Александр Крон - Глубокая разведка
И в а н Я к о в л е в и ч (предостерегающе). Тимка!
Т е й м у р. Саол, не буду... (Оглядывается на Марго.) Э, хотел я сказать... Ладно, потом поговорим.
М а р г о (встает, дрожа). Я уйду. Уйду.
М а й о р о в. Постойте. Куда?
М а р г о. Они думают, что я нарочно слушаю, а потом пойду к Мехти доносить. Ну и пусть думают. Я уйду. Говорите.
О л ь г а П е т р о в н а. Маргошка, не дури!
М о р и с. Сядьте, Марго. При чем тут Мехти? Вы ничего не поняли.
М а р г о. Поняла. Я не вовсе дура. А зачем Иван Яковлевич Тимке мигал - осторожней, мол.
М а й о р о в. Правильно, осторожней. Только не с вами.
М а р г о. А с кем же?
М а й о р о в (спокойно). Со мной. (Пауза.) Верно, старик?
И в а н Я к о в л е в и ч. Ну-ну, это ты брось...
О л ь г а П е т р о в н а. Ох, уж не ври, Иван. Смолоду не врал теперь поздно.
М а й о р о в. Короче, как взять нефть? Что там у тебя за проект? Слушаю.
И в а н Я к о в л е в и ч. Ох, ты хитер! Ишь, куда подвел. Нет, насчет дела разговору не будет. Отказ.
М а й о р о в. Отказ?
И в а н Я к о в л е в и ч. Отказ.
М а й о р о в. Ну, так прощай.
О л ь г а П е т р о в н а. Куда ты, Сашенька? А я щи разогрела.
И в а н Я к о в л е в и ч. Постой. Так не годится.
М а й о р о в. А по-твоему годится? Двадцать лет дружили - пришло время ссориться. У дезертира в доме есть не желаю. И ночевать я тоже место найду. (Берется за чемодан.)
Пауза.
Г а з а н ф а р (встает). Мастер, слышишь, да? Если он уйдет, я тоже уйду.
М а р г о (горестно вскрикивает). Ой!
Неожиданно вспыхивает свет. Теймур, Гулам и Морис
тоже приподнимаются вслед за Газанфаром.
И в а н Я к о в л е в и ч (удивленно оглядывает всех. Пауза). Ну, ладно. Всех не переспоришь. Вон фонарь зажегся - комендант знамение подает. Идем в комнаты - есть разговор.
Со смехом все поднимаются на крыльцо. Последними идут
Гулам и Марго.
М е х т и (вышел). Гулам! Одну минуту! Маргоша, ты меня подожди. Андрей! Он здесь.
Г е т м а н о в (вышел с бумагами). А, Гулам! Я тебя не задержу. Тут надо кое-что подписать.
Г у л а м (подошел, нерешительно взял бумаги). Что это, Андрюша?
Г е т м а н о в. Мехти привез счета. Я просматривал.
Гулам, не глядя, подписывает.
А это - докладная о состоянии разведки. Стоп! Да ты хоть посмотри, что ты подписываешь, чудак!
Г у л а м (берет записку и долго читает, не обращая внимания на нетерпеливые жесты Мехти. Затем возвращает записку). Нет.
Г е т м а н о в. Ты что?
Г у л а м. Извини меня, Андрюша. Не могу, даю честное слово.
М е х т и. Ты обалдел, Гулам?
Г е т м а н о в. Оставь, Мехти. Слушай, Гулам. Ты, конечно, можешь не подписывать. Твое право. Но тогда уж действуй на свой страх и риск, не рассчитывая на мои советы и поддержку.
Г у л а м (прикладывает руку к сердцу). Андрюша! Зачем говорить "страх"? Мне и так повторить страшно, что я тебе сказал. Разве ты когда-нибудь слышал от меня "нет"? Только я не могу подписать. Даже не проси.
Г е т м а н о в. Объясни почему.
Г у л а м. Почему? У меня дочка Сара есть. Знаешь, да? И это тоже "Сара", да? Для меня одинаково. Могу я подписать, чтоб их совсем уничтожить?
