Борис Минаев - Ельцин
В чем же был смысл сказанного, если отбросить слова и междометия?
Да, так называемые олигархи (которых тогда еще так никто не называл, слово это ввел в оборот в 97-м году озлобившийся на них Борис Немцов, убежденный либерал) действительно предлагали избирательной кампании Ельцина серьезную помощь. Не только финансовую, но главным образом организационную, интеллектуальную. Тогда молодой российский бизнес сумел собрать вокруг себя талантливых специалистов во всех областях — юристов, социологов, политических аналитиков.
Но их интересовало: а как предвыборный штаб Ельцина распорядится этой помощью? Не будут ли ресурсы потрачены впустую? Короче говоря, кто в штабе хозяин, кто принимает решения?
С точки зрения деловых людей такая постановка вопроса была вполне понятна. Понимал ее и Ельцин.
Но как он сам относился к тем, кто пришел говорить с ним о выборах — говорить откровенно и даже требовательно?
Почти всех этих людей он видел впервые. Никто из них не стремился к тому, чтобы мелькать на телеэкранах. Как правило, они отказывались от любых интервью и публичных выступлений.
То, что они говорят, ему понятно — нормальной жизни при Зюганове эти люди себе не представляют, поэтому и предлагают помощь, поэтому критикуют, поэтому готовы включиться в избирательную кампанию всеми ресурсами. Но думает ли он об исходящей от них опасности? Вот именно сейчас, в этот момент?
— Конечно, нет, — отвечает на мой вопрос Татьяна, дочь Ельцина. — О том, что это создаст какие-то проблемы в будущем? Никогда папа об этом не задумывался. Он был абсолютно уверен в своей силе.
— А почему?
— Не знаю. Просто уверен, и всё. Он был такой человек. Позднее, уже в 1998 году, когда набрал силу и огромное влияние Лужков, когда он метил уже в президенты и ситуация, на наш взгляд, была действительно опасная — папа, например, так не считал. Он не видел Лужкова в большой политике, и этого ему было достаточно. «Кто такой Лужков?» — спрашивал он нас. Другое дело, что эти бизнесмены могли одновременно ходить к Черномырдину, торговаться, выставлять свои условия — тогда или потом, вот это могло быть. Но не с папой. Кроме того, нельзя забывать и о том, что некоторые из них, несмотря на свою позицию, одновременно вели работу и с коммунистами. Они работали с ними в Думе, лоббируя определенные законы, они думали и о том, что будет, если папа не победит. Так что всё не было так однозначно.
Не смущает Ельцина и пресловутый анкетный «пятый пункт» большинства из собравшихся. Для него это никогда не было проблемой. Будущее и здесь доказало его правоту: крупнейшие бизнесмены России имеют очень пеструю национальную принадлежность, тут и русские, которых большинство, и татары, и евреи, и армяне, и грузины, и азербайджанцы, и выходцы из разных частей Средней Азии. Смешно было бы «пропускать» в большой бизнес по регистрации и прописке. Это тоже — мировая тенденция. Люди с низким социальным стартом, дети далеких окраин, с неким изначальным комплексом совершают порой головокружительные карьеры, достигают фантастических успехов. Тут всё понятно.
Одно могло его смутить, и сильно. Этот отчаянный тон. Эти панические интонации. То, как с ним говорят. И в конечном итоге то, что ему диктуют некую логику поступков.
Этого он не позволял никому.
Тут — позволил.
И больше того, сразу после разговора резко изменил структуру своего предвыборного штаба. Координатором всех подразделений Ельцин назначил своего первого помощника Виктора Илюшина. Внутри штаба создана так называемая Аналитическая группа во главе с Чубайсом, а по сути дела, группа антикризисного управления. Именно Аналитическая группа в дальнейшем играла первую скрипку в предвыборной стратегии Ельцина. Она была мозгом избирательной кампании, разрабатывала ее тактику и стратегию. Штаб занимался организационной работой.
После встречи с бизнесменами и Чубайсом Ельцин 19 марта подписывает документ о «переформатировании» своего штаба. «В соответствии с этим документом создавался Совет избирательной кампании под председательством Б. Н. Ельцина. В его состав вошли В. Илюшин (заместитель председателя, организация подготовки и проведения), В. Черномырдин, Ю. Яров (оперативное управление), С. Филатов, А. Чубайс (информационно-аналитическое обеспечение кампании), И. Малашенко, директор НТВ (работа со СМИ), Н. Егоров, Ю. Лужков, О. Сосковец, М. Барсуков, А. Коржаков (контрольно-ревизионные функции), Т. Дьяченко (независимый контроль хода кампании). Совет планировал собираться раз в неделю. Так оно поначалу и было, но затем ритм был нарушен, а еще спустя какое-то время Президент стал вместо Совета обсуждать ход кампании с ядром Аналитической группы.
23 марта Ельцин провел заседание Совета избирательной кампании в новом составе. Представил его фактического руководителя — своего первого помощника В. Илюшина (на время работы в штабе он ушел в бессрочный неоплачиваемый отпуск). Представил членов Аналитической группы, которую возглавлял Анатолий Чубайс. Его фамилия, кстати, ни в каких официальных сообщениях о работе Совета не упоминалась. Тем не менее на заседании 23 марта Ельцин дал понять, что отныне он будет исходить из рекомендаций Аналитической группы, а все остальные должны эти рекомендации выполнять, помогать в работе.
В ее состав, помимо Чубайса, входили: Георгий Сатаров, Сергей Шахрай, Татьяна Дьяченко, Игорь Малашенко, Василий Шахновский, Александр Ослон, Вячеслав Никонов, Сергей Зверев» («Эпоха Ельцина»).
Все эти люди — специалисты в узких областях: юрист, «информационщик», социолог, политтехнолог, аналитик. Это эксперты, умные головы, а отнюдь не новый орган власти. Но именно они помогали Ельцину выиграть выборы.
Встреча Ельцина с представителями крупного российского бизнеса и создание Аналитической группы произошли 19 марта. Нетрудно заметить, что Б. Н. довольно долго ждал, «раскачивался», прежде чем принять эти решения. Что же послужило для них толчком?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, придется вернуться на три дня назад, к 15 марта 1996 года. В этот день Госдума РФ приняла решение о денонсации Беловежских соглашений. Признала их незаконными.
Давайте вдумаемся в этот факт.
По сути дела, это удар по легитимности государства. Пусть пока де-юре. И Ельцин начинает реагировать на события в логике всей своей предыдущей политической борьбы.
Сначала президент выступил с официальным заявлением:
«Какой бы мотив ни лежал в основе принятого постановления, его инициаторам не мешало бы подумать о тех последствиях, которые оно может иметь для России и Содружества Независимых Государств…
