Люк Бессон - Артур и война миров
Но эти вопросы могут подождать: ведро снова полное, и нужно немедленно найти решение или звать на помощь. А так как Роза начинает наполнять легкие воздухом, она, похоже, выбрала второй вариант.
Жертвой второго варианта становится Арчибальд: вопль Розы раздался непосредственно у его уха. Роза сделала это не нарочно, просто, когда она кричит, то закрывает глаза ― особенно когда кричит: «На помощь!» В этот момент на кухню и явился Арчибальд.
― Я знаю, что годы мои уже немолодые, но я еще не совсем оглох! ― произносит почтенный старичок, тряся пальцем в ухе.
Бормоча извинения, Роза пытается кое― как склеить слова и внятно объяснить, что произошло. Впрочем, Арчибальду объяснения не нужны, для него и так все ясно. Он устремляется под раковину, перекрывает вентиль, расположенный на главной трубе подачи воды, и гейзер тотчас прекращает извержение по причине отсутствия давления. Арчибальд достает из раковины сорванный кран и привинчивает его на место. Затем берет ведро и выливает воду из него в раковину. Потом открывает вентиль и регулирует напор воды. Вода течет резвой приятной струйкой. Арчибальд исправил повреждение быстрее, чем мы об этом рассказали. Глядя, как ловко Арчибальд устраняет неполадки, Роза стоит разинув рот. Умение отца выполнить любую работу ее всегда изумляло. Как ему удается так хорошо управлять своими руками? Потом Роза переводит взгляд на собственные руки и задается вопросом, отчего они слушаются ее только через раз.
В кухню входит Маргарита. Она не в лучшем настроении. Едва ей, с большим трудом, удалось заснуть во время сиесты, как шум на кухне разбудил ее. И теперь она скептически смотрит на пол, обгоревший и затопленный одновременно, а потом переводит взгляд на дочь. Ее не столько удивляет беспорядок, царящий на кухне, сколько она пытается понять, как такая маленькая и хрупкая на вид женщина, каковой является ее дочь Роза, смогла произвести столько разрушений сразу. Но, когда она спрашивает об этом Розу, ответ повергает ее в еще большее недоумение.
― Я... я хотела приготовить лимонад! ― отвечает дочь.
Маргарита смотрит на нее с таким изумлением, что, пожалуй, нам ничего не остается, как вновь употребить выражение «как баран на новые ворота». Ибо Роза действительно являет собой неразрешимую загадку, что-то вроде тайны египетских пирамид или Тунгусского метеорита.
Бабушка со вздохом открывает холодильник, достает оттуда хрустальный графин, наполненный отличным лимонадом, и показывает его Розе.
― Если ты хотела лимонаду, достаточно было открыть холодильник! ― говорит она, изо всех сил стараясь не сорваться и не накричать на дочь. ― По крайней мере, ты бы не порезалась!
― Порезалась? ― с удивлением восклицает Роза.
Она переводит взгляд на платье и замечает, что среди разбросанных по полю юбки маргариток расцвел неведомый прежде красный цветок.
Роза смотрит на свой палец и видит, что на кончике его сочится кровью небольшая царапина, полученная, скорее всего, во время операции «лимон».
При виде крови Роза замирает. Рот ее широко открывается, глаза закатываются, ноги подгибаются и, словно выброшенная из ванны губка, она падает на пол. Вывод: даже разрезая лимон, можно грохнуться в обморок.
Наконец неприятности позади. Роза прочно стоит на ногах и держит палец под струей воды, чтобы утихомирить боль и очистить рану. Кухня вновь сверкает чистотой. Маргарита выступила в роли доброй феи и мгновенно все вычистила и убрала. Роза вздыхает так печально, словно возле раковины стоит не она, а унылая старая собака.
― И ведь будут говорить, что я не умею приготовить даже лимонад! ― печально шепчет она.
Лимонад Маргариты пользуется успехом, графин почти пуст. Мартен отставляет опорожненный стакан и вытирает потный лоб платком.
― Действительно очень вкусно! ― с улыбкой произносит он, обращаясь к бабушке, которая, как известно, всегда была любительницей комплиментов.
Судя по выражению лица, Арман еще не пришел в себя: физиономия у него такая, словно он только что встретился с собственной смертью. Рука его судорожно сжимает стакан, а взгляд целиком утонул в лимонаде.
― Выпей глоточек, мой мальчик! Тебе станет легче! ― ласково говорит Арчибальд, поднимая руку Армана и помогая ему донести стакан до рта.
Но Арман впал в ступор, даже внутренние органы его работают вполсилы, и первый же глоток лимонада попадает не в то горло. Арчибальд стучит его по спине, но безрезультатно. Дедушка вынужден встать и хлопнуть его изо всех сил. Так сильно, что у Армана выскакивает зубная пломба. Кусочек металла, вылетев изо рта Армана, попадает прямо в стакан Мартена, пристально наблюдающего за манипуляциями Арчибальда.
