Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.
Новости с Родины
6 августа
Медведев предложил переименовать милицию в полицию.
Вероятно, в этом случае ментов будут называть понтами.
Чудесное спасение на водах
11 августа
Сегодня мы покинули Испанию и переместились из Сан-Себастьяна в Бордо. Всего 238 км.
В Сан-Себастьяне было, как всегда, хорошо, но я стеснялся писать о нашем пребывании там на фоне отечественной жары. Солнце и плюс 26–28 температура воздуха и плюс 24–25 градусов температура воды.
В Сан-Себастьяне прекрасный городской пляж – огромный, с чистейшим мелким песком, с бухтой, дно которой не сразу обрывается вниз, как в Коста Браво, а имеется прибрежная полоса метров в 50–80, где можно купаться детям и плескаться в прибрежных волнах.
В 100 примерно метрах от берега (а точнее, от той отметки, где уже глубоко) – полоса редких буйков. А за ними примерно на таком же расстоянии – плавучие мостки, где можно загорать, прыгать с маленькой вышки и отдыхать.
Я туда не плавал. Туда плавали Лена и Настя. Они делали траверс – сначала на одни мостки, с них на другие (еще метров 150) и оттуда до берега.
А не плавал я с ними, потому что…
Потому что я, к стыду своему, плаваю плохо. Научился поздно, учили неправильно. В основном, плаваю «на руках» и быстро устаю. Отдыхать не умею. Поэтому я, с завистью глядя на девушек, совершал небольшие заплывы метров по 30 гораздо ближе линии буйков.
Но в последний день у меня взыграло.
– Поплыву с вами на мостки! – заявил я жене и дочери.
И мы поплыли.
Они не отрывались от меня (я к тому же и плаваю медленно), но, как я и предполагал, после буйков, на середине дистанции, я почувствовал, что сильно устал и появилась одышка. А потом стало еще хуже – появилась стенокардия.
Кто не знает, что это такое, – лучше не знать. Но я знаю хорошо. После одного из сильных приступов, несколько лет назад, у меня развился инфаркт. К счастью, довольно легкий.
А тут я еще вспомнил – вовремя, конечно, – что утром забыл принять ежедневную дозу сердечных лекарств, прописанную мне после инфаркта со словами: «А это вам пить каждый день до конца жизни».
Оптимистические очень слова, я считаю.
И вот началась легкая загрудинная боль, а плыть еще почти 100 метров. И я хорошо знаю, как эта боль усиливается, а потом ее нелегко снять, даже если снята нагрузка. Попытался отдыхать – не проходит. Очень тихо и осторожно как-то доплыл. Но боль не прошла и не думала проходить. После двадцати минут отдыха на мостках я понял, что обратные 200 метров я могу и не одолеть. Девушки взялись было меня волочь, но волочь тело весом в центнер двум хрупким женщинам – задача нерадостная. И я решил сдаться.
Конечно, можно было геройски погибнуть или загреметь в испанский госпиталь со вторым инфарктом. Но я выбрал постыдное, но разумное решение. Я позвал спасателя.
Спасатели там барражируют на линии мостков на пластиковых одноместных байдарках. Одеты они в униформу с красным крестом. Я выбрал момент, когда он приблизился, и помахал ему рукой. Он заметил и подрулил к мосткам.
– Что случилось? – прокричал он по-испански.
– I'm sorry! I don't speak spanish. I ask to help me. I have heart attac!
Как ни странно, он понял. Подплыл совсем близко к мосткам и жестами предложил мне сесть в байдарке впереди него. Я сразу понял, что трюк безумный и провальный. Эта скорлупка, как Боливар, не могла выдержать двоих. Тем не менее я при помощи мальчишек-добровольцев кое-как взгромоздился впереди него, вытянув вперед ноги, как дула орудий. Спасатель взмахнул веслом – и мы тут же перевернулись.
Плавая, я пытался сказать ему, что лучше я уцеплюсь за корму – и пусть он меня тащит. И у него был тот же план. Он вскарабкался в байдарку, я уцепился сзади – и мы не спеша двинулись к берегу. Сволочь-стенокардия от всех этих упражнений отнюдь не ослабла, а наоборот.
А стенокардическая боль в отличие от боли в ноге, скажем, вызывает реальное волнение и страх. Потому что без ноги жить можно, а без сердца нельзя.
Спасатель время от времени оборачивался и спрашивал с тревогой:
– How are you?
– OK! – отвечал я.
Еще он с кем-то связывался по мобильнику, запаянному в пластиковый мешочек от воды. Не то недолго он бы прожил с такими клиентами.
На берегу меня ждали два юноши с носилками. Оценив их возможности, я от носилок отказался, и они все сопроводили меня в медпункт на глазах сотен испанцев и туристов, которые глазели на меня, как на чудо.
В медпункте я был окружен синклитом сначала из трех местных спасателей, а через 10 минут приехала «скорая» еще с ьремя врачами. Они стали измерять давление, пульс, но ЭКГ с ними не было. К этому времени приплыли мои перепуганные девушки, и я отослал жену за лекарствами. Хорошо, что мы жили в 5 минутах ходьбы от пляжа. Лекарства были доставлены мигом – и я принеял ежедневную порцию и еще немного нитроглицерина.
Боль ослабла, но не проходила.
Они стали писать какие-то бумаги и склонять меня к поездке в госпиталь, где мне, мол, сделают ЭКГ и поймут, насколько это серьёзно. Но я категорически отказался. Они вполне могли с перепугу поставить диагноз «инфаркт» – и что бы мы там делали, когда на следующее утро надо было уже ехать в Бордо?
Поблагодарив персонал, мы тихо дошли до наших апартаментов, я выпил чаю, лег в постель и через час боль отступила.
А потому что не надо гусарить!
Пожалуйста, не волнуйтесь и не ругайте меня и семью. Сам виноват.
И еще: все ходим под Богом, и он один знает – когда и как.
Приближаемся к дому
16 августа
Ехали, ехали и оказались вдруг в Голландии, в старом городе Утрехт. А вчера бродили по Версалю.
Очень галопом по всем Европам.
Идет дождь. Как водится, город частью перекопан, частью покрыт пешеходными зонами. Где ездить – непонятно.
Спрятали машинку под землю, завтра пойдем искать нашего любимого Йоса Стеллинга. Он здесь живет, говорят.
Собственно, мы к нему и приехали. Только он об этом не знает.
А Эля и Юра, которые позавчера провожали нас из Бордо, поступили очень мудро, снабдив теплой одеждой. За что мы им благодарны. Иначе бы мы дали дуба.
Вова Соамо
9 сентября
Внезапно позвонил Вова. Кто знает Вову и его ненависть к телефону, прекрасно понимает, когда звонит Вова.
Он шел по улице и ему захотелось позвонить мне и спеть песню.
– Пой! – сказал я ему.
И Вова запел:
Несчастный матрос, твой корабль потоп;
Клопы завелись в парусах.
Твой боцман – любитель портвейна и сноб
С прокисшей капустой в усах.
Со злым тараканом один на один
Ты бьешься, бесстрашен и прост;
Среди осьминогов, моржей и сардин,
Прекрасный, как Охтинский мост
Последние строчки мы пели вместе.
