Олег Осадчий - Восемь розовых динозавров
И когда на следующий день все направились в лес за грибами, Сережка не пошел. Он взял корзинку и отправился по узкой дороге через поле. Солнце было высокое и жаркое. Эх, искупаться бы сейчас!..
А вон и осиновый лесок. Посреди леска есть озерцо. Вода в нем ржавая, на вкус противная — тиной пахнет. И хотя уже давно нет дождей, в лесочке сыро, под ногами волглый мох и густая болотная трава.
Грибов уродилось не так уж много. Не то, что в прошлый год. Тогда их было тьма-тьмущая. Но Сережка все же насобирал целую корзину подосиновиков.
А когда возвращался домой, увидал ребят и Галину Федоровну — они купались в Невиляхе. Сережка подошел и спросил:
— Много грибов нашли?
Оказалось, почти полдня проходили по лесу, но на тот раз не нашли ни одного грибочка. И тогда Сережка показал свою корзину. Все повытаращили глаза — сколько грибов! Галина Федоровна тоже удивилась. А Вовка спросил:
— Ты где нашел?
— Где нашел, там больше нет, — ответил Сережка, взял корзину и гордый зашагал домой. Конечно, все ему позавидовали. А вечером Вовка снова пристал как банный лист: скажи да расскажи. Но Сережка крепко держал язык за зубами.
— Мы завтра снова пойдем в лес, — сказал Вовка. — Найдем грибное место. Вот увидишь, обязательно найдем.
На другой день Сережка снова принес полкорзины. А все, кто ходил с Галиной Федоровной, принесли всего-навсего десяток сыроежек — сморщенных, чахлых. Ну, какие это грибы? Смех!
Сережка молча показал ребятам свои крупные подосиновики и прошел мимо. Пусть позавидуют. Никогда они не найдут грибного места. Никогда! С Галиной Федоровной разве найдешь? Разве так ищут? Она ведь и на землю, под ноги, совсем не смотрит — бредет по лесу, к деревьям присматривается, на небо поглядывает, цветы собирает, возле муравейников подолгу стоит, птиц разных слушает. А разве так грибы надо искать? Найдут десяток сыроежек — и рады. А их и на одну-то сковородку не хватит!..
На следующее утро Сережка направился было с корзиной к знакомой узкой дорожке. А когда оглянулся… Вовка! Подглядывает! Вовка юркнул за плетень. Сережка остановился. И увидел Соньку. Ее светлая макушка показалась из-за плетня. Подглядывают! И тогда Сережка не пошел по дорожке, а направился краем поля к ивовой поросли. И заметил краешком глаза: Вовка и Сонька идут следом. Сережка спрятался в ивовые кусты и отбежал в глубь кустарника шагов сто, прилег на землю и притаился.
— Сережка-а! — кричал Вовка. — Ты где-э?! Пойдем сегодня с нами! Мы с Галиной Федоровной на Лысый бугор пойдем!
Но Сережка не вылез из-под куста. Пусть Вовка кричит. Ясно, хочет узнать про грибное место… Ему только скажи! Он тогда всем разболтает…
Наверное, Вовке надоело кричать. Он с Сонькой ушел. А Сережка переждал еще полчаса и только тогда вышел из ивняка. Ни Соньки, ни Вовки нигде не было. И тогда он заспешил через поле напрямик к грибному месту. А по дороге часто оглядывался: не подглядывают ли?
На другой день Сережка проснулся чуть свет.
— Ты зачем встал так рано? — спросила мать.
— За грибами…
Он не рассказал, что его выслеживает Вовка, которому хочется узнать про грибное место.
За неделю Сережка наносил домой много грибов. Он нанизывал их на ниточки и вешал сушить под окно. И когда однажды увидел Вовку, кивнул на грибы, которые сушились на солнце:
— Смотри сколько!
Но Вовка даже не взглянул на грибы. Вот уже целую неделю Вовка, Сонька, Колька Чурсин и Ваняшка Мельников бродят с Галиной Федоровной по лесу и ничегошеньки не приносят. Но никто не завидует Сережке. Почему? Вовка так и сказал:
— Больно нужны нам грибы! Осенью пойдут дожди и везде будет много грибов.
Интересно, чего они ищут в лесу? Но у кого спросить, ведь Вовка и Сонька не скажут…
За грибами ходить не хотелось. И так ведь их уже много насобирал. А вчера вечером Сонька показала Сережке язык и крикнула:
— Жадина-говядина!
— Я не жадный, — смутился Сережка.
— Жадный-жадный-кровожадный!
— А куда вы с Галиной Федоровной ходите?
— На кудыкину гору.
Сережка обиделся.
А сегодня ребята с Галиной Федоровной снова ушли в лес. Сережка весь день слонялся по деревне. Так было скучно, что даже пескарей ловить не хотелось.
Был уже вечер, а ребята с учительницей все еще не возвратились из лесу. Вовкина мать спросила Сережку:
— Ты Володьку не видел?
