Уильям Николсон - Последнее пророчество
– Может быть.
В наступившем молчании Кесс вспомнила о том, что мать хотела выдать ее замуж и о том, что Сирей собирается вступить в брак… В эту минуту она впервые почувствовала, насколько они с принцессой похожи.
– Кесс, – прозвучал голос Сирей из темноты. – Я не хочу этой свадьбы. И не знаю, как остановить все это.
Кестрель пришлось выдержать короткую внутреннюю борьбу с собой. Она начинала испытывать чувство стыда за то, что использует принцессу в своих замыслах. Однако у Кестрель не было выбора. Она должна заставить Сирей сыграть положенную роль, иначе мантхам никогда не видать свободы.
– Может, тебе стоит поговорить с родителями?
– Они скажут, что выйти замуж – мой долг. Мама заявит, что не имеет значения, за кого я выхожу, и что спустя некоторое время я все равно привыкну.
– Ну, ладно, – сказала Кестрель, чтобы успокоить свою совесть, – ты не выйдешь замуж до свадьбы, а до нее еще столько дней! Вдруг случится что-нибудь, что все изменит?
– Может быть. – Голос Сирей звучал тихо и печально. – Но я в это не верю.
Скрепя сердце Кестрель заставила себя перейти к следующей части плана. Она протянула руку Сирей.
– Мы ведь по-прежнему друзья, да?
– Конечно! И навсегда!
– Если хочешь, мы можем придумать тайный знак.
– Тайный знак для чего?
– Чтобы напоминать друг другу, что мы – друзья.
– Ах! Как здорово! А что это за знак?
– Когда мы будем на людях, – сказала Кестрель, – и не сможем говорить, потому что ты – принцесса, а я – служанка, я сожму ладони и сплету пальцы, словно кисти – это два человечка, которые обнимаются. Так я покажу тебе, что мы по-прежнему друзья.
– Ах, Кесс! Это замечательно! А какой знак будет у меня?
– Точно такой же.
Наступило молчание. Затем из темноты раздался радостный голос Сирей.
– Я делаю это сейчас. А ты?
– И я.
– Я так люблю тебя, Кесс. У меня никогда еще не было тайного знака для друга.
– И у меня тоже.
– Значит, я твоя первая тайная подруга, а ты – моя. Согретая этой мыслью, Сирей наконец-то улеглась и вскоре заснула.
На следующее утро Озох Мудрый очнулся в постели и обнаружил, что его цыпленок исчез. Дверца клетки оказалась приоткрыта, а птицы нигде не было видно. С растущим страхом Озох обыскал карету.
– Где же ты, шелковый? Цып-цып-цып! Где ты, голубь мой?
Цыпленок исчез. Сам он не мог покинуть клетку. Значит, его выкрали.
Озох сел на стул рядом с опустевшей клеткой, и по накрашенным щекам предсказателя потекли слезы. Он любил своего цыпленка. Озох понимал, что это выглядит смешно, и все же птица была его другом, а в этом долгом путешествии он был так одинок.
Затем Озох вытер слезы и тяжело задумался. Время чтения утренних знаков неумолимо приближалось. Его репутации серьезно повредит, если выяснится, что Озох потерял священного цыпленка и даже не знает, как это случилось. Поэтому предсказатель тайно направился к продуктовым фургонам.
Тем же утром Йодилла решила присутствовать на чтении знаков. С каждым проходящим днем принцессу все больше интересовали предсказания будущего. Кестрель отправилась с ней, держась в тени.
В сопровождении охранников появился Озох Мудрый. Предсказатель нес свой коврик, за ним следовал слуга. Однако Кестрель, так же как и собравшиеся придворные, заметила, что в руках у слуги нет клетки с цыпленком. Озох развернул коврик для предсказаний, присел на корточки перед ним и принялся в глубоком молчании изучать ткань, словно ничего особенного не произошло. Йоханна повертел головой и в конце концов обратился к жене громким шепотом:
– Я не вижу цыпленка.
– Тсс! – прошипел королевский предсказатель.
– Успокойся, Фу фи, – промолвила Йоди.
Озох застонал. С закрытыми глазами он раскачивался взад-вперед, тихо напевая.
– Он никогда раньше так не делал, – произнес Йоханна. Йоди в тревоге посмотрела на мужа. «Произойдет что-то ужасное», – решила она. Кестрель взглянула на великого визиря, который с нахмуренным лбом наблюдал за предсказателем, пытаясь понять, что тот задумал. Затем девушка покосилась на Зохона. На спокойном красивом лице воина не отражалось никаких чувств. Однако Кесс поняла: все происходящее здесь – дело рук командира гвардейцев.
– Хару! Хару! – напевал Озох.
Неожиданно предсказатель подпрыгнул, пал ниц, затем вновь уселся на корточки.
На коврике, вращаясь по кругу, появилось яйцо. Весь двор ахнул. Даже Зохон – и тот удивился.
– Чтобы увидеть будущее, – заявил Озох, – я должен проникнуть в прошлое! Священный цыпленок обратился в яйцо!
– Ах, Фу фи! – в страхе воскликнула Йоди. – Мы все вернемся назад!
– Это яйцо, – произнес предсказатель, – знак новой жизни, знак перемен к лучшему.
– К лучшему? Ты уверен? Бедный цыпленок!
– Давайте посмотрим дальше, мама-крошка.
Йоди успокоилась. Супруге правителя нравилось, когда ее так называли. Яйцо перестало вращаться.
– Узким концом яйцо указывает на Хару. Это рассвет новой эры любви. Знак, благословляющий предстоящую свадьбу!
Предсказатель поклонился Йодилле.
– Итак, все в порядке? – спросил Йоханна.
– И даже лучше, ваше величие. Священное яйцо указывает путь. Ваше великолепие может видеть это.
– Да, действительно вижу.
– Вы видите любовь, видите благополучие. Солдат, которые соединяются с семьями, прячут мечи и обращают свои счастливые сердца к тяжким повседневным трудам.
Кестрель увидела, что Зохон нахмурился и отвернулся.
– А еще я вижу завтрак, – произнес