Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский
4) О том, что в Лондоне были произведены испытания по идее русского инженера Кузнецова, доказавшие, что грузовик в 30 лошадиных сил свободно тянул поезд в 9—10 вагонов со скоростью до 20 верст в час,
Ленин»Как глубоко допытывается Владимир Ильич! Он не принимает на веру утверждения автора статьи, а хочет сам прочитать научную и техническую литературу по этому вопросу, просит сообщить мнения специалистов.
Нарком вызвал секретаря и поручил ему сразу же показать ленинскую телефонограмму Фомину, Борисову и ряду специалистов. Пусть немедленно проштудируют статью в «Известиях». Завтра в 10.00 поговорим на эту тему.
Подписав срочные бумаги, Дзержинский уехал на заседание комиссии Совета Труда и Обороны.
* * *Когда на следующее утро Феликс Эдмундович приехал в наркомат, он застал на своем письменном столе свежий номер «Известий». На первой полосе секретарь красным карандашом подчеркнул заголовок «Экономические преимущества тепловозов». Это была вторая статья того же автора на ту же тему.
Снова, но на этот раз более подробно, описывались испытания грузовика фирмы «Наш Квад». Оказывается, весь материал статьи был заимствован из докладной записки инженера Кузнецова, которую он прислал в Наркомвнешторг с предложением заказать в Англии эти машины. Так вот откуда черпал информацию автор статьи. Вероятно, он работает в Наркомвнешторге или, быть может, он журналист, которому показали записку Кузнецова…
Дверь открылась и вошел Фомин вместе с приглашенными специалистами.
Феликс Эдмундович предложил им высказаться по поводу опубликованных в «Известиях» статей.
Мнение руководящих специалистов было единодушным. Автор статей — человек не сведущий в железнодорожной технике и легкомысленно принявший на веру все написанное в докладной записке инженера Кузнецова, которого, видимо, сознательно ввели в заблуждение агенты английской фирмы. Описанию опытов в Лондоне никак нельзя верить, потому что элементарные расчеты показывают, что либо мощность двигателя автомобиля на рельсовом ходу была раз в семь больше указанной в докладе, либо вес поезда был намного меньше. Но дело не только в этом. Подобные грузовики применяются за границей только на подъездных путях предприятий для маневровой работы. Перевозки же массовых грузов на большие расстояния возможны и эффективны лишь с помощью мощных локомотивов. Недаром американцы используют паровозы, мощность которых превосходит и европейские, и наши в 2–3 раза.
В заключительном слове Борисов, начальник Главного управления путей сообщения, полностью соглашаясь с выступавшими, добавил:
— Конечно, три-четыре грузовика для экспериментов можно выписать, но, как предлагает автор, заказать тысячу автомобилей на рельсовом ходу — совершенно бессмысленно, вернее, преступно. Если, как пишет автор, одна машина стоит четыре тысячи рублей, то нам по невежеству советуют выбросить на ветер четыре миллиона рублей золотом. Мы выступаем вовсе не против тепловозов — наоборот. Но нам нужны не маломощные грузовики с автомобильными моторами на бензине, а могучие тепловозы с дизельными двигателями мощностью примерно в 1000 лошадиных сил, которые потребляли бы дешевую нефть. Если бы удалось сконструировать такой работающий локомотив, мы бы это всячески приветствовали.
Внимательно выслушав специалистов, нарком предложил Борисову письменно изложить взгляды наркомата путей сообщения.
— Этот материал, — сказал он, — мы обсудим на коллегии, доложим правительству и направим для опубликования в газетах.
Когда специалисты ушли, Дзержинский обратился к Фомину:
— Василий Васильевич! Я еще вчера хотел спросить, отправлены ли Владимиру Ильичу материалы, которые он просил для своего доклада на съезде Советов?
— Материал готов, но еще не отправлен. Я хотел вам показать…
С этими словами Фомин извлек из своей папки два напечатанных на машинке листа бумаги и протянул их Дзержинскому.
Фомин ушел, а нарком стал просматривать подготовленные материалы. В них приводились цифры, свидетельствовавшие, что использование паровозов улучшилось. Поезда перевезли больше грузов, чем в прошлом году. Состояние же локомотивов, вагонов, рельсов, шпал не только не улучшилось, а ухудшилось.
Далее в материалах говорилось о чрезвычайных затруднениях, возникших в последнее время на железных дорогах в связи с холодами, отсутствием у рабочих теплой одежды, валенок, нехваткой топлива, металла, продовольствия, задержками с выдачей заработной платы. Эпидемия тифа в Туркестане вывела из строя свыше тысячи железнодорожников…
Затем приводились факты катастрофического расстройства железнодорожного сообщения в Сибири.
«На огромных пространствах Сибири движется всего лишь одна пара пассажирских поездов! — мысленно ужасался Дзержинский. — Но еще страшнее, что из месяца в месяц падают и без того мизерные размеры перевозок продовольствия из Сибири в Центр. Вот рапортички за последние месяцы: в октябре в среднем прибывало оттуда 88 вагонов в сутки, в ноябре — 73, а в декабре всего лишь 40–45 вагонов. Это прямо-таки катастрофа!»
Мысли о Сибири не давали покоя. На нее теперь главная надежда. Голод мертвой хваткой держит республику за горло. 34 губернии поражены неурожаем, а на станциях сибирских дорог лежит зерно, сданное крестьянами в уплату продналога. Это зерно лежит мертвым грузом в то время, когда миллионам людей нечего есть и нечем засеять поля… Этого железнодорожникам народ не простит…
На днях с сибирских дорог вернулся Емшанов. Но с чем он приехал? С грудами актов обследований и расследований? Разве расследовать причины катастрофического положения сибирских дорог — значит лишь отразить на бумаге, что плохо то-то, не хватает того-то и тому подобное? Разве так большевики призваны понимать задачи обследования, расследования, инспектирования?
«Ведь, как действовали мы, — вспоминал Дзержинский, — члены комиссии ЦК партии, посланной Лениным в начале января 1919 года для расследования причин военной катастрофы под Пермью? Мы не ограничивались лишь выяснением, почему наши войска потерпели поражение. Центр тяжести своей „партийно-следственной“ работы мы перенесли на создание перелома в боевых действиях Восточного фронта. Пользуясь данными нам полномочиями, мы формировали новые части, фильтровали прибывшее пополнение, отсеивали кулацких сынков, провели чистку советских органов в тылу, мобилизовали коммунистов и влили их в ряды армии. И в скором времени добились перелома, перешли в контрнаступление.
