Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью
Творческие способности Алеши проявились рано, можно даже сказать, очень рано. Какие были побудительные причины, точно никто не знает, но в шесть лет он сел писать. роман. Писал он печатными буквами, а потом, по мере заполнения листов, просил свою маму перепечатывать, но строго следил, чтобы ничего не изменялось, разве только разрешал исправлять грамматические ошибки. Ему незадолго до этого прочитали “Три мушкетера”, и впечатление от книги, по-видимому, было очень сильным. Настолько сильным, что ему захотелось творчески, но с позиции ребенка, отобразить захватывающие события книги в понятном ему мире с понятными взаимоотношениями между героями, в том числе с элементами любви.
Роман он назвал “Вперед, д’Артаньян”, объем его оказался около тридцати машинописных страниц и, что самое удивительное, он получился! Все люди, которым довелось прочитать или прослушать это произведение, получали большое удовольствие и, как правило, смеялись и удивлялись. Совсем недавно, на моем семидесятидевятилетии (даже в написании эта цифра отвратительна) мы почитали несколько страниц из “Вперед, д’Артаньян”, и все слушатели держались за животы, но больше всех смеялся присутствовавший при сем автор, Алеша, теперь докторант Гарвардского университета. Объективность моей оценки первой литературной работы Алеши подтверждается тем, что она через несколько лет после написания (Алеша тогда уже находился в отроческом возрасте), была опубликована с интересными иллюстрациями в детском журнале “Ябеда”, издаваемом в Риге.
Примерно к этому моменту времени завершился и этап, будем надеяться первый, стихотворной деятельности Алеши. Стихи он начал писать с десятилетнего возраста, и его стихи, по оценкам специалистов, были интересными, к ним очень уважительно относились многие из литературного окружения отца поэта, в том числе, классик постмодернистской поэзии Елена Шварц. Честно признаюсь, что я стихи Алеши, как и другие стихи этого направления, не понимал и не воспринимал, хотя и очень гордился своим внуком. Однажды я принес несколько его стихотворений на работу, и все, кому я их показал, заявляли мне, что я их мистифицирую, что такие стихи мальчик написать не может. Однако сам Алеша отнесся к своему поэтическому творчеству в период возмужания весьма равнодушно, и, видимо, по этой причине он, как поэт, сделал остановку, хочется надеяться, временную.
Последним творческим этапом у Алеши была его работа в студенческие годы корреспондентом газеты “Коммерсант-Ъ”. Газета очень серьезная, одна из самых независимых в России, и писал Алеша на далеко не простую тему — о культуре. Редакции его статьи нравились, и почти все они были опубликованы.
Еще на начальных курсах обучения Алеши в университете я, со своей обычной назойливостью, несколько раз говорил ему азбучные истины о том, что надо как-то проявить себя в университете в творческом плане, обратить на себя внимание преподавателей, написать научную статью. Это может помочь в получении интересной работы и, чем черт не шутит, продолжить образование за границей. Алеша соглашался, говорил о намерении написать историко-литературный очерк о войнах России на Кавказе, даже встречался с известным в Петербурге историком Яковом Гординым, но реально ничего не написал. Хотя по тому интересу, который он, еще будучи школьником, проявлял к моим устным рассказам об Америке, я себе представлял, что заграница ему далеко не безразлична. Учился он неплохо, но я его понимал так, что рассчитывать на что-либо неординарное по окончании университета не приходится.
После нашего переезда в Америку, после того, как мы окончательно поняли, что обратного пути нет, нам, как и всем нормальным людям, захотелось повидаться с самыми близкими, оставшимися в России. Миша сказал, что просто так в Америку он не поедет, но не исключен его приезд по приглашению какого-либо американского университета. В конце 2000 года, уже после нашего отъезда, он в Хельсинки защитил докторскую диссертацию, был теперь доктором философии, а известность его, как писателя и автора многих литературоведческих и публицистических работ, пришла к нему значительно раньше. Ну, что ж, попробуем тогда пригласить Алешу.
Начали мы этим заниматься примерно через год после нашего переезда, то есть уже после 11 сентября 2001. Вызвать в это время в Америку кого-либо, а особенно молодого человека, было очень трудно, практически невозможно — консульство всем отказывало в визах. Миша пытался что-то выяснить приватным образом, после чего мне по телефону сказал: “Папа, дело на 100% безнадежное”. Но как можно было не попытаться. И мы послали вызов Алеше. Чудо не произошло, ему отказали. Что делать? Одна соседка посоветовала обратиться к сенатору нашего штата. Одним из двух сенаторов штата Массачусетс был и есть Эдвард Кеннеди, брат президента Джона Кеннеди. Вот ему я и написал письмо с просьбой оказать содействие, обрисовав наше эмигрантское положение, как положение одиноких и не очень здоровых людей. Примерно через неделю после отправки письма Кеннеди Алешу в Петербурге зовут к телефону и предлагают явиться в американское консульство для прохождения интервью на предмет получения визы. “А какой смысл, ведь я у вас был, совсем недавно, и мне отказали”, — без тени сомнения и удивления заявляет Алеша. “Ну, знаете, если вам не нужна американская виза, то можете и не приходить”.
Визу ему дали без какого-либо интервью и вообще разговора. О том, что Алеша получил визу, я, прежде всего, узнал из письма петербургского американского консула сенатору Кеннеди, копию которого мне в тот же день переслала канцелярия сенатора. Консул писал, что ему доставило большое удовольствие выполнить просьбу сенатора. Вот так работает американская бюрократия.
Радость была большая. Для того чтобы ее испытать в полной мере, я потребовал, чтобы все Алешины американские расходы, в том числе перелет, были оплачены мною. Миша с трудом, но согласился. Алеша закончил четвертый курс университета и в начале июня 2002 вылетел в Нью-Йорк. Так получилось, что в это же время, по предварительному уговору, к нам из Израиля должны были прилететь сын моего друга Лени, нами любимый и уважаемый Рома, со своим сыном Ильей. Квартира у нас была небольшая и, чтобы не портить впечатление ни от встречи, ни от Америки, мы предложили Алеше ознакомительную часть его путешествия выполнить вначале в Нью-Йорке. На что он с удовольствием согласился. Тем более что реальную помощь в этом деле ему могла оказать Нелла, жена Юры Рихтера, работающая в туристическом агентстве. Помимо знакомства с самим Нью-Йорком, Алеша побывал с экскурсиями в Вашингтоне и на Ниагарском водопаде, где он даже умудрился погулять по канадской стороне. Как всегда, самым гостеприимным оказался Юра Рихтер, который не только пригласил Алешу жить у него, но и подарил ему поездку в казино в город Атланта. Алеша повидался и с нашими родственниками, в том числе с Инной, Мариной и Леночкой, причем Леночка поездила с ним по городу и они побывали в Колумбийском университете, где он сделал первую разведку боем. Всем родственникам он очень понравился.
