Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи
Западные компании были очень заинтересованы в сотрудничестве с Кубой. После коллапса коммунизма потенциальные инвесторы поняли, что и Куба тоже двинется в направлении капитализма, это всего лишь вопрос времени. Зарубежные фирмы стремились первыми попасть на остров, а кубинский ромовый бизнес сулил заманчивые перспективы. Туристический бум приводил на остров сотни тысяч иностранных туристов ежегодно, и это число стремительно росло. Подобно тому как американские гости на Кубе в начале века стали горячими поклонниками рома «Бакарди», туристы девяностых возвращались домой влюбленными в «Гавана-Клуб». «Сигрэм», канадский алкогольный гигант, и британская фирма «Интернешнл Дистиллерс энд Винтнерс» одновременно начали маневры с целью завладеть частью кубинского ромового бизнеса.
Однако самым активным претендентом стала «Перно Рикар» — французская компания, прославившаяся в то время анисовыми спиртными напитками. Президент и глава «Перно Рикар» Тьерри Жакилла считал возможность создания совместного предприятия по производству рома способом подтолкнуть Кубу к рыночной экономике.
«Идея состояла в том, что коммунисты потерпели неудачу, — говорил он впоследствии. — Я считал, что кубинский народ должен получать помощь не только от России, но и от других стран. Мне показалось, что сотрудничать с европейскими компаниями для них полезно». Осенью 1992 года Жакилла отправил руководителя испанского отделения «Перно Рикар» Мишеля Бора в Гавану для переговоров о возможности создания совместного французско-кубинского предприятия, которое продвигало бы бренд «Гавана-Клуб» в Европе и во всем мире.
К огорчению Жакилла Бор вернулся из Гаваны ни с чем. Видимо, у кубинцев были настолько тесные эмоциональные и культурные связи со своим ромом, что они не желали делить его с иностранным партнером-капиталистом. Продавать права на разведку нефти, давать доступ к месторождениям никеля или разрешать строить отели на побережье — это одно, а ром, очевидно, — совсем другое. Бор сказал Жакилла, что кубинцы, с которыми он разговаривал, утверждают, что «Гавана-Клуб» — «сокровище нации», и предвидел, что договориться с ними о совместном владении брендом будет «трудновато». Однако Жакилла был твердо намерен добиться своего. В Испании и на некоторых других западных рынках бренд «Гавана-Клуб» уже прекрасно себя зарекомендовал. Чуть более профессиональный маркетинг и торгово-распределительная сеть «Перно Рикар» — и у бренда появится отменный потенциал роста.
Ответственным за сделку с кубинской стороны был Луис Пердомо, кубинский бюрократ со стажем, который до этого был руководителем государственной мучной компании, а затем был получил назначение надзирать за производством рома в объединенном «Предприятии по производству алкогольных и безалкогольных напитков».
Пердомо был не только членом коммунистической партии Кубы и убежденным коммунистом, но и толковым бизнесменом, поэтому собирался заключать договор о совместном владении брендом «Гавана-Клуб» только на самых выгодных условиях. В сентябре 1993 года он и другие кубинские чиновники достигли с представителями «Перно Рикар» предварительного соглашения по созданию совместного предприятия: теперь кубинцы будут производить ром «Гавана-Клуб», а «Перно Рикар» — продвигать его на рынке.
* * *Руководители «Бакарди» пристально следили за происходящим. «Гавана-Клуб» никак не мог считаться для них серьезным конкурентом, однако Бакарди были недовольны, что его продают как «настоящий» кубинский ром. Теперь фирма «Бакарди» превратилась в международную корпорацию, на сторонний взгляд никак не связанную с Кубой, однако с начала 1960 годов Бакарди были полны решимости вернуться на родину и возобновить там работу компании. В этот ключевой момент кубинской истории они не собирались стоять в стороне и позволять Фиделю Кастро и его заграничным друзьямкапиталистам забрать себе прославленный кубинский ромовый бизнес.
За тридцать лет до этого Бакарди и правительство США поддерживали планы по насильственному свержению Фиделя Кастро. Однако теперь стало ясно, что режим Кастро может обрушиться под собственной тяжестью, смертельно ослабленный теми самыми недугами, которые подорвали коммунистические правительства в СССР и Восточной Европе — непроизводительностью, коррупцией, плохим руководством, отчуждением от общества. Социалистическая модель доказала свою несостоятельность во всем мире, и на Кубе вопрос стоял в основном о том, как именно настанет конец, что удастся сохранить и кто теперь будет распоряжаться «сокровищами нации» вроде производства рома и табака.
Бакарди рассчитывали на то, что эра Кастро закончится немедленно, разом, а после нее страна быстро перейдет к демократии и свободной рыночной экономике. Опыт Восточной Европы показал, что конец коммунистического режима не всегда означает конец власти и привилегий номенклатурной элиты, находившейся у руля в годы диктатуры. Плавный, цивилизованный переход к демократии чаще всего оставлял старой элите возможность контролировать те же самые ресурсы и институции, что и раньше. С приватизацией государственных предприятий бывшие их руководители зачастую получали большую долю прибылей, поскольку знали активы своего предприятия и обладали всеми важными связями. И в России, и в других странах зачастую происходил переход не от коммунизма к демократии и свободным рынкам, а от коммунизма к кумовству и усугублению коррупции. Надвигалась битва не столько с самим Фиделем Кастро, сколько с другими актерами на той же сцене, в том числе и с зарубежными корпорациями, которые приготовились двинуться на Кубу, как только оттуда уйдет Фидель.
В октябре 1993 года глава «Бакарди» Мануэль Хорхе Кутильяс написал руководителям алкогольной промышленности во всем мире открытое письмо, в котором не рекомендовал заключать инвестиционные сделки с кубинским правительством и предупреждал, что подобные действия приведут к юридическому преследованию со стороны его собственной компании, которая не отказывается от притязаний на кубинские активы, утраченные более тридцати лет назад. «У «Бакарди» есть причины полагать, что ее собственность окажется в числе того, что режим Кастро предложит потенциальным покупателям», — писал Кутильяс.
Позиция «Бакарди», подкрепленная данными юридической экспертизы, состоит в том, что конфискованные активы по-прежнему остаются ее законным имуществом и всякий, кто примет предложение приобрести подобное имущество у режима Кастро, не получит законного титула собственности на него ни по кубинскому, ни по международному законодательству. Как только на Кубе будут восстановлены власть закона и репрезентативное правительство, «Бакарди» намерена приложить все усилия, чтобы вернуть свою собственность, а также потребовать подобающей компенсации от тех, кто получил эту собственность от ныне действующего режима и пользовался ею по назначению или не по назначению в период, когда «Бакарди» была лишена возможности обладать ею.