Арман прекращает кашлять, но он не понял, что у него вылетела пломба. Мартен мог бы ему об этом сказать, и даже добавить, что он уже нашел его пломбу, но для такого рода сообщений нужно обладать отнюдь не полицейской деликатностью, особенно когда говорить придется на публике. К тому же никто ничего не заметил, и Мартен является единственным свидетелем потери пломбы.
― Еще немного лимонаду? ― в ответ на комплимент вежливо предлагает Маргарита Мартену.
Офицер в затруднении. Утопить пломбу в лимонаде не кажется ему удачной идеей, но обидеть Маргариту отказом, да еще сразу после того, как ты сказал ей комплимент, тоже нельзя назвать удачей. И все же Мартен решает спасти пломбу.
― Нет! Благодарю! ― отвечает он самым любезным в мире тоном.
На самом деле он просто не может пить из стакана, на дне которого лежит грязная непродезинфицированная пломба!
Маргарита снисходительно улыбается и, несмотря на протестующие жесты, выливает ему в стакан остатки лимонада. Полицейский в растерянности: он не знает, как ему поступить, а для представителя закона незнание граничит со служебным преступлением!
― Вы слишком деликатны, Мартен! Признайтесь: вы боитесь, что другим ничего не останется? ― с улыбкой произносит Маргарита.
― Д-д-д-а-а... именно... именно так! ― бормочет несчастный, в ужасе глядя на свой полный стакан.
― Не беспокойтесь! Пейте, я сейчас приготовлю еще лимонаду, ― заявляет бабушка и направляется в сторону кухни.
Мартен украдкой поглядывает на дно стакана. Ему кажется, что лежащая там пломба ехидно усмехается.
― Ваше здоровье! ― говорит Арчибальд, поднимая свой стакан, чтобы чокнуться с Мартеном.
Мартена бросает в жар, на лбу выступает пот. Подняв свой стакан, он дрожащей рукой чокается с Арчибальдом. Арчибальд делает большой глоток и удовлетворенно замечает:
― И правда отличный напиток! К тому же в нем полно витаминов! Давайте пейте! Очень полезно для здоровья!
Сейчас Мартену больше всего хочется превратиться в кролика, который исчезает в шляпе фокусника. Криво улыбаясь, он держит стакан, обреченно ожидая, когда же ему в голову придет спасительная мысль. Но мысль не приходит, а Арчибальд с энтузиазмом смотрит на него. Полицейский чувствует себя в ловушке, что, согласитесь, необычно, ибо это он должен загонять преступников в ловушки, а не садиться на их место. Мартен подносит стакан к губам и, пытаясь скрыть отвращение, кривится еще сильнее. Едва намочив губы, он быстро ставит стакан на стол и, сделав вид, что он отпил хороший глоток, дрожащим голосом произносит:
― Он действительно хорош!
― А последний стакан самый лучший, потому что в нем больше всего лимонного сока, осевшего на дно! ― восклицает Арчибальд.
Мартена вот-вот стошнит. Положение спасает Арман. Вытаращив глаза, он наклоняется к полицейскому и зловещим шепотом произносит:
― Я видел дьявола! ― И лицо его искажает гримаса ужаса.
Лейтенант выдерживает паузу. По его глубокому убеждению, в таких случаях надо обращаться к врачу, а не в полицию.
― Э-э-э... и каков же он из себя, этот дьявол? ― спрашивает Мартен, готовясь занести показания в записную книжку.
Арман поднимает руку.
― Три метра высотой, со шляпою дырявой, но мне он показался вовсе не смешной! ― тоном чтеца-декламатора отвечает он.
― А перед этим вы не выпили ль бурды? ― в тон Арману спрашивает Мартен, полагая, что собеседник поймет, какой крепости бурду он имеет в виду.
Надежды его напрасны. Не обращая внимания на слова полицейского, Арман все тем же зловещим шепотом продолжает:
― Лицо его было ужасно, одни только дырки и ни куска кожи. Даже нос куда-то провалился. А еще у него была огромная рука, словно щипцы, а другая рука, словно клешня, или клешня, словно рука...
Да, на основании такого описания нелегко составить фоторобот!
― Вспомните, он был белым, чернокожим или желтолицым? ― спрашивает полицейский.
― Зеленым! С голубым отливом! ― уверенно отвечает Арман.
Полицейский в растерянности. С одной стороны, ему хочется расхохотаться. С другой стороны, это будет нарушением служебной инструкции. К тому же он уверен, что вопрос о дьяволе не входит в компетенцию полиции, это дело врачей психиатрической лечебницы, куда он непременно позвонит, как только вернется к себе в комиссариат. Но так как полицейский офицер, да еще при исполнении, обязан быть вежливым, лейтенант делает вид, что перечитывает сделанные им записи.
