Генри Мортон Стенли - В дебрях Африки
От нас с левого берега слышна была изрядная пальба, но, по-видимому, и нападающие и бегущие так спешили, что никто не попадал в цель. Однакож уара-сура поняли, что каковы бы ни были наши намерения, а силы у нас значительные; мы же, со своей стороны, постигли, что и они могут нас серьезно тревожить. В своем поспешном отступлении они разроняли патроны, которые были отнюдь не хуже тех, что приготовляются в Вульвичском арсенале. И тут мы еще раз убедились в том, что экваториальная провинция кишит предателями, так как все эти патроны, очевидно, доставляются десятками дезертиров.
К ночи 18-го числа 669 человек было перевезено за реку. К 3 часам пополудни 19 мая благополучно доставлены на другой берег 1 168 мужчин, женщин и детей, 610 вьюков багажа, 3 полных лодки овец и коз и 235 голов крупного скота. Потери ограничились одним теленком, который утонул. Можно себе представить, как я был доволен блестящим успехом, деятельностью и заботливостью, которыми щегольнули на этот раз капитан Нельсон и доктор Пэрк.
Немного спустя доктору принесли одного из слуг паши, пораженного стрелой. Это мне напомнило те первые полтора года мучений, какие я испытал на походе из-за такой же неосторожности занзибарцев.
20-го экспедиция пошла густым лесом по очень узкой тропинке к небольшому селению, расположенному в полутора часах ходу от реки. Мы подошли к деревне как раз в то время, когда мошки целыми тучами летают в воздухе, залезают в глаза, в нос, в уши. Мы подумали, что уж лучше бы расположиться где-нибудь подальше от жилья, но в 9 часов вся эта мошкара отправилась на покой и перестала нас тревожить. В воздухе стоял запах прокисшего вина и перезревших, гниющих бананов, что, вероятно, и привлекало мошек. В деревне мы видели две громадные колоды величиной не меньше обыкновенного челнока, в которых туземцы давят спелые плоды и выделывают свое вино.
В первый раз мы узнали, что авамбы, на землях которых мы теперь находились, тоже умеют сушить бананы на деревянных решетках для приготовления из них муки.
Во время наших странствий по лесам мы немало дивились тому, что туземцы, по-видимому, понятия не имеют о том, какая превосходная, питательная и удобоваримая пища у них под руками. Впрочем, жители и всех других стран, изобилующих бананами, как, например, Кубы, Бразилии, Антильских островов, по-видимому, особенно невежественны на этот счет. Если бы только распространить в достаточной мере сведения об отменных качествах этой муки, я не сомневаюсь, что на нее и в Европе был бы большой спрос. Для грудных детей, для людей со слабым желудком, для диспептиков и вообще для особ, страдающих хотя бы временным расстройством пищеварения, эта мука, приготовленная как следует, оказала бы неоценимые услуги. Два раза, когда я был болен гастритом, единственною пищей, какую я мог переваривать, была жидкая молочная кашка из банановой муки.
22-го мы принуждены были шагать шесть часов по болотам, прежде чем нашли место для отдыха. Лесные трущобы внешне так же роскошны, как и те, что мы встречали прежде, но в этом лесу было гораздо жарче и более сыро. Эта чрезмерная влажность выражалась в густом слое пара, стоявшего теперь постоянно над нашими головами. В вершинах деревьев эта сырость превращалась уже в туман, а над ними она образовывала облака, так что между солнцем и нами постоянно ходили облака в несколько километров толщиною; прямо перед нами – густая зелень сплошной листвы, далее слои тумана и, наконец, дрожащая дымка горячих паров.
Мы брели по лесу, шлепая по мелким лужам, по липкой, черной грязи, все время на нас капали сгущенные пары, свет был какой-то оловянный, заставлявший помышлять о самоубийстве, а телесное наше состояние выражалось в том, что пот все время лил с нас ручейками.
Наконец мы вышли к заброшенной деревушке, разоренной недавним набегом уара-сура, и, очутившись на широкой лесной расчистке, стали искать глазами Рувензори. Но великолепной горы не было видно: она скрылась за синевато-черными тучами, предвещавшими близкую бурю. Высоты Мбога еще можно было различить кое-как, хотя они были от нас дальше того гигантского хребта, из-за которого глухо рокотал гром и выкатывались дождевые тучи. Мы догадывались, что попали как раз на середину громадного котла, центра постоянного брожения: исходившие из него испарения скоплялись в облака, образовывали постоянно возрастающие наслоения туч, которые надвигались на хребет у Рувензори, медленно вползали по его склонам и цеплялись за вершины, покуда порывом ветра их не срывало со снежных конусов; тогда атмосфера на время расчищалась, и вершины снова появлялись на фоне лазурного неба.
На другой день мы шли по густо населенной местности и через два часа с четвертью достигли селений Баки-Кунди. По сторонам дороги попадались знакомые нам картины лагерей пигмеев, которых здесь называют батуа.
От берегов Семлики до тех деревень, где мы теперь остановились, не более 25 км; мы прошли это пространство в три дня и еще на два дня остановились отдыхать. Но как ни медленно мы подвигались, имея притом постоянно под рукою прозрачные ручьи свежей, превосходной воды, неограниченное количество всякого провианта, мяса, кукурузы, бататов, бананов и разных спелых плодов, мы все-таки изведали в полной мере бедствие африканского путешествия. Матери бросали по дороге своих младенцев, а один египетский солдат, по имени Хемдан, лег у дороги и упорно отказывался двигаться, говоря, что ему жизнь надоела. Он не тащил никакой тяжести, не был болен, но просто… да, впрочем, что об этом говорить! Это был человек какой-то ослиной породы: не хотел идти, да и только. Люди арьергарда принуждены были бросить его умирать на дороге, а в лагере по этому поводу пошли слухи, что начальник арьергарда пришиб его.
24 мая дневали, и я воспользовался этим случаем, чтобы послать два отряда для осмотра тропинок; мне хотелось иметь общее понятие о местных путях, чтобы лучше сообразить, который для нас удобнее.
Первый отряд пошел на юг, слегка отклоняясь к востоку, и наткнулся на горсть туземцев племени баундве, о которых мы знали, что они-то и есть коренные обитатели здешних лесов. Это было приятное открытие, потому что мы полагали, что все еще находимся в Утуку (так называется восточный берег Семлики), т. е. во владениях Каба-Реги.
Баундве говорят на своем языке, нам не известном; но они немного понимают наречие киньоро, и мы узнали, что Рувензори у них называется Бугомбоа, что уара-сура и пигмеи батуа их злейшие враги и что первые из них (уара-сура) рассеяны по лесам отсюда на юг, но много западнее.
Другой отряд пошел на юго-запад и достиг узкой полосы открытой равнины, отделяющей предгорья Рувензори от леса. Люди с восторгом говорили об изобилии там съестных припасов, но прибавили, что местное население очень воинственно и враждебно. Вооружение у них такое же, как у остальных лесных жителей, но женский убор отличается железным ожерельем, к которому приделаны маленькие подвески: одни формою похожи на пузырьки, а другие имеют на концах тонкие полоски металла, скрученные спиралью.
