Уильям Николсон - Последнее пророчество
– Встретимся в моей карете.
Кестрель подождала несколько минут, а затем отправилась, куда велели. Однако в карете Зохона девушка с удивлением обнаружила королевского предсказателя Озоха Мудрого, а вовсе не ее хозяина.
Кестрель и Озох подозрительно рассматривали друг друга.
– Что ты здесь делаешь? – спросил предсказатель.
– Мне приказали прийти, – ответила Кесс.
– И мне.
Несколько мгновений они молчали. Озох увидел серебряный голос, висящий на шее Кестрель.
– Твой кулон. Он очень странный. Где ты взяла его?
– Дома.
– Я бы хотел купить его. Дам хорошую цену.
– Кулон не продается.
Прежде чем Озох успел сказать что-нибудь еще, рядом раздался воркующий звук. Предсказатель подпрыгнул.
– Мой цыпленок!
Озох крутанулся на месте, мешковатые панталоны надулись, словно паруса.
– Где ты, мой шелковый?
Звук исходил из той части кареты, где находилась спальня, расположенная за перегородкой с открытой дверью. Кестрель увидела, как Озох кинулся к двери и коснулся занавешенной кровати. Воркование перешло в тревожное кудахтанье.
– Я здесь, голубь мой! Я иду!
Озох отдернул занавеску и замер на месте. Полностью одетый Зохон лежал на кровати, держа в руках цыпленка.
Командир гвардейцев улыбнулся предсказателю и рывком сел на постели. Свободной рукой он взял со столика боевой молот.
– Это было в твоих знаках?
Мгновенным движением лезвия Зохон полоснул по шее цыпленка. Озох издал ужасный хриплый вскрик.
Командир гвардии отбросил истекающее кровью безголовое тельце, а предсказатель поднял его и прижал к голой разрисованной груди.
Зохон поднялся в полный рост.
– Отныне, – произнес он, – ты работаешь на меня.
Через дверь глава гвардейцев взглянул на Кестрель и улыбнулся ей так же, как раньше улыбался предсказателю. Носком сапога он пнул отрезанную голову цыпленка, и та покатилась прямо к ногам девушки.
Кестрель слышала тихие рыдания предсказателя, поглаживающего маленький комочек белых перьев.
– Ох, голубь мой… – приговаривал Озох. – Ох, мой шелковый…
Зохон повернулся к предсказателю и пристально посмотрел на него.
– Отныне я хочу слышать о знаках, благоприятствующих моим целям. Ты будешь говорить о сильном правителе. О вероломстве чужестранцев. О том, что истинную любовь можно найти только дома. Я достаточно ясно выражаюсь?
– Да, – отвечал Озох, склонив голову.
С останками цыпленка в руках предсказатель выбрался из кареты; кровь пятнала его замысловато разрисованный живот.
Зохон обратил безжалостный взгляд на Кестрель.
– Я завел себе хорошего друга, – произнес он, – и опасного врага.
Кесс понимала, что Зохон специально подстроил так, чтобы она увидела, как он зарезал цыпленка, и испугалась. Старания командира гвардии Йохьян достигли цели. Кесс привыкла считать Зохона глупым. Однако сейчас девушка поняла, что он столь же жесток, как и глуп. Подобное сочетание не на шутку напугало ее.
– О чем ты говорила с Барзаном?
– Это он говорил со мной. Я даже не обращалась к нему.
– О чем Барзан говорил с тобой?
Зохон покачивал молотом взад-вперед, ни на мгновение не отрывая глаз от Кестрель.
– О вас. Он думает, что вы испытываете ко мне интерес. Он хочет, чтобы я поощрила вас.
– Он думает?..
Неожиданно Зохон раскатисто рассмеялся.
– Он считает, что я заинтересовался тобой? Превосходно! Какой глупец! Кстати, а почему нет? Пусть себе думает. Скажи, что я ухаживаю за тобой. Скажи ему, что великий Зохон томится от любви к служанке Йодиллы.
При этой мысли командир гвардии зашелся от смеха.
– Замечательно, замечательно, просто замечательно! Я и не ожидал такого! – Зохон успокоился и сразу же посерьезнел. – А что Йодилла? У тебя есть послание для меня?
– Не совсем послание, – ответила Кестрель.
Девушка почувствовала, что щеки ее розовеют. Кесс заранее готовилась к этой минуте, но тогда она еще не была знакома с жестокостью Зохона. Кестрель не сложно было обмануть командира, однако теперь она боялась за Сирей. Зохон по-своему истолковал ее смущение.
– Не пугайся, – произнес он. – Просто повтори мне ее слова.
– Йодилла боится говорить, – начала Кестрель. – Однако чтобы вы могли знать, что у нее на сердце, принцесса подаст вам…
И снова Кесс помедлила. Затем, опустив вниз глаза, продолжила:
– Она подаст вам тайный знак.
