Филип Пулман - Чучело и его слуга
— Джек! Вставай! Пора за работу! Птицы уже проснулись. И кроме того, мне надо с тобой поговорить… наедине.
Джек протёр глаза и огляделся.
— Мы же и так наедине, — удивился он.
— Я имел в виду совсем наедине, — нетерпеливо прошептал Чучело. — Без всех… — Он указал куда-то за спину и многозначительно тряхнул головой.
— А, понятно, — сказал Джек, которому на самом деле ничего было не понятно. — Подожди меня у колодца, хозяин. Я сейчас приду.
Чучело кивнул и вышел. Джек почесал затылок. Грабли, тяпки и метёлки стояли неподвижно.
— Наверное, приснилось, — решил Джек.
На завтрак фермерша дала ему хлеба с вареньем, и Джек пошёл с ним к колодцу, где его дожидался Чучело.
— Так в чём дело, хозяин?
— Я хочу жениться, — объявил Чучело. — По правде говоря, я влюбился. Ты бы знал, Джек, как она прекрасна! Такая тонкая натура! Ты не поверишь, но рядом с ней я чувствую себя таким неловким. Какая грация! Какое очарование! Она пленила моё сердце, Джек. Я люблю её, я боготворю землю, которую она метёт!
— Метёт? — переспросил Джек с набитым ртом.
— Она метла, — объяснил Чучело. — Ты её видел. Самая красивая! Самая нежная! Ах, я её обожаю!
— Ты уже признался ей в любви?
— Вот в этом-то всё и дело. Джек, у меня не хватает духу. Смелость оставила меня. Когда я вижу её, я чувствую себя, как… как… как луковица!
— Луковица?
— Да-да, прямо как луковица. Я не нахожу слов. Так что придётся тебе их найти и сообщить ей.
Джек почесал затылок:
— Знаешь, хозяин, я не такой красноречивый, как ты. Наверняка я всё не так скажу. И к тому же ей было бы приятнее услышать это от тебя самого.
— Не сомневаюсь. Но рядом с ней я немею. В общем, придётся тебе обо всём ей рассказать.
— В толк не возьму, почему ты чувствуешь себя луковицей?
— Сам не понимаю. Я и представить не мог, что любовь делает нас такими слабыми. Ты когда-нибудь влюблялся, Джек?
— Нет, кажется. Но если я влюблюсь, наверное, буду чувствовать себя… репой. Послушай, хозяин…
— Придумал! Ты притворишься, будто ты птица и вроде бы на неё нападаешь, а я приду и защищу её. Это должно произвести на неё впечатление.
— Я не такой хороший актёр, как ты, хозяин. Она ведь может догадаться, что я не настоящая птица. Пойдём лучше работать. Ты можешь думать о ней хоть весь день в поле. А вечером всё обсудим.
— Верно! Отличная мысль! — восхитился Чучело и гордо зашагал по полю. Начинался новый трудовой день.
Глава шестая
Серенада
Джек работал всё утро. В обед фермер пришёл в сад — посмотреть, как идут дела, и остался доволен.
— Тот, другой… твой приятель…
— Мой хозяин, — поправил Джек.
— Как хочешь. Так вот, он хороший работник, это точно. Но… э-э-э… в общем, ты понимаешь, что…
— Он хорошо пугает птиц, — сказал Джек.
— Конечно. Но… м-м-м… он немного… того… так ведь?
— Не совсем. Когда его получше узнаешь…
— Правда? Выходит, он… э-э-э…
— Он сильная натура, — заметил Джек и загремел трещоткой на чёрного дрозда.
— Понятно, — сказал фермер. — Но дело в том, что он выглядит… Если бы я не знал, что это не так… я бы подумал даже, что…
— Да, но этим он и хорош. Понимаете ли, когда он работает, он никогда не… э-э-э… В общем, вы понимаете.
— Что ты, — сказал фермер, — конечно… м-м-м…
— Я хочу сказать, иначе всё время пришлось бы… э-э-э… понимаете?
— Что верно, то верно. Тут ты прав. И всё-таки как же…
— Разумеется, — согласился Джек. — Было бы ужасно, если бы… э-э-э…
— Ты меня с полуслова понимаешь, — сказал фермер и подмигнул.
Джек тоже подмигнул: вдруг так было принято в каком-то тайном обществе, к которому принадлежал фермер? Фермер кивнул и удалился.
«Хорошо, — подумал Джек, — что он не завёл этот разговор с моим хозяином. Бедняга не понял бы ни слова».
Весь день он старательно гремел трещоткой, а когда солнце стало клониться к закату, пошёл в поле за Чучелом.
— Джек, я целый день думал о ней, — сообщил хозяин. — Точно как ты советовал. И пришёл к заключению, что, если она не выйдет за меня замуж, я вынужден буду совершить какой-нибудь отчаянный поступок.
— Боже ты мой! И что же это будет за отчаянный поступок?
— Об этом я подумаю завтра.
— Это хорошо. Интересно, что у нас на ужин?
