Владимир Писарев - Бронзовый щелкунчик: Волшебные сказки
Почти каждый раз, направляясь из дома в церковь или возвращаясь домой, Вилли и тетушка встречали одного и того же нищего. Это был дряхлый старик. И в дождь, и в жару, и в стужу он сидел на тротуаре поблизости от перекрестка, протягивал к прохожим избитую медную кружку, невнятно бормотал молитвы и просил подаяния. Худое, морщинистое лицо, беззубый рот, беспорядочные космы седых волос, истрепанная одежда, костыли — весь его вид вызывал чувство жалости в юной душе Вилли. Глядя на старика, он невольно вспоминал нравоучения святых отцов о христианской добродетели, о любви к ближнему, о сострадании и милосердии.
Однажды Вилли увидел, как к нищему подбежал мальчишка-оборванец, ловко выхватил из медной кружки монетку и бросился наутек. Старик только обиженно покачал головой, а потом, глядя вслед оборванцу, не замечая проходившего мимо Вилли, вдруг злорадно рассмеялся и изрек:
— Ну вот, еще один попался!
Дома Вилли спросил тетушку, что могли бы означать слова "еще один попался", но она лишь махнула рукой и сказала, что старик, видно, лишился рассудка, оттого и говорит столь странные вещи.
Однажды поздней осенью, вечером, возвращаясь домой, Вилли и тетушка снова увидели его. С неба валил густой снег, растрепанную голову старика облепило белыми хлопьями, а он, надрывно кашляя, опираясь на костыли, пытался подняться с мокрого тротуара. Нищий обессилел, он просил редких вечерних прохожих о помощи, но тщетно. Одни просто обходили старика, а другие отводили глаза в сторону и шли мимо, будто бы не замечая его.
— Тетушка, надо помочь пожилому человеку, — робко произнес Вилли, — а то ведь замерзнет. Слышишь, как он кашляет?
— Пойдем-ка скорее домой, племянничек, — ласково отвечала она. — Как бы нам самим не замерзнуть. А этого нищего уже никто не спасет. Видно, Господь призовет старика к себе. Видно, время пришло.
Дома тетушка накормила племянника ужином и отправила спать, а вскоре и сама легла. Вилли никак не мог заснуть — ему было страшно, что он не помог старику, было страшно за тетушку. Но вот Барбара крепко уснула; Вилли оделся и, стараясь не шуметь, осторожно вышел из дома.
По-прежнему валил густой снег. Нищий сидел на том же месте, он уже не пытался подняться и, казалось, смирился со своей участью. Увидев Вилли, он сразу, без слов, понял, что тот пришел на помощь.
— Поблизости отсюда есть заброшенный сад, — сказал он. — Вы, мальчишки, лазаете туда летом за сливами. А в саду старый сарай — вот там-то я и живу.
Когда они добрались до сада и, наконец, вошли в сарай, нищий тут же повалился на лежавшую в углу солому.
— Спасибо тебе, добрый мальчик, — устало произнес он. — Я отблагодарю тебя за помощь. А сейчас оставь меня одного.
На этом они расстались, но рано утром Вилли принес нищему горячее молоко в большой кружке, закутанной в теплый шерстяной платок, и еще хлеб с маслом.
Старик был очень плох, он с трудом узнал Вилли. Беспрестанно кашляя, он сказал:
— Ты снова здесь, добрый мальчик. Правда, мне уже не помочь, но ты пришел не напрасно. Я открою тебе три тайны. Во-первых, у меня есть перстень, чудо-перстень. Стоит кому-нибудь стащить монетку из моих подаяний, как он становится моим должником. Благодаря перстню я могу вызвать любого из должников и потребовать, чтобы он вернул мне именно ту самую монетку, которую украл. Да-да, именно ту самую и никакую другую. А если он не сумеет вернуть, то я могу заставить его украсть для меня то, что мне захочется.
Старик достал из кармана совершенно непримечательный, изрядно потертый медный перстень, надел его на средний палец левой руки и произнес: "Эй вы, должники, явитесь ко мне все разом!" Тут же, словно из-под земли, в сарае появились двое мальчишек лет десяти-двенадцати.
— Вот что, отныне у вас будет новый хозяин! — с презрением в голосе обратился к ним нищий. — А теперь убирайтесь! Глаза бы мои вас не видели!
Мальчишки тут же исчезли, словно растворились в воздухе.
Старик снял с пальца перстень, отдал его Вилли и продолжил:
— Но имей в виду, что каждый из них исполнит только одно поручение. Теперь о второй тайне: мои прежние должники рассчитались со мной и принесли немалые богатства, они хранятся в сундуках, спрятанных под развалинами старого форта, что на острове, недалеко отсюда. У основания самой низкой башенки есть яма, из которой растут колючие кусты облепихи. Нужно залезть в яму, пробраться через колючки, и тогда ты попадешь в лаз, который и приведет к сокровищам. Ты можешь тратить их по своему усмотрению. И, наконец, третья тайна. Там же, в небольшом железном сундуке, лежит шкатулка, а в ней янтарная брошка в виде кораблика. Она принесет тебе счастье, большое счастье, если ты останешься честным и добрым человеком. Вот и все.
