Яков Свет - Джеймс Кук
нуться в Англию. Но на совете, созванном 31 марта 1770
года, он отверг вариант пути в обход мыса Горн, поскольку
вот-вот должна была наступить зима.
Кук наметил иной маршрут: Новая Зеландия — мыс
Доброй Надежды — Англия, но при этом глава экспедиции
предложил отправиться к мысу Доброй Надежды нехоже
ным путем: сперва, следуя на запад, достичь дотоле неведо
мого восточного берега Новой Голландии, вдоль него дви
нуться на север, а затем, обогнув Новую Голландию, через
Батавию (Джакарту) направиться к южной оконечности
Африки.
Это был необычайно трудный маршрут: ведь плыть
надо было у непроведанного берега и обходить с востока,
быть может, не только Новую Голландию, но и Новую
Гвинею; должно быть, Кук не уверен был, есть ли между
Новой Гвинеей и Новой Голландией пролив.
Предложение Кука было принято. 1 апреля Кук про
шел мимо мыса Феруэлл — северо-западной оконечности
Южного острова и взял курс на запад.
19 апреля 1770 года Кук достиг на 37° 40' ю. ш. и
149° 17' в. д. восточного берега Новой Голландии у самой
южной его оконечности. Первый выступ этого берега,
положенный на карту Куком, был назван мысом Хикса, в
честь помощника капитана «Индевра». Все прочие назва
ния на восточноавстралийском берегу, данные Куком,
сохранились до нашего времени, кроме самого первого. На
современных картах мыс Хикса носит название мыса Эве-
рард.
У Кука был с собой английский перевод краткого
извлечения из записок Тасмана, и, пользуясь им, преемник
знаменитого голландца установил, что мыс Хикса лежит
севернее Вандименовой земли (Тасмании), открытой Тасма
ном в 1642 году. Тасман счел Вандименову землю частью
Новой Голландии, и эту ошибку Кук не смог Исправить, он
не заметил, что южнее мыса Хикс лежит восточный вход в
Бассов пролив, отделяющий Вандименову землю от Новой
Голландии. Пролив этот был открыт в 1798 году.
22 апреля с «Индевра» увидели на берегу людей. «Они
казались нам очень темными и даже черными», — отметил
Кук.
28 апреля на 34° ю. ш. состоялась первая высадка на
новооткрытое побережье. С «Индевра» был спущен ял, на
котором отправились к близлежащему берегу Кук, Бенкс,
Соландер и Тупиа. Небольшая группа темнокожих абориге
нов при виде пришельцев исчезла в лесу. А сам лес обра
довал экскурсантов. В нем приметили даже пальмы.
29 апреля замечен был на берегу большой залив.
У входа в залив на обоих мысах виднелись хижины. Кучка
местных жителей скопилась на южном мысе.
Аборигены неприязненно встретили гостей и в даль
нейшем уклонялись от контактов с белыми пришельцами.
Местность была отрадная. Рос на берегу не очень
густой лес, а воздух в нем был удивительно свеж, и чуть
кружил головы крепкий смолистый дух. Деревья в этом ле
су были эвкалиптами, и, описав их, Бенкс и Соландер сдела
ли важное ботаническое открытие.
В заливе, открытом 29 апреля, «Индевр» простоял до
6 мая. Однажды, когда Бенкс и Соландер возвратились,
обремененные образцами растений, Кук в шутку сказал:
«А не назвать ли этот залив Ботанической бухтой?» Не
заметно название «Ботани-бей» проскользнуло на карты
экспедиции и закрепилось на них.
6 мая 1770 года в нескольких милях к северу от бухты
Ботани-бей Кук заметил «залив, или бухту, где, видимо,
была удобная якорная стоянка». Командир «Индевра» так и
не узнал, что эта «якорная стоянка», названная им бухтой
Порт-Джэксон,— одна из величайших гаваней южного
полушария. В 1788 году на ее берегу было основано пер
вое европейское поселение — каторжная колония Порт-
Джэксон. А ныне на ее месте стоит самый большой город
Австралии — Сидней.
До последних дней мая Кук вел «Индевр» вдоль цен
трального участка восточного берега Новой Голландии. На
холмистом побережье росли такие же леса, как в бухте
Ботани-бей. Кое-где заметны были дымки, видимо, в бере
говой полосе было немало стоянок аборигенов.
С середины мая примерно с 26° ю. ш. леса стали посте
пенно редеть, местность принимала малогостеприимный
облик.
В конце мая и в начале июня «Индевр» вошел в чрезвы
чайно опасную зону коралловых рифов и мелей, рассеян
ных между материком Австралии и Большим Барьерным
рифом — исполинской коралловой грядой, которая тянет
ся, то подступая к материковому берегу, то чуть отходя от
него, на две с лишним тысячи километров.
На 22° ю. ш. за островком, оконечность которого Кук
назвал мысом Тауншенд, началась опаснейшая в мире
полоса «морского бездорожья». Островков, рифов, отмелей
здесь было больше, чем звезд в ночном небе, и приходилось
продвигаться «ощупью», непрерывно измеряя глубины.
За мысом, названным Куком мысом Трибюлейшн (мыс
Невзгод), около 11 часов вечера 11 июня 1770 года «Ин
девр» внезапно наскочил на коралловый риф. Только через
сутки, полностью разгрузив корабль, удалось снять его с
рифа. За борт были также сброшены шесть пушек с шестью
комплектами ядер, и благодаря этой операции «Индевр»
удалось облегчить на шесть тысяч фунтов.
199 лет спустя, в 1969 году, экспедиция Филадельфий
ской Академии естественных наук подняла все шесть пушек
с набором ядер. За два века пушки почти совершенно не
пострадали, они только лишились деревянных лафетов.
Острый коралловый риф вспорол днище «Индевра».
К счастью, удалось ввести корабль в устье небольшой и
спокойной реки (она была названа рекой Индевр, и ныне у
места ее впадения в море стоит город Куктаун). Там судно
вытащили на берег. Ремонт «Индевра» затянулся до начала
августа.
Корабельные умельцы починили обшивку, заменив
множество поврежденных досок и поставив заплаты на про-
боинах.
Берега реки Индевр были не слишком отрадны: холмы
и ложбины между ними покрывала жесткая трава, кое-где
встречались низкорослые деревья. Но Бенкс и Соландер
были в восторге.
В море попадались редкостные рыбы, моллюски, че
репахи, а на суше натуралисты встретили чудо-зверей —
кенгуру, вомбатов, собак динго, сумчатых волков. Правда,
крупных зоологических открытий совершить не удалось:
