Екатерина Боярских - Эй становится взрослым
— Что это?
— Косы. Хочешь, научу?
Эй с Тимом раза три подходили к девчонкам и серьёзно, решительно говорили, что пора в путь. А они всё плели и плели себе косы.
— Враг убежит, — только и сказал Эй, когда увидел, что сделала со своими волосами Ю. — Тебя увидит — и убежит.
— Это новое умение! — весело ответила та. — Я тоже хочу что-то принести племени.
— Косички? Принести косички?
— Всё, что найду в дороге. А красиво, правда? Я сразу их на Тинке заметила, ещё вчера, в темноте.
Эю тоже захотелось что-то сделать. Теперь, когда их четверо, всё пошло иначе. Он почувствовал себя вождём этого маленького племени. Красным ягодным соком и зелёным соком травы Эй раскрасил лицо. Это, на лбу, — будто горит огонь, который не погаснет, огонь его ума. Вот, на щеках, — он прочертил следы слёз, пролитых в тесном, страшном мешке. Эй помнит о них. Но больше слёз не будет, потому что Тур сказал: «Нет никаких препятствий, кроме страха».
Мыши посмотрели на Эя и тоже решили раскраситься. Тинка попросила нарисовать ей яблочко: «Чем я хуже вашей Первомыши?», а Тим — молнию: «Я быстрый! Грозный! Чего смеётесь? Да, я мышь! И всё равно грозный, вы меня ещё узнаете…» Ю обвела глаза, для зоркости, а на запястьях нарисовала по наконечнику копья, чтобы руки стали сильными.
— А на плече можно было бы нарисовать Первомышь, но я придумала кое-что получше. Пойдёшь ко мне, Тин? Будешь моей защитницей? — девочка так уважительно спросила, будто бы они и не плели только что косички, а словно Тинка свалилась с неба и вся с ног до головы волшебная.
Конечно, мышка согласилась. Страх перед огромными людьми совсем прошёл. Да, они великанские, но, если разобраться, совсем свои.
По реке шли долго. Ещё раз останавливались на ночёвку. Обходили места звериных водопоев. Ю и Эй спорили, когда свернуть, в какую сторону, надо ли переправляться через реку. Спорили они в точности как Тимка с Тинкой, и мыши веселились, чувствуя что-то знакомое:
— Ты головой или пяткой думаешь? — ворчал Эй.
— А ты свою голову вообще в мешке оставил, — тут же отвечала Ю.
— А у тебя её и не было никогда.
— А у тебя… у тебя причёска, как у Тётушки Зю!
— А ты на голове такого наплела, просто мамонты с ног падают!
Через реку решили всё-таки перейти. Брод нашли в месте, где река была неглубокая, но очень быстрая.
Тима удивило, как хорошо Ю и Эй придумали — встали лицом друг к другу, положили руки друг другу на плечи и так боком, шаг за шагом, стали переправляться на другой берег. Быстрое течение не смогло сбить их с ног, и напуганные мыши с облегчением вздохнули.
— Только бы не уронили, только бы не уронили, — шептала Тинка.
— Только б сами не упали, — поправил её Тим.
Маленькое племя (так теперь называл их компанию Эй) вышло на берег целым и невредимым. Теперь нужно было найти первый Камень-Сторож.
Шли они очень хорошо. Тимка, несмотря на все рассказы Эя, думал, что Ю скоро устанет — девчонка! Но Ю не уставала. Лес сменился равниной, равнина — лесом, а они всё шли, пока не услышали голоса. Где-то рядом коротким низким «У!» перекликались женщины. Дети переглянулись.
— Эх, идти бы пустыми местами, — подумал Эй. — Вдруг тут чужие? Но его всё равно потянуло к людям. Ему надо было что-то принести, а если пробираться до дому, прячась от каждой тени, то ничего не принесёшь, это точно. «Что-то принести… Вот бы медвежью шкуру! Тогда бы сразу поверили, что я взрослый». Но о медвежьей шкуре говорить рано.
— Подойдём, — сказал Эй. Он знал, что друзей мучают голод и жажда. — Подойдём, но сначала… Тим, Тин, вы можете пойти вперёд и всё разузнать?
Ох, не зря Тим рисовал себе красную молнию. Как молния, соскочил он наземь с криком: «Ура! В разведку!» Тинка задумалась, потом подумала ещё немного, потом подумала ещё самую малость… и присоединилась. Мыши скрылись вмиг, даже трава не прошуршала, и так же быстро вернулись:
— Эй, там одни женщины. У них острые палки. Они копают землю, ищут клубни. Я думаю, к ним можно подойти, — сообщил Тимка.
Так они встретились с Белой, Смелой и Скорой — женщинами племени Белок.
Бела действительно была белой, её волосы уже поседели. Смела была смелой, а ещё красивой, прямой и гордой. А Скора, дочь Смелы, была и скорая, и смелая, и весёлая, а ещё она была очень похожа на Ю.
Зелёная песня
— Белки не враждуют с Мышами, — сказала Бела, как только увидела, кто сидит на плечах у Эя и Ю, и предложила гостям всё, что они собрали за два дня в лесу. Больше всего Эя удивил мёд. В Сером племени ни у кого не получалось ни обмануть пчёл, ни договориться с ними, а Белкам это как-то удалось, и они даже не были покусаны! Эй хорошо помнил, как кусают пчёлы: была и у него как-то встреча с ними… не дружеская встреча.