— Но как же я могу остаться честным и добрым, если буду заставлять мальчишек красть? — удивился Вилли.
— В том-то и дело, — ответил старик, — пустив в ход перстень, ты сможешь разбогатеть, заставишь должников воровать, а если будешь просить подаяния, то число должников будет расти, — ведь всегда найдутся мелкие воришки, которые позарятся на твои медяки. Но тогда тебе не нужен янтарный кораблик. Обе эти вещицы, и перстень, и брошка, достались мне от покойного дедушки. Я решил стать богатым, потому и воспользовался перстнем. А ты сам решай, что лучше: богатство или счастье без корысти… Прощай, завтра мы едва ли увидимся.
Сжимая в руке перстень, Вилли отправился домой. Он долго размышлял над словами нищего и решил следующим утром снова навестить его. Так он и поступил, но еще до рассвета придя в сарай, нашел старика мертвым.
Вернувшись домой, Вилли дождался пробуждения Барбары и сразу спросил ее:
— Тетушка, что нужно сделать, если человек умер?
— Как что? Его нужно отпеть в церкви, похоронить, — удивленно ответила она. — А почему это тебя заинтересовало? Кто-то умер?
— Да, этой ночью умер нищий. Тот самый старик…
— Умер-таки? Ну что же, такова воля Господня, — равнодушно произнесла она и перекрестилась. — Но это, дорогой племянничек, нас не касается. Не нам же хоронить его. Похороны стоят денег, немалых денег.
— Но старик оставил мне состояние.
— Состояние? — Барбара недоверчиво улыбнулась. — И что же это за состояние? Дюжина медяков или, может быть, две дюжины?
— Я и сам не знаю, сколько там денег. Нищий сказал, что сундуки с сокровищами спрятаны на острове, под развалинами старого форта. Я найду эти сокровища, и тогда у нас будут деньги на похороны. Можно мне сейчас же пойти туда?
Но тетя молчала. Она лишь вытаращила глаза и, затаив дыхание, внимательно слушала Вилли.
— Сундуки с сокровищами? — наконец прошептала она. — Конечно же, дорогой племянничек, надо по-христиански похоронить человека, обязательно надо. Не бросать же мертвого в сарае. Я сейчас же соберусь, и мы вместе отправимся на остров.
Пока тетя одевалась, Вилли достал из кладовки масляный фонарь, хорошенько заправил его, а в карман сюртука положил огниво. Наконец они вышли из дома.
Вот и берег моря, а невдалеке — заросший кустарником остров, в центре которого темной, мрачной громадиной возвышались руины старой крепости. Вилли и тетушка на лодке добрались до острова и, раздвигая кусты, беспрестанно озираясь и прислушиваясь, пошли к развалинам.
В полнейшей тишине шел мокрый, редкий снег. Почерневшие от сырости стены форта, ржавые решетки подвальных окон, безжизненные бойницы — все это тревожило, тяготило душу; и Вилли, и Барбара невольно ощутили какое-то беспокойство, даже страх, чувство неизвестной опасности.
Надо сказать, что среди горожан этот островок пользовался дурной славой. Поговаривали, будто бы когда-то давным-давно разбойники держали здесь пленников в ожидании выкупа, а тех, кто пытался бежать, казнили на виселице.
— Интересно, какая же башня здесь самая маленькая? — тихо спросил тетушку Вилли. — Ведь сокровища под ней.
— Давай-ка один разочек обойдем вокруг форта, — так же тихо ответила она, — тогда все и увидим.
Добравшись до крепостной стены, они пошли вдоль нее в сторону главных ворот.
— Тетушка, а что, если из этих ворот кто-нибудь на нас как набросится? — вдруг с опаской прошептал Вилли.
— Да помолчи ты! И так на душе кошки скребут. Черт меня дернул пойти сюда, — ответила Барбара и перекрестилась. — А все этот попрошайка, все из-за него. До чего же место страшное. И город, вроде бы, рядом, а случись что, так никого не дозовешься. Кричи, не кричи — все одно.
Но вот они дошли до ворот. Затаив дыхание, Вилли высунулся из-за угла и заглянул в них. О Боже, в глубине двора он увидел покосившуюся, потемневшую от времени, но самую настоящую виселицу. От неожиданности он тут же повернулся и бросился наутек, тетушка Барбара за ним, и кто знает, чем бы все это кончилось, если бы тетушка не оступилась и не свалилась в какую-то яму, прямо у основания одной из башен крепости.
