Генри Мортон Стенли - В дебрях Африки
Влево от нас, на восток, виднелась глубокая котловина, разделенная на множество участков возделанной земли, принадлежащей округу Утинде. Каждая лощинка, каждая рытвина была как бы наполнена длинными плантациями бананов. Бобы и кукуруза здесь запоздали, потому что были не выше 10 см от земли, тогда как в Будегунде они были уже ростом больше метра и все в цвету.
Египтяне пришли на ночлег четырьмя часами позже авангарда, и командир нашего арьергарда горько жаловался на руготню и насмешки, которым он подвергался со стороны офицеров паши: они над ним издевались, делали ему гримасы и так упирались, что он был вынужден тащить их насильно. Я счел за нужное издать следующий приказ:
«Принимая во внимание, что экспедиция вынуждена подвигаться очень медленно и сокращать свои переходы вследствие данного Селим-бею обещания, а также и того, что египтяне, суданцы и домочадцы их еще не привыкли к продолжительной ходьбе, а с другой стороны, и я, их предводитель, настолько еще слаб, что не могу выдержать более двух или трех часов в день, прошу господ офицеров оказывать всякое снисхождение и быть терпеливыми, но ни под каким видом не забывать обязанностей, сопряженных с ведением арьергарда. Они не должны допускать ни отставанья по сторонам дороги, ни забегания в деревни, ни воровства, ни бестолковых нападений на плантации – никакого вообще мародерства.
В каждом случае ослушания и дерзости, кто бы ни провинился, египетский ли офицер или простой солдат, или их прислуга, дежурный командир арьергарда обязан позвать караульных, связать виновного и представить мне для соответственного наказания. Каждое проявление насилия должно вызывать насильственные меры, с помощью которых мы будем немедленно искоренять его».
Из котловины Утинде мы начали подниматься мимо конических вершин, возвышавшихся над горною цепью, которая заграждала котловину с юга и юго-востока; перейдя два других небольших хребта, отделенных друг от друга обильно орошенными долинами, мы достигли пространных травянистых лугов Ухобо на высоте 1 600 м над уровнем моря. Вскоре к нам в лагерь явился Кайбуга, вахумский вожак, живший со своими сородичами в горах Балегга; занимаемые им земли простираются от холмов, обращенных к равнине Кавалли по южному побережью Ньянцы, до устьев реки Семлики.
Он советовал быть готовыми к военным действиям, потому что Ухобо находится уже на землях Каба-Реги. Мы на это только улыбались, нигде не видя никаких следов неприятеля, хотя верно то, что жители Ухобо сейчас скрылись при нашем приближении. В ту же минуту передовой пикет дал нам знать, что впереди видна колонна воинов Каба-Реги, вооруженных ружьями и идущих на нас. Тотчас сформировались два отряда занзибарцев под начальством лейтенанта Стэрса и капитана Нельсона; последний успел так поправиться во время стоянки в Кавалли и на хлебах у Мазамбони, что теперь был годен на всякое дело.
Пройдя 4 км, они встретили горсть людей паши, несших труп Окили, верного слуги капитана Казати, который был к нему сильно привязан. Пуля пробила ему лоб. Оказалось, что суданцы пошли купаться в речку на юг от Ухобо и, войдя в воду, случайно заметили уара-сура, которые довольно стройною колонной с двумя развевающимися флагами шли на них и через несколько минут могли бы застать их врасплох; но суданцы, выскочив из реки, поспешили одеться, бросились к ружьям и открыли огонь. Троих они положили на месте, а с их стороны был убит один только Окили. Когда подошли занзибарцы, уара-сура убежали; наши преследовали их еще целых пять километров, но дальнейшей перестрелки не было.
Ночью была гроза, и сильнейший дождь шел в продолжение семи часов кряду, а наутро, направляясь к Мбога, мы шли, окутанные облаками тумана. Однако среди дня громадная масса Рувензори стала видна гораздо выше слоев тумана, подымавшегося со дна глубокой долины Семлики; от времени до времени высочайшие вершины притягивали к себе разрозненные клочки облаков и, окутывая ими свои белые головы, скрывались из вида. По мере того как мы с каждым днем приближались к хребту, мы очень удивились тому, что вблизи не видно было тех обширных снеговых масс, которые так ясно можно было различить из Кавалли.
Но вскоре мы догадались, что снеговые горы скрылись от нас за менее высокою передовою цепью, которая тем больше заслоняла дальние вершины, чем ближе мы к ней подходили. Мы заметили также, что высокий хребет в общем имеет форму полумесяца: на северном его конце возвышается гора Эджиф, а на западном углу раздвоенная вершина; за Эджифом, который, по моему вычислению, имеет не более 1 800 м над уровнем моря, начинается постепенный подъем хребта к снеговой линии, и потом внезапно появляются горные вершины, поднимающиеся еще выше, на 500—1 500 м, большею частью покрытые снегом.
Если бы этот округ, Мбого, находился не в экваториальном поясе Центральной Африки, а где-нибудь в другом месте, то вид отсюда на весь горный пейзаж был бы великолепен. В ином климате отсюда должен бы открываться весь амфитеатр, начиная от раздвоенной вершины в правом углу до Эджифа налево и еще на полсотни километров далее на северо-восток; но из нижней долины непрерывными рядами поднимаются слои облаков, которые легкими клочками плавают в воздухе, меняют место и то тут, то там заволакивают очертания.
Между нами и хребтом Рувензори пролегает глубокая долина Семлики, шириною от 20 до 25 км. Когда смотришь на нее с окраины плато, то кажется, что там, в глубине, покоится озеро. Офицеры сначала даже так и подумали, что это озеро Альберта, а суданские женщины до того обрадовались, что начали пронзительными голосами выкликать: «Лю-лю-лю!» Но я посмотрел в бинокль и различил на дне долины буроватую траву и мелкие кустики. Взглянув направо, с высоты 800 м, я увидел длинную полосу акаций, вдающуюся узким клином в долину и переходящую далее в темный лес; мы было думали, что распростились с ним у реки Чай, но оказывается, что он здесь опять подходит близко, занимая речную долину во всю ее ширину.
Джефсон все еще был нездоров, в лихорадке, которая его мучила с 23 апреля; температура тела колебалась между 38 и 40°, и состояние духа его было в то время очень тревожным. Он очень исхудал, как и я, и мы оба имели больной вид. 13-го числа мы назначили остановку, чтобы дать отдохнуть детям и больным.
14-го, постепенно спускаясь по отлогим скатам, шли до селения Кириама, лежащего у входа в глубокую и узкую долину, которая в прежние времена, когда озеро Альберта покрывало всю травянистую равнину, вероятно, представляла собою живописный залив. Почва долины отличается необыкновенным плодородием: по дну ее протекает многоводный поток, впадающий в Семлики. По временам на минуту показывались то та, то другая часть Рувензори; если бы не было этого досадного тумана, мы бы могли видеть отсюда Рувензори во всем великолепии, так как он высился над нами на 4 700 м.