Глаза Зохона расширились.
– Знак любви!.. Что за знак?
Кестрель медленно сжала ладони и переплела пальцы.
– Знак вечной любви.
Зохон смотрел на переплетенные пальцы Кесс как загипнотизированный. Затем глубоко вздохнул.
– Знак вечной любви, – пробормотал он. – Когда она покажет мне этот знак?
– Когда сможет. Вы должны быть терпеливы. Принцесса очень напугана.
– Понимаю. Скажи Йодилле… Скажи Сирей – никто не сможет причинить ей вред. Скажи, что отныне она находится под защитой Молота Гэнга.
Говоря так, Зохон поднял серебряный молот. На лезвии темнела кровь цыпленка.
Глава 12
Награда и наказание
Мариус Симеон Ортиз карабкался по широким ступеням верхнего уровня Высшего Удела, заставляя себя держаться с достоинством, несмотря на то, что сердце выскакивало из груди. Сверху он слышал звуки оркестра, ведомого скрипачом-виртуозом. Добрый знак: Доминатор берется за инструмент, лишь пребывая в хорошем настроении. Очевидно, решил Ортиз, время пришло. Правитель не может больше откладывать. Говорили, что свадебная церемония состоится через несколько дней и Доминатор должен объявить имя своего сына и наследника.
На залитом светом пространстве под драгоценными куполами, где никаким вещам, предметам мебели, занавескам или лампам не дозволялось нарушать сверкающую пустоту, громадная фигура уверенно вышагивала взад-вперед, дирижируя оркестром и хором, – скрипка прижата к щеке, смычок парит над струнами. Музыканты, обратив глаза к Доминатору, по памяти аккомпанировали. Хор в молчании ждал, глаза хористов также не отрывались от правителя, а головы поворачивались вслед за его перемещениями. Сбоку виднелись две неподвижные фигуры: одна с большой книгой, другая – с ведром и шваброй в руках. Человека с книгой звали Мирон Графф, хранитель покоев Доминатора, другой – Спалиан – был личным слугой владыки.
За нежным аккордом струнных вступили звучные духовые, а Доминатор, подняв смычок, обернулся, чтобы поприветствовать гостя. Размашисто шагая – глаза полузакрыты, подбородок вздернут, смычок завис в воздухе, – правитель управлял вздымающимися волнами трубных раскатов и нарастающим грохотом барабанов. Затем он вновь обратился к скрипке и восходящим пассажем, от которого захватывало дух, подвел оркестр к мощному финальному аккорду.
Ортиз замер в восхищении. Голова правителя была обнажена, грива седых волос разметалась по плечам, в огромных серых глазах сияла страстная увлеченность музыкой. Как часто Ортизу доводилось глядеть в это благородное лицо! В густых бровях Ортиз видел мудрость, в выступающем носе – силу воли, а в широких румяных щеках – доброту. Сколько лет было Доминатору? Никто точно не знал. Возможно, шестьдесят, возможно, больше. Он был все так же полон жизненной силы, все так же неутомим в своих аппетитах и пристрастиях. Говорили, что правителю достаточно взглянуть на человека – и любые секреты его сердца лягут перед Доминатором как на ладони. Но Ортиз ничего не скрывал от правителя, который когда-то приютил крошечного ребенка, потерявшего родного отца. Доминатор был единственным родителем, которого Ортиз знал. И все, что полководец делал, совершалось ради того, чтобы заслужить одобрение и любовь владыки.
Последние отзвуки финального аккорда затихли, и музыканты опустили инструменты. Доминатор уронил скрипку с плеча и поманил Ортиза к себе. Военачальник выступил вперед и простерся ниц на полу.
– Встань, мальчик, встань!
Ортиз поднялся.
– Ты хорошо поработал.
– Рад служить вам, Доминатор.
Правитель кивнул.
– Пройдемся.
Он повернулся и зашагал по залу. Звуки звонким эхом отражались от пола. Именно таким неизменно представал перед посетителями Доминатор – меряющим широкими шагами верхние уровни дворца, со скрипкой в руке, глаза обращены к далеким горным вершинам, озеру или безграничному небу. Он ненавидел толпы и молчание, стены и тишину – Доминатор всегда пребывал в движении, и его всегда окружал простор. Казалось, комнаты обычных размеров не могли вместить огромную фигуру правителя.
– Ты хорошо присматриваешь за новыми рабами?
– Да, Доминатор.
– Награда и наказание.
– Да, Доминатор.
– Когда-то племя мантхов знавало лучшие времена. Глубоко одаренный народ. А вот теперь… Тебе следует изучать историю. Это сбивает спесь с любого.
– Да, Доминатор.
– Чередуй жестокость с добротой. Сейчас они ненавидят нас. Пройдет время – и они нас полюбят.
