Юрий Софиев - Синий дым
Сон
Взъерошенный, взирает с удивленьем
Дрозд, лапку поджимая под брюшко.
Кустарники, деревья и селенья
Несмелым покрываются снежком.
И мы идём тропинкою знакомой,
Не узнавая столь привычный лес,
И мир, объятый снежною истомой,
Затих под снежной тяжестью небес.
Смотри, как изменяется природа:
Покрыты шапкой снеговою пни.
И память вдруг зачёркивает годы,
Ребяческие возвращает сны.
След беличий бежит цепочкой узкой,
А я вдыхаю радостно озон.
Подумай-ка, такой ручной, французский,
Лес — снегом — в край родной преображён.
«Опять горят любимые созвездья…»
Опять горят любимые созвездья
И в воздухе деревенская весна.
И соловьи,
И горькое возмездие
За преданное счастье.
Ночь без сна.
С какою жадностью
И как самозабвенно
Встречал я жизнь
И поднимал на щит.
И вот от близкой гибели,
От тлена
Уже ничто теперь не защитит.
Ты слушаешь, как в сумраке весеннем
Чужая юность любит и поёт.
Так отчего же ты в таком смятенье,
Всё разлюбивший,
Всё предавший
Мот?
Я ВСЕГДА ЛЮБИЛ…
1. «Дикий душистый горошек…»
Дикий душистый горошек,
Сиреневый клевер,
И простая ромашка
У меня на столе.
Я всегда любил цветы,
Полевые, садовые, всякие.
И какою детскою радостью,
И каким простодушным восторгом
Наполняли они меня.
2. «На подоконнике кошка…»
На подоконнике кошка
Настороженно смотрит в ночь,
В ночной таинственный сад,
Что в весенней мгле.
Я всегда любил зверей
И они мне платили тем же:
— Преданность, ласка, доверие —
И какою детскою радостью,
И какой теплотой радушной,
И нежностью
Наполняли меня.
3. «А на юге взошёл Антарес…»
А на юге взошёл Антарес.
Он меняет цвета:
Зелёный, рубиновый, синий.
Я всегда любил звёзды.
На всю жизнь я запомнил
Чудесную радость:
Амбразура стены
Тамплиеров древнего замка,
И над чёрным хребтом Пиреней
Синею ночью
Для меня впервые взошла Южная Фромальгут.
Я всегда любил звёзды.
И какою детскою радостью,
И каким простодушным восторгом
Наполняли они меня.
«Да, я родился с жадною душой…»
Да, я родился с жадною душой
К виденьям мира.
Мне судьбою щедрой
Дарован мир пространственно-большой.
Я слушал атлантический прибой,
Внимал молчанию сибирских кедров.
Как густо чертит детская рука
Карандашом по маленькой Европе.
Я эту карту так же исчеркал
Пешком, велосипедом, auto-stop-om.
…Динарских Альп лесистую гряду
Струя колеблет в синеве Скадара…
Из памяти года не украдут
Виденье несказанное — Катарра!
Над Адриатикой кусты мимоз…
Гортанный гул восточного базара…
Волнующий овал, что я унёс
В мою судьбу с полотен Ренуара…
В застенчивый сентябрьский закат
Платаны и осины по каналам
Над Францией, что дрёмно шелестят, —
Всё с жадностью душа моя вбирала.
А яблони в Нормандии в цвету!
Снега в Швейцарии!
Снега в Тироле!
И в эту вязь видений я вплету
Родного Севера ржаное поле…
И я смотрел с взволнованным вниманьем
В тот утренний необычайный час,
Когда диск солнца скрыт ещё от глаз,
Как загораются снега Тянь-Шаня!
И я вдыхал, ружьё сорвав с плеча,
Тот острый запах зверя и полыни!
А у палатки слушал по ночам
Великое безмолвие пустыни…
……………………………………………
Я видел мир не в кабинете чинном
И не из книг я образы копил —
Мои слова хранят песок и глина,
Асфальт дорог,
Гранит,
Прибрежный ил.
«Шумит вода, бурлящая в камнях…»[21]
Шумит вода, бурлящая в камнях.
Сияют звёзды над моей палаткой.
И голубая Вега в небесах
Горит над жизнью и судьбою шаткой.
Ночные мысли медленно текут,
Ночные мысли паутину ткут,
Ночные мысли пробегают годы
Под этим тонким полотняным сводом.
Но вопреки всему опять пожаром
Пылает жизнь. И в шуме поздних гроз
Под нимбом золотых густых волос
Волнующий овал, что я унёс
В мою судьбу с полотен Ренуара.
Ты мне явилась, как благая весть
О том, что радостью не оскудела
Вот эта жизнь, хоть с ней утрат не счесть,
Хоть сердце бедами переболело.
Сияй, моя вечерняя звезда,
Дарованная щедрою судьбою,
Чтоб озарить последние года
Большой, прекрасной радостью земною.
«Бутылкой, выброшенною за борт…»
Бутылкой, выброшенною за борт,
Скиталась жизнь моя по океанам,
Внимательный не привлекая взор,
Но полнилась и солнцем, и туманом.
Её щадили бури много раз!
И ветер бедствий гнал её по свету.
Ещё в младенческий далёкий час
Судьба вручила тяжкий дар поэта.
Среди великих бед и певчих слов
Я прожил жизнь.
Как? толком иль без толка?..
И на песке у отчих берегов
Она лежит сверкающим осколком.
«Полуправда — порожденье лжи…»