М е х т и. Клянусь, он - идиот! Ты понимаешь, какую ты чепуху говоришь?
Г у л а м. Может быть, я плохо выражаюсь. Ты не ругайся, Мехти. Мне только решиться было страшно, а теперь я никого не боюсь. Андрюша! Зачем ты меня снял с буровой? Я думал, ты учить будешь, а ты из меня игрушку сделал. Кабинет имею, бумаги подписываю, а что подписываю, зачем подписываю? Я не понимаю ничего. Раньше я ходил гордо, люди говорили: вот идет Гулам, орден имеет - он хороший мастер. А теперь я кто? Орден не смею надеть, людей стесняюсь, даю честное слово. Вот, гляди. (Вытаскивает из кармана бережно свернутый платок.) Вот - всё здесь. Орден, книжка, партийный билет. Пойду в Центральный Комитет, положу все на стол и скажу: я виноват, но сам не знаю, сколько виноват и в чем виноват. Надо - возьмите орден, отнимите партийный билет. Мало - судите меня, дайте лопату - буду землю копать. Я не чужой, я азербайджанский рабочий. Может быть, когда-нибудь вы захотите мне вернуть и билет и орден.
Конец второго акта
Акт третий
НОЧЬ
Комната Мориса в одном из бараков. Просторная, она
кажется тесной из-зa огромных полок во всю высоту
стен. Полки заставлены рядами стеклянных банок. На
полу стоят ведра и мешки с породой, среди которых
приютились узкая железная кровать, продавленное
кресло и фанерный ящик, служащий Морису рабочим
столом. Морис склонился над пробой. Его душит кашель.
Он высыпает на жестянку щепоть порошка, поджигает его
и с отвращением вдыхает густой дым. За стеной топот,
смех, музыка. Патефон играет "Персидский базар"
излюбленный мотив бакинских ресторанов.
М о р и с (свирепо стучит в переборку). Послушайте! Прекратите базар! Да! Да! Третий час ночи. Что? Ах, это "Персидский базар"? Так вот, прекратите этот персидский базар - у меня от него будет припадок! Что? Почему я не сплю? Эт-то потрясающе! Идите к черту! Что? Пожалуйста. Только не надолго. Через десять минут я буду занят.
М е х т и (входит. В одной руке у него бутылка, в другой - железный шампур с насаженным на него куском жареного мяса). Салам. Фу! Ну и начадили же вы, Морис.
М о р и с. Не нравится - уходите. Это астматол. Ужасная мерзость. Рекомендую на случай, если вас хватит кондрашка. А как называется та дрянь, которую вы давали курить Марго? Как вам не стыдно, зачем вы ее портите?
М е х т и. Хо-хо! Ко всем моим порокам я еще обвиняюсь в развращении малолетних. За что вы меня так ненавидите, Морис?
М о р и с. Уберите подальше от бумаг эту вашу штуку. С нее каплет сало. Можно подумать, вы зашли в клетку к медведю. Что вам надо?
М е х т и. Не рычите. Я пришел с вами мириться (Снимает мясо с шампура и разливает вино в стаканы.)
М о р и с. Мы с вами не ссорились. Напрасно мне наливаете. Я на диете.
М е х т и. А я думал, вас кормят сырым мясом. Вы кидаетесь на людей как зверь. Клянусь честью, вы удивительный тип. Слушайте, Морис. Хотите - мир? Мы оба старые разведчики, старые холостяки с пятнышком, - что нам делить? Марго? Берите.
М о р и с. Вы болван. У вас в голове черт знает какие помои. Марго мой друг.
М е х т и. Осторожнее, Морис. Выбирайте выражения.
М о р и с. Я не хочу выбирать выражения. Я у себя дома. Не трогайте банок - вы мне все перепутаете.
М е х т и. Мир не меняется. Извечная война профессий. Во все времена, на всех разведках мира инженер и геолог живут, как скорпион и фаланга, которых посадили в одну банку. (Зевает.) Будьте человеком, Морис. В два часа ночи можно перестать быть геологом.