Фермерша снова дала им горшок рагу, а Чучело вдобавок одарила подозрительным взглядом. Но он ничего не заметил, так как с самым глупым видом глядел в сторону сарая.
— Спасибо, миссис, — поблагодарил её Джек.
— И не забудь на ночь запирать его в сарае, — предупредила фермерша. — Не нравится он мне что-то. Смотри у меня, не ровён час, куры начнут пропадать…
Джек с хозяином устроились у колодца, и Чучело снова отдал своему слуге всё рагу, а сам довольствовался кусочком хлеба.
— Ты плохо ешь, хозяин, — заметил Джек. — А подкрепиться тебе не мешало бы. Готов поспорить, сытым ты ей будешь нравиться гораздо больше. По крайней мере, тебе самому станет легче.
— Я не хочу есть, Джек. Я чахну от любви.
— Ну, как знаешь, — сказал Джек и доел рагу.
— Придумал! — воскликнул Чучело, вскочив на ноги, и от радости раскрыл зонтик. — Я могу спеть ей серенаду!
— Только… — начал Джек, но Чучело его не слушал.
— Ура! Гениальный план! Когда стемнеет, ты возьмёшь метлу, вынесешь её из сарая и притворишься, будто подметаешь. А потом как бы случайно поставишь её у стены. И тут я запою!
— Только… — ещё раз попытался Джек.
— Ура-ура! А когда она услышит, как я пою, она отдаст мне своё сердце!
— Только пой потише, не то фермер рассердится, а его жена тем более.
— Я буду петь очень тихо, — пообещал Чучело. — Буду нежным, но пылким!
— Вот это правильно, — одобрил Джек.
— Подметать начнёшь, как только луна покажется над фермой. Кажется, при лунном свете я лучше выгляжу, как думаешь?
— Не знаю. Дай-ка, хозяин, я тебя в порядок приведу. — И Джек смахнул пыль с пиджака Чучела, набил свежей соломы ему в грудь и вымыл репу. — Вот теперь ты очень даже ничего. Не забудь только, что ты обещал петь негромко.
Чучело уселся ждать у дверей, а Джек вошёл в сарай и лёг на сено. Но сначала он отыскал метлу и поставил её поближе, чтобы долго не искать в потёмках.
— Простите, — неожиданно для самого себя сказал он, — надеюсь, вы не обидитесь, если я вас сюда поставлю. Вы сами поймёте зачем, как только взойдёт луна.
Метла ничего не ответила, только этак изящно прислонилась к стене. Джек подумал, что она стесняется, потом опомнился и тряхнул головой.
«Вот уже и я поверил, что она живая, — подумал он. — Надо быть начеку. Не то стану таким же сумасшедшим».
Он закрыл глаза. Корова и старый ослик спали стоя, негромко посапывали во сне и время от времени шевелили губами. Вокруг было тихо и спокойно.
Джек проснулся, когда лунный луч коснулся его лица. Он зевнул, потянулся и сел.
«Что ж, — подумал он, — пора приниматься за дело. Бред, конечно. Но хозяин у меня — чудо, это точно».
Джек взял метёлку и начал подметать пол в сарае, как бы ненароком сметая пыль и сено поближе к открытой двери, в которую лился лунный свет. Наконец он выбрался наружу, прислонил метлу к стене, сладко зевнул и пошёл спать.
Должно быть, ему мгновенно начали сниться сны, потому что он вдруг увидел, как Чучело метёт землю и при этом напевает:
Ах, милая дева,
Прекрасней вас нету,
Долой все сомненья
Я вмиг отмету.
Белей вашей ручки
Нет мраморной штучки,
А голос нежней
Я вовек не найду.
Джек моргнул и протёр глаза, но видение продолжалось. Чучело и метёлка грациозно вальсировали перед сараем, как изящная пара на королевском балу.
Ах, милая дева!
Нет слаще напева,
Танцуйте ж со мной в эту майскую ночь.
И возле сарая
От страсти я таю
И о поцелуе молить вас не прочь.
«А ведь если он на ней женится, — подумал Джек, — ему больше не нужен будет слуга. Сам-то он вроде бы счастлив, а что буду делать я? Вряд ли мне удастся найти другого такого хозяина…»
Джека всё ещё мучили эти печальные мысли, когда он неожиданно проснулся от страшного хриплого вопля:
— Эхе-хей! Хей-хей!
Он сел и тут же понял, что, во-первых, вальсирующая пара ему действительно снилась, во-вторых, что в сарае дико ревёт осел, топает копытами и всячески выказывает беспокойство, а в-третьих, что Чучело за стеной вопит, рычит и причитает то ли от ярости, то ли от отчаяния, то ли от горя.
Джек подобрался к открытой двери сарая и увидел, как из кухни, размахивая сковородкой над головой, выскочила фермерша в длинной ночной рубашке и устремилась прямо к Чучелу. А за ней мчался фермер — тоже в ночной рубашке, но с мушкетоном наперевес, который он на бегу пытался зарядить. А Чучело стоял, прижимая к груди метлу, и крупные слёзы катились по его круглым щекам.
