Хэнсон Болдуин - Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны
Обозначение «парашютные войска» (Fallschirmtruppe) и «парашютисты» (Fallschirmjaeger) не совсем верно. В основе своей большая часть немецких воздушно – десантных сил предназначалась для переброски к месту боя только на транспортных планерах… На практике же процент обученных парашютистов постоянно уменьшался, и по мере того как война продолжалась, эти войска использовались почти исключительно в наземных операциях.
Немецкий вермахт из – за нехватки людских ресурсов посчитал невозможным держать эти специальные войска в резерве для специальных заданий. Очевидно, что только «богатый человек» может позволить себе иметь такие войска, и каждый раз нужно делать особые усилия, чтобы вывести их с поля боя как можно быстрее после каждой воздушно – десантной операции. В противном случае ценность таких специальных войск быстро снизится.
Соединенным Штатам пришлось получить подобный тяжелый урок позднее в Европе, когда после Нормандии от многочисленных планов по использованию военно – десантных сил США пришлось отказаться. Проблема существует и сегодня; какое количество «специальных» или элитных войск, обученных при больших материальных затратах для выполнения специальных заданий (например, специальные войска, воздушно – десантные силы, штурмовые воздушно – десантные дивизии и т. д.), может себе позволить армия.
Кессельринг в своих послевоенных комментариях отмечал (MS,P–0516, pp. 25 ff.), что «практически Гитлер не был приверженцем люфтваффе, и ему не нравились воздушно – десантные операции… Импровизированная операция на Крите заставила Гитлера и Геринга сделать такие выводы, которые они не собирались делать». Он отметил, что в последние годы войны не было достойной замены транспортному самолету Ю–52, что воздушно – десантные войска были использованы не очень умно, что недостаточное внимание уделялось на высоком уровне «организации оперативным и тактическим возможностям» воздушно – десантных войск и что «старшие офицеры – парашютисты… прилагали все силы для того, чтобы сохранить романтический ореол чего – то секретного и необычного». Впоследствии воздушно – десантные войска больше никогда не использовались немцами в крупных операциях.
129. Фон дер Хайдте описывает Штудента (p. 140) как «внутренне побуждаемого к действию страстью исследователя или изобретателя». Штудент имел, как бы это описали американские морские пехотинцы, характер «гангхо» («работающие вместе»); он был агрессивен, неугомонен, энергичен, прекрасный руководитель военных действий, но больше полевым командиром, чем стратегом, планирующим эти действия.
130. MS P–051, p. 5.
131. Ibid., p. 32.
132. Davin, op. cit., p. 464.
133. Long, op. cit., p. 205.
134. Churchill, the Second World War, Vol. 3, The Grand Alliance, p. 269.
135. «A Sailor's Odyssey» («Одиссея моряка»). Излишний контроль со стороны Лондона во время сражения на Крите и в других операциях Второй мировой войны (что частично явилось проявлением динамичного и настойчивого характера Черчилля) имеет свои куда более опасные аналоги в современной истории. При администрации Кеннеди и Джонсона во время кубинского, доминиканского и вьетнамского кризисов из Вашингтона командирам на местах шли потоки приказов, которые подчас противоречили другим командам, и это сильно ограничивало военную гибкость и делало невозможным исполнение некоторых приказов и, возможно (в частности, при первых воздушных атаках на Северный Вьетнам), повлекло за собой ненужные потери. Если бы современные средства связи существовали во времена битвы при Ватерлоо, британцы, скорее всего, потерпели бы поражение.
136. Major General Sir John Kennedy. The Business of War, pp. 118–123.
137. MS No.P–051, p. 30.
138. Каннингхэм (op. cit., p. 391) ясно дает понять, что Крит стал бы тяжелейшей ношей для британцев. «Оглядываясь назад, я иногда думаю, была ли потеря острова такой уж трагедией, как это казалось в то время… Проблема его удержания и снабжения могла бы стать очень большой… Нам бы, без сомнения, потребовался большой гарнизон, и …отток вооружений, оборудования и боеприпасов, имеющихся в нашем распоряжении на Средиземном море, стал бы очень существенным и тяжелым».
139. Warlimont, op. cit., p. 131. Варлимонт записал, что после принятия решения об атаке Крита его отделу было приказано удалить из военного журнала любое упоминание о Мальте и о разногласиях в верховном штабе.
140. Последующие события войны показали, что решение захватить Крит было ошибочным (см. Warlimont, op. cit., p. 253, passim). Это была тяжелая ноша для немцев, большое число хорошо обученных войск приходилось удерживать там для простой обороны. Это не остановило продвижения британских морских судов в восточной части Средиземного моря. Мальта же поднялась как птица Феникс из пепла бомбежек и становилась все более опасной для немецких путей снабжения, идущих в Северную Африку.
Официальная история американской армии (George F. Howe. Northwest Africa: Seizing the Initiative in the West. Washington: Office of the Chief of Military History, Department of the Army, 1957, pp. 8, 9) особо подчеркивает значение Мальты. «Удачи командования Роммеля почти прямо пропорциональны успеху стран «Оси» по нейтрализации Мальты… Успех Роммеля и захват Мальты были взаимозависимы… Роммель верил, что сможет продвинуться к Каиру (в июне 1942 г.)… В этом месте Гитлер был вовлечен в серьезную тактическую ошибку. Он… предложил Муссолини отложить операцию «Геркулес» по захвату Мальты, чтобы продолжить движение в Египет… В июле 1942 года армия Роммеля продвинулась в глубь Египта вплоть до позиций Эль – Аламейна, примерно в 60 милях к юго – западу от Александрии, но остановилась из – за недостатка снабжения и противостояния 8–й британской армии».
См. также главу в этой книге, посвященную Сицилийской кампании.
Адмирал Франко Мауджери из итальянских военно – морских сил в своей книге From the Ashes of Disgrace (New York: Reinal & Hitchcock, 1948) постоянно подчеркивает (как большинство итальянских стратегов) стратегическое значение Мальты: «Исход войны в Европе был решен в 1942 году в трех местах: Мальта, Северная Африка и Сталинград» (p. 75). Мальта была краеугольным камнем британской обороны в Средиземноморье (р. 76). «Мальта была… ключом к контролю над Средиземным морем» (р. 80). «По моему мнению, поворотной точкой в войне стал отказ от завоевания Мальты. Если бы мы ее захватили и оккупировали… мы стали бы хозяевами Средиземного моря» (р. 83).
141. Warlimont, op. cit., p. 143.
142. Anthony Eden (1st Earl of Avon). The Reckoning: The Eden Memories, p. 230.
143. MS No.B–250.
144. No. P–030, pp. 61, 69. Критская кампания добавила загруженность на железных дорогах на Балканах, но не стала причиной «дальнейшей задержки».
145. Charles von Luttichau. «The Road to Moscow – The Campaign in Russia, 1941», Ch. 25, III 54a. Автор отмечает, что замена дивизий, посланных на Балканы, не была такой большой проблемой… как это могло казаться. Пехотные дивизии пришли из крупных резервных сил, которые будут использоваться только через несколько недель после начала наступления… Дополнительное напряжение при концентрации сил для выполнения «плана Барбаросса» было ограничено лишь изменением графиков перевозок. Посредством привлечения внимания на Балканы и отвлечением его от оккупированной немцами Польши и Румынии немцам удалось извлечь неожиданную выгоду из – за внезапности наступления.
