KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Владимир Соловьев - Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых

Владимир Соловьев - Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Соловьев, "Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Редкое сочетание рационализма и вдохновения, моцартианства и сальеризма. «Он приобрел часы и потерял воображение», — сказал Флобер. А у Вас в мозг вмонтированы даже не часы, а портативный компьютер: свобода парадоксально ассоциируется с дисциплиной. «Канон — основа творчества», — объясняете Вы.

Элохимы, как известно, творили людей по своему образу и подобию. Гёте перевернул эту формулу, объявив человека творцом богов по своему образу и подобию. Дальше всех, однако, пошел Спиноза: «Треугольник, если б мог говорить, сказал бы, что Бог чрезвычайно треуголен». Так вот, подобно треугольному богу Спинозы, Ваш бог — округлый, будь то земная биосфера или свисающий с лозы кокон, женская грудь или череп. Кстати, «бога бабочек» Вы изображаете в виде чешуекрылого существа. Чем не метафора на тему Спинозы?

Пример Вашего рационально-чувственного искусства — многогрудая, безрукая, четырехликая Кибела, стоявшая, как часовой, на тротуаре перед входом в галерею Мими-Ферст и ставшая символическим обозначением нью-йоркского Сохо. Как жаль, что ее убрали!

Сама новация этой статуи — в обращении к традиции, но не ближайшей, а далековатой, архаической, забытой, невнятной, таинственной. До сих пор археологи и историки гадают, почему малоазийцы избрали богиней плодородия девственницу Артемиду, которая была такая дикарка и недотрога, что превратила Актеона, подглядевшего ее голой во время купания, в оленя и затравила его собственными псами. В самом деле, как сочетается девство и плодородие? Есть даже предположение, что три яруса грудей у Артемиды в Эфесском храме — вовсе не груди, на них даже нет сосков, а гирлянды бычьих яиц, которыми прежде украшали ее статуи, а потом стали изображать вместе с мужскими причиндалами оскопленных быков. Отталкиваясь от древнего и загадочного образа, Вы дали ему современную форму и трактовку. У Вашей Кибелы груди самые что ни на есть натуральные, недвусмысленные, с сосками, они спускаются, уменьшаясь, по огромным бедрам чуть ли не до колен. По контрасту с этими бедрами — тонкая талия, античная безрукость, юное лицо, обрамленное звериными масками. Я бы не рискнул назвать это символическим образом женщины, но скорее непреходящим — мужским и детским одновременно — удивлением художника перед самим явлением женщины: телесной и духовной, зрелой и девственной, мощной и беззащитной. Дуализм эстетического восприятия полностью соответствует здесь сложной, противоречивой природе самого объекта.

Я мог бы говорить и говорить Вам — про Вас, но пора и честь знать. Закругляюсь. Я влюблен в Ваше искусство, горжусь дружбой с Вами и еще — напоследок — нашим землячеством. Как бы нас не мотала по белу свету судьба-злодейка, мы как были, так и остались петербуржцами — в большей мере, чем русскими, иммигрантами или космополитами. Либо имя нашему Космополису и есть Петербург, самый европейский, самый нерусский город в России. Редко, когда такой локальный, местнический, почвенный патриотизм, patriotisme du clocher, патриотизм своей колокольни, так естественно, без натуги врастает в мировую культуру. Это можно сказать о Вас, о Бродском, о Барышникове, о Довлатове. В результате исторических катаклизмов само понятие «русскости» размыто. Иное дело — Петербург. Вы сами признаетесь: «Петербург воспитал меня как художника и человека». Так и есть: Питер — Ваша художественная колыбель.

Не первый раз поздравляю Вас с юбилеем. В 70 лет, когда многие художники подводят итоги, Вы работаете с молодой, жадной энергией, поражая и привораживая и завораживая своим искусством. Желаю Вам и впредь — глядеть вперед, а не назад. Короче, быть юнгой, а не женой Лота. Обнимаю.


Владимир СОЛОВЬЕВ

«В Новом Свете» (нью-йоркский филиал «Московского комсомольца») 3–9 мая 2013 г.

В одном номере со следующей публикацией. Быть Сергеем Довлатовым

ПЕРЕКРЕСТНЫЙ СЕКС

Рассказ Сергея Довлатова, написанный Владимиром Соловьевым на свой манер

Названием, сюжетом, целым эпизодом и даже отдельными словечками эта история обязана Довлатову, а потому и посвящена его памяти.

Ты у меня одна.

Я у тебя — один

из целого табуна

употребленных мужчин.

Виктор Куллэ

я сзади подойду прикрою

ладонями твои глаза

и буду слушать грустно виктор

иван василий константин

Стишок-порошок

Женщина пришла к Конфуцию и спросила, чем многоженство отличается от многомужества.

Конфуций поставил перед ней пять чайников и пять чашек, и говорит:

— Лей чай в пять чашек из одного чайника. Нравится?

— Нравится, — согласилась женщина.

— А теперь, наоборот, лей в одну чашку из пяти чайников. Нравится?

— Еще больше нравится, — призналась женщина.

— Дура! — заорал Конфуций. — Такую притчу испортила…


На меня тут один наехал, сколько у меня мужиков было. Честно ответила: «Так это же надо сосчитать…» Так он прямо лег. А что я такого сказала? Я должна их всех в уме держать, что ли? Да еще не вечер, хоть мой бабий век на исходе, но парочка-другая, смотришь, набежит. Я — как бабочка: с цветка на цветок свежий нектар собираю.

После первого раза никогда долго не простаивала, всегда при деле, пусть я и припозднилась, уж не знаю, для кого берегла свои первины — застоялась в девках. Сколько возможностей упущено! Мне льстило, что меня кадрят и клеят, хотя не очень тогда понимала что к чему. Очень возвышенно и с оторопью к этим делам относилась. Евтушенковское «Кровать была расстелена, а ты была растеряна. Ты спрашивала шепотом: „А что потом? А что потом?“» было для меня чуть ли не откровением, а теперь — пошлая чернуха для таких вот романтических барышень, какой была я.

Нашелся наконец — слава богу! — опытный, настойчивый, предприимчивый кот, от которого я бегала, бегала, бегала, пока не поняла, что никуда мне от него не деться, да и зачем? Нет ничего прекраснее, когда в первый раз! А так бы до сих пор в девках ходила! Шутка.

А потом уж пошло-поехало — почему нет? Люблю любовь. Точнее, любви предпочитаю секс. Вот только моего первопроходца нет-нет да вспоминаю. Спустя несколько лет мы с ним пересеклись — не то. Как какой-то древний грек выразился: нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

Что любопытно, никто из моих кавалеров замуж не предлагал — многие были женатики, а другие не хотели связывать себя: перепихнулись — и поминай как звали. Мне уже было 26 — критический возраст, учитывая скоротечность времени: жизнь проносится молниеносно, оглянуться не успеваешь. Вот тут он мне и подвернулся, мой будущий муж.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*