Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью
Связаться по телефону с клерком, ведущим мое дело, не удалось, несмотря на то, что я звонил десятки раз. А счета все шли и шли. И, должен сказать, в них фигурировали немалые суммы: и 100, и 200, и 1500 долларов. Настроение портилось, но ничего не получалось. Мне удалось узнать телефон русскоговорящей сотрудницы этого заведения по имени Наташа. Она подтвердила причину прекращения функционирования моей страховки и посоветовала послать по факсу копии договора о съеме квартиры и английского перевода свидетельства о рождении. Факс мне обошелся в 3 доллара, и я стал ждать.
Проходит несколько дней, и я опять получаю счета. Опять пробиваюсь к Наташе. Она смотрит данные в компьютере и говорит “Да, Ваш факс получен, место Вашего проживания исправлено, но дата рождения оставлена та же, 16 июня”. — “Что делать дальше?” — “Не знаю. Попробуйте копию свидетельства о рождении послать по почте”. Я это делаю, и в конверт также вкладываю короткое письмо с просьбой исправить день рождения в соответствии со свидетельством о рождении. А счета идут и идут. Я жду. Проходит некоторое время, и я получаю из службы письмо, в которое были вложены отосланные мною документы с единственной отметкой “Received July 06 2001”. Я считаю, что все, слава Богу, завершилось, жизнь стала немного веселее. Вроде даже перестал бояться почтальона.
Однако через несколько дней приходит очередной конверт с очередным счетом. В чем дело, почему? Или у них возникли какие-то подозрения, но какие? Опять я пробиваюсь к Наташе, она опять смотрит в компьютер. “Вы знаете, я сама ничего не понимаю. День Вашего рождения исправлен. Вместо 16 июня поставлено 6 июня. Почему? Может, имеет смысл Вам подъехать?” Офис помещался в другом городе, машины у меня еще не было и я решаюсь на последнюю попытку. Вкладываю в конверт вернувшиеся документы, пишу еще одно письмо и очень вежливо предлагаю им быть более внимательными. Через 3 дня получаю от них письмо с теми же злополучными документами, но на обороте одного из них от руки написано “717-01 OK Change of Date of Birth converted”. Вот и все. Во всяком случае, так бы очень хотелось думать. Но мое формальное превращение в американца еще не завершилось. Мне еще предстоит получение таких важных документов, как green card и американский паспорт, в которых дата дня рождения стоит на первом месте. А как себя проявит вирус?
Мы оказались в Америке в условиях не совсем обычных, не совсем благоприятных — рентовую квартиру нам не сняли. Однако на улице мы не оказались. Женя Ельяшкевич договорился со своим знакомым, живущем в соседнем с ним доме, о временном неофициальном съеме его квартиры на два месяца. Мы с Нонной были очень довольны этой первой американской квартирой — двухкомнатная, но по американским обозначениям one bedroom, односпальная. Однако время летит быстро. Наш хозяин, переехавший на это время к своей подруге, категорически не хотел продлевать наше у него пребывание — его нетрудно было понять, это было небезопасно. За это время я успел, прежде всего, с помощью Володи, подать более десятка applications в различные субсидированные дома Бостона и его окрестностей. Предположительные сроки поселения в такие дома измерялись годами, в лучшем случае, шестью месяцами. Что делать? Было такое ощущение, что ты бежишь по рельсам и не можешь с них сойти, а где-то, пусть далеко сзади, но уже появился поезд. Я начал развешивать по всей округе — на улицах, в магазинах — объявления о снятии любого жилья, и за десять дней до истечения срока — я вроде считаюсь счастливчиком — женский голос предложил квартиру в том же доме, где мы уже жили, и тоже на два месяца. Поезд не остановился, но замедлил скорость — судьба нам дала передышку.
Я уже знал цену этой передышки и начал усиленно жать на всех, кто может ускорить наше заселение, то есть на менеджеров субсидированных домов. Что-то начало получаться, но времени все равно не хватало — поезд стремительно приближался. Еще немного, и мы можем оказаться. на улице. Но до этого не дошло. В начале января нас пригласили посмотреть квартиру в одном большом доме под названием Франклин и одновременно квартиру в Нидоме (Needham). Во Франклине квартира оказалась двухэтажной: гостиная и кухня на нижнем, а спальня с туалетом — на следующем, самом последнем этаже. Причем, чтобы перейти из одной комнаты в другую, нужно преодолеть 22 ступени внутри квартиры. Мы, несмотря на большое искушение, не могли согласиться с этим предложением, и оказались в Нидоме — в городке, который находится примерно в 10 милях от центра Бостона. Все было хорошо, даже отлично, хотя квартиры в наших домах были только однокомнатные, с комнатой, перегороженной шкафом. Имелась небольшая кухня со своим окном, вместительный closet (кладовка) для одежды и нормальная ванная комната с туалетом.
Итак, мы стали обладателями собственной квартиры. Как подсчитал Женя, это случилось на сотый день нашего пребывания в Америке. На 125 день, опять же по подсчетам того же Жени, мы стали владельцами автомашины. Для этого, правда, пришлось одолжить деньги у Жени и Инны, они это сделали легко, можно сказать, даже с удовольствием. Также хочу сказать, что в обоих этих событиях большую роль сыграл Егор Карасик. Он и его жена, Валерия, и поныне остаются для нас близкими и внимательными друзьями.
Все. Ускоренное устройство в Америке завершилось. Начиналась весна 2001, а с ней, никуда не денешься, мой день рождения, круглая дата. Сопротивлялся я слабо, надо было, конечно, категорически возражать, но жене очень хотелось устроить праздничный ужин, тем более, что помещение для этого в наших домах имелось — так называемая, community room. Это событие, кроме того, давало нам повод как-то отблагодарить всех, кто нам помогал “осваивать” Америку.
Короче говоря, юбилей надвигался неотвратимо, и он состоялся. Я не буду говорить о столе — в Америке это не проблема. Я не буду говорить о хвалебных речах — их не было. Но было нечто другое, и это, пожалуй, самое интересное, что отличало мой юбилей от всех юбилеев, на которых мне пришлось побывать. Все как будто сговорились. Началось, правда, с доброго поэтического поздравления Юры Рихтера, но этот тон тут же сменила моя сестра, Инна, которая без всякой улыбки рассказала, какой я был тяжелый мальчик в детстве, как я мучил ее и моих родителей, а когда я подрос, то характер мой не изменился, и она хорошо помнит, как на меня жаловались отдыхающие, когда мы жили и работали в доме отдыха под Ташкентом.
Эту тему с удовольствием подхватил мой двоюродный брат, Володя, который младше меня на четыре года. Он тоже говорил о моем зловредном характере и очень красочно рассказал о случае, он действительно был, когда я, отнимая у него пистолет, чуть было не застрелил мою маму и за это получил пощечину. В заключение мой главный друг Женя сообщил с интересом слушавшей аудитории, что вообще главные мои приятели — люди уголовного мира, и это, пожалуй, многое объясняет.