— Попить бы… — попросила Ю, и Скора показала ей, как Белки собирают воду. В земле была вырыта небольшая ямка, дно её покрывали листья.
— Мы называем эту траву большелистом, — объяснила Скора. — Утром шёл дождь, вода есть.
Женщины разбирали добычу сегодняшнего дня. Мешки были большими, даже у маленькой Скоры.
— Это кислые листья, — рассказывала Бела. — А это — пряные. Вот корни большелиста, хотите — грызите сырыми, но, если запечь в углях, они вкуснее. А вот этот корешок я дам вам в дорогу — он утоляет голод и прогоняет усталость.
— А я собираю грибы! — похвасталась Скора. — Пока мама корни выкапывает, я пол-леса обегаю! Мы же Белки, мы их и сушим на ветках, как белки. Все грибы знаю.
Скора стала отбирать лучшие грибы на угощение, и Эй заметил, что Ю очень внимательно разглядывает их, слушает Скорины слова и задаёт вопросы.
«Ну вот, опять, — подумал мальчик. — То косички учится заплетать, то о грибах разговаривает — хочет что-то принести с собой. А я?»
— Смотри на ножку, — доносилось до него. — Если там кольцо, не ешь!
— А я вчера такую рыбу поймала! — Ю пыталась доказать, что ей тоже есть чем гордиться.
Бела заворачивала грибы в продолговатые листья с резким приятным запахом. И только Эй решил показать ей, как он высекает огонь, как, к его удивлению, Смела достала камни, почти такие же, как у него, высекла искру в древесную труху и вмиг развела огонь, куда быстрее Эя.
За едой мальчик решился задать женщинам вопрос, который давно вертелся у него на кончике языка.
— Наши Матери тоже отходят от пещеры, но они стараются не заходить далеко. И Младших не пускают, — он улыбнулся, вспомнив, как Тётушка Зю несла однажды двух мальчишек, перекинув одного через левое, а другого — через правое плечо. Тётушке казалось, что она спасает их от хищников, а мальчишки мечтали спастись только от одного хищника — самого страшного, лохматого и сварливого на свете…
Белки выжидающе молчали — к чему он клонит? Бела, та просто глаз не сводила с Эя. Он тоже смотрел на неё и думал: если бы она была из его племени, то он точно звал бы её Старшая. А у них, как видно, по-другому, раз Бела со Скорой, Старшая с Младшей, зовут друг друга по именам.
— Нашим женщинам страшно, — продолжил Эй. — А вам не страшно? Вы далеко от своих пещер.
— У нас нет пещер, — ответила Скора. — У нас другие жилища. Наполовину костяные, наполовину земляные, под меховой крышей.
— Хотел бы я видеть, как вы живёте… И всё же вы отходите далеко? В лесу много зверей. Почему вы не боитесь? Меня учили бояться.
— Я думаю, каждая из нас ответит по-разному, Эй, — сказала Бела. — Но мы можем говорить по очереди, и каждая даст свой ответ.
— Я хочу знать все ваши ответы.
— Мне не страшно, — начала Скора. — Я маленькая. Зверь не должен нападать на маленьких.
— Мне не страшно, — сказала Смела. — У меня есть нож, я буду сражаться. Руки у меня сильные, как у мужчины. Если зверь захочет меня убить, я сама убью его.
— А ты что скажешь, Бела? — Эй подумал и всё-таки добавил, по обычаю своего племени:
— Я слушаю, Старшая.
— Ты сказал, тебя учили бояться. Те, кто боятся, сохраняют свою жизнь. Но, если хочешь стать сильным, однажды надо перестать бояться. Нельзя всю жизнь прожить в страхе, — сказала Бела. — Когда-то я тоже была девочкой, и мне казалось, что зверь не нападает на маленьких, а если нападёт, мама защитит. Теперь я знаю, что зверь может напасть и на девочку. И может случиться, что рядом никого не окажется. Но тогда я верила, что со мной ничего не случится. Эта вера меня и охраняла. Потом, когда я стала взрослой, я надеялась на свой острый нож. Я знала: когда зверь придёт, я буду сражаться. Я сражалась, Эй, и моя сила меня сохранила. Теперь я знаю: зверь может напасть на кого угодно. В любую минуту, прямо сейчас.
Мыши, не сговариваясь, спрятались к Эю под одежду.
Ю слушала очень внимательно. В руке она держала печённый на углях гриб, но не откусывала от него, потому что забыла про еду. Эй пытался понять.
— Зверь может напасть. И он может быть сильнее. Но мне всё равно не страшно. Пусть даже он меня съест, если окажется сильнее. Но скажи, Эй, кто сможет съесть то, что во мне смеётся, плачет, различает красивое и безобразное, знает хорошее и плохое? Никакой зверь не съест этого. Самое лучшее во мне не исчезнет. Я смотрю на Скору и думаю — приходи, зверь, если хочешь. Я всё успела сделать. Всему, что узнала за долгую жизнь, я учила Смелу. Смела научит Скору, а та научит всех Беличьих детей, которые родятся у неё. Скажи, девочка Ю, — Бела так неожиданно заговорила о другом, что Ю вздрогнула и уронила остывший гриб, — что это у тебя на голове?
