Александр Родченко - В Париже. Из писем домой
Завтра, может быть, поеду с Володей в Версаль после обеда. В воскресенье нет возможности работать, всюду народ.
Все развешиваю. Плакаты мои заняли две стены, графика еще стену, костюмы еще стену. Рисунков текстиля твоих четыре. Любкиных много.
Познакомил Володя с Леже, во вторник придет смотреть мои работы. Как освобожусь, пойдем к нему.
И я уже привык к Парижу, хожу один. Сам обедаю и покупаю вещи, могу ездить на «метре», бродить всюду: в кино, в цирк. Вообще, французы умеют понять иностранца, что ему нужно.
Картины Мориц упакует вместе с клубом.
Я тут какие хочешь деньги истрачу, аппаратов купил на 6000 фр., т. е. на 60 червонцев. Ты только не рассказывай всем.
Скажи матери, что Ваське (брату) я написал и получил ответ, и снимок с павильона послал.
Целую вас, ваш Родченко.
31 мая 1925 г. ПарижСегодня воскресенье. До обеда работал в клубе. В 7 ч. пришел Дурново. Володю сегодня не видел.
Начал развешивать фото и плакаты в клубе.
В Гран-Пале32 еще нужно развесить за эти дни кино, и фото, и текстиль. Хорошо, что Мориц будет до конца выставки, он же и упакует все. Я уверен, что, если бы я не поехал, Давид ничего не выставил моего…
Проявил снимки, очень хорошо. Теперь пришлю с «Клуба».
Устроил в комнате маленькую лабораторию, хорошо, что есть электричество и вода.
Целую. Анти.
1 июня 1925 г. ПарижМилая Варвара!
Вот, наконец, тот месяц, когда я уеду в Москву. Пока изменений нет. 4-го открытие.
Был у Леже, после 4-го буду ему показывать живопись33 и обменяюсь вещами. Он очень славный парень.
Пойди и получи деньги, которые тебе Володя должен, это «Военный вестник», Неглинная улица, изд. ОДВФ34.
Посылаю негатив «Рабочего клуба», хотя он еще в мелочах не готов. На фото мой новый приятель Дурново. Это пробные снимки, проявлял сам.
Возможно, что с Володей сделаем эскиз для окраски Лавки Внешторга.
…Ну, клуб готов, посылаю снимки. Правда, он такой простой, и чистый, и светлый, что в нем поневоле не заведешь грязь. Все блестящий риполин, много белого, красного, серого… Каждый день туда забираются русские и читают журналы и книги, несмотря на то, что вход загорожен веревкой.
Поговорил с Леже и зазнался. Я художник… Что делает Леже, так я это давно бросил. А если бы я был в Париже, то у меня имя было бы больше Леже. И все же я не хотел бы жить здесь… Чем мы – московские – хуже…
Вот он работает, работает, а живет-то не лучше меня, может и хуже, и вещей [работ] мало, все продано.
А я люблю не только чтоб писали, издавали, хвалили… Я еще люблю полежать на солнце и ровно ничего не делать…
А еще, вдруг, заняться кино-фото и черт знает чем… и быть ребенком, забыть все… и заняться починкой замка, и читать ПИНКЕРТОНА.
Завтра второе! Скоро буду свободен! Восток!
Я теперь понял, что не нужно ни в чем подражать, а брать и переделывать по-нашему.
Ну, скоро увижу всех Мулек.
Ваш Анти.
В. Ф. Степанова – А. М. Родченко
Дорогой Родченок, получили твое письмо № 28 от 24.05, где ты пишешь, что хочешь купить Вертову аппарат. Он очень доволен, особенно просит добавочный телеобъектив.
Как только ты получишь аппарат, пошли Дзиге письмо, что купил такой-то аппарат, №, фабрику и т. д., это нужно, чтобы получить лиценз.
Интересно, получил ли ты что-нибудь из тех денег, что я послала.
Вообще, насчет подарков мне, можешь ничего не покупать, т. к. мне будет больше приятно, если ты в свободное время отдохнешь, чем просить кого-нибудь покупать дамские вещи.
Ты дорогой и самый любимый, как будет приятно ехать с вокзала с тобой домой…
Твоя Собака.
Мать тебя целует, она ходит с Мулькой по комнате.
А. М. Родченко – В. Ф. Степановой
3 июня 1925 г. Париж
Милый Котька! Сегодня получил жалованье, последний раз, с 5-го я свободный человек. 4-го открытие в з часа дня. 5-го буду спать до 11 ч. и совсем никуда не пойду. Клуб вышел такой простой, и чистый, и очень опрятный. Сегодня заплатил, как всегда, за комнату в отеле за 1/2 месяца и сказал, что 15-го уеду.
Деньги почтой не получил и папиросы тоже, если до отъезда не получу, то Вертову ничего не куплю…
Пусть он не печалится, Поляков купит и так же вышлет, как я хотел.
Завтра, наверно, не буду писать.
Целую всех, Анти.
6 июня 1925 г. ПарижМилый Котька! Все дело теперь за визами, которые завтра отдам, и за попутчиками.
Володька меня не задержит, я от всего отказался, т. к. устал. Все же, видимо, выеду не раньше 15-го. Все деньги получил.
Дзиге аппарат завтра покупаю, ибо только сегодня получил по почте его деньги.
Посылаю в этом письме снимки, которые снимал Эренбург и мне подарил.
Что – Алешка кино бросил? Значит, буду работать с Вертовым. Сегодня я свободный человек, спал до 12 ч.
Вчера видел знаменитого киноартиста Тома Микса (ковбоя), очень хорош!
В цирках всех был по 2 раза.
Целую говорящую Мульку.
6 июня 1925 г. ПарижЖара адская. Сегодня получил посылку, папиросы. И купил летний костюм. Дзиге аппарат будет послан в понедельник.
В понедельник иду к консулу за паспортом и буду собирать вещи. Не так легко выбраться, как и въехать в Париж.
Заказал фотобумаги и пленки.
Сижу и курю «Герцеговину»35.
Тебе покупать пойду с женой Морица.
Нет попутчиков, все хотят побыть побольше в Париже: Дурново до 18-го, Аркина еще не видел. Ну, пока, целую всех. Анти.
7 июня 1925 г. ПарижМилая Мулька!
Воскресенье, ходил купаться в Сене, такая жара.
Сижу, курю. Аркин, кажется, поедет 15-го. Но он хочет прямо из Франции в Кенигсберг, а из Кенигсберга морем в Ленинград. Можно из Франции прямо в Ригу.
Одному не хочется ехать, вдруг отберут аппараты.
Теперь и делать нечего, а уехать нельзя… Завтра получу документы.
Привет всем, ничего писать не хочется.
Ваш Мулька.
8 июня 1925 г.Посылаю Дзиге Вертову аппарат СЕПТ № 0905 с объективом Цейса 1:3,5 см, в кожаном футляре с шестью бобинами.
Не знаю, когда уеду, все зависит от попутчиков, которым не хочется ехать, как мне. Право, сейчас интересно еще побыть в Париже, так как я сегодня получил билет на право производить съемку на выставке от Генерального комиссара и буду каждый день снимать.
Боюсь, что раньше 20-го не уеду, т. к. всем хочется отдохнуть. А я уже отдохнул, скучаю по тебе, как никто из них.
Сегодня консульство закрыто, хотел получить паспорт.
