
торая была на содержании у герцога Гамильтона, а теперь перешла ему по наследству.
Почему бы в него не влюбиться! Общество одно и то же, только карты в нем тасуются: какая выпадет следующей? Может быть, мадемуазель Башкирцева?
Мария знакомится, вернее, возобновляет знакомство, начатое в Женеве, с новыми
персонажами курортной жизни в Ницце, русской семьей Сапожниковых, состоящей из
самого господина Сапожникова, его супруги Нины и Коко, любовника жены Николая
Юркова. Сапожников чем-то болен, говорят, что буквально “гниет” (сифилис?) и, вероят-
но, по причине своей болезни или просто по складу характера совсем не против связи соб-
ственной жены с молодым любовником. Живут они втроем счастливо и вполне гармонич-
но. Мать говорит своим двоим дочерям, Марии и Ольге: “Я никогда не любила вашего
отца, а прожила свою жизнь счастливо”, на что Мария отвечает ей весело: “Еще бы! Ведь
у тебя под юбкой всегда копошился Коко!” К Сапожниковых захаживает семейный док-тор