— Он с Галиной Федоровной в лес пошел.
— А ты почему не пошел?
— Я грибы собираю… Я их один люблю искать.
— Но ведь они не за грибами пошли.
— А зачем?
— Володька говорит, они какую-то звезду ищут… Метеоритом называется. Камень такой, который с неба упал. Говорят, Сонька видела, как он падал. Будто на Лысый бугор упал… Наверное, и сегодня ищут. Но ты-то почему не с ними? Разве они тебя не берут?
— Я сам не хочу. — Сережка зашмыгал носом.
Вот как получилось… Значит, они вовсе не по грибы ходят. А он-то думал!.. Метеорит ищут какой-то. Наверное, интересно!
И лишь когда начало смеркаться, Сережка увидел Галину Федоровну и ребят — они возвращались из лесу, о чем-то спорили, и лица у всех были обрадованные и возбужденные.
— Вовк! — позвал Сережка.
Но тот не откликнулся, будто не слышал, — пошел домой. Зато Сонька подошла и сказала:
— Мы нашли его.
— Кого?
— Метеорит. Мы его целую неделю искали, а потом нашли. Я сама видела, как он падал. Как ракета. Было темно, и я видела. Мы его долго-долго искали… А он воткнулся в пенек и застрял. Ба-альшущий такой! Как дыня.
— А где он?
— А он в пеньке застрял. Его оттуда нельзя вытащить. Пила нужна или топор. Мы завтра топор возьмем и вытащим. Мы его за Лысым бугром нашли, — захлебываясь, продолжала Сонька. — Мы тебя хотели позвать, а ты не пошел. Вовка кричал-кричал тебе, когда ты с корзинкой шел, а ты от нас убежал.
Да разве он, Сережка, знал, зачем его звали?! Если бы знал — следом бы побежал! Сам теперь виноват. Даже Соньке, и той было интересно на метеорит смотреть…
— А вчера мы живых бобров видели.
— Где? — удивился Сережка.
— Они на Горелом ручье живут. Совсем недалеко от леса, где ты подосиновики собирал. Бобры там домики себе понастроили и плотины сделали. А еще там журавли живут.
Сережка совсем опешил. Оказывается, они и про лес с подосиновиками знают!..
— Откуда ты про лес знаешь, про грибы?
— Мы, когда журавлей ходили смотреть, тебя там видели, а ты нас не видел. А Галина Федоровна сказала, чтобы мы твоих грибов не рвали. «Придет время, — сказала, — он сам нас сюда пригласит, и тогда мы все вместе будем собирать грибы…»
— Она так сказала?
Сережке стало обидно и стыдно.
В ту самую зиму…
Замечательная это была пора — восьмая в Петькиной жизни осень. Еще в августе село на землю много паутины. И деревенские старики подметили: «Большие тенета — к осени погожей». Было сухо, солнечно, вечера стояли теплые, с яблочно-медовым запахом.
Но не потому, что погода была — лучше и не надо, а потому, что Петька в сентябре впервые в школу пошел, необычайной и замечательной казалась ему эта осень. Радости сколько! Мать справила ему новые штаны. Не сшила сама, а купила в магазине, как взрослому. Дед подарил портфель — черный, с замком. В школе учительница дала букварь, три тетрадки, два карандаша. А цветные карандаши — коробку целую, а в коробке их шесть! — сам Петька в сельмаге купил.
В школу Петька ходит утром. Теперь допоздна разве только в воскресенье поспишь. Будят рано. Но к этому он уже привык. Бывает, и сам просыпается.
Вот и сегодня: никто не будил — сам проснулся. Однако решил еще недолго полежать. Глаза закрыл, будто спит. Мать на кухне стучит ухватом и чугунками — готовит завтрак. Молодая она, брови черные, щеки румяные, глаза голубые с серыми искринками. И нисколечко не строгая. Чего только он, Петька, ни натворит — все ему с рук сходит. Она самая-самая хорошая. И Петьку очень любит. Крепко-прекрепко.
Стукнула дверь, заскрипели половицы — пришел дед. Сел за стол — матери ни слова. Уставился за окно. Лицо у него темное, изморщиненное. Помолчал несколько минут, откашлялся, наконец сказал:
— Петьку будить надо.
— Успеется. Пусть еще немножко поспит.
Мама — дна всегда такая. Она всегда за то, чтобы Петька еще хоть чуток поспал.
А дед ворчит:
— Балуешь огольца.
— Жалко. Маленький.
Дед достал из-за пазухи синенький помятый конверт и протянул его матери:
— Бери. Опять от него… И не надоест писать каждый день!
Дед отвернулся к окну — сердит!
А мама читает письмо — глаза улыбаются.
В последние дни дед ходит насупленный и мрачный, часто по-пустому ссорится с матерью. И Петька знает, почему он такой. Всему виной эти письма. Как вернулась мать из города, так и посыпались следом синие конверты. И Петька знает, от кого они. От дяди Феди. Он живет в городе и работает на хорошей работе.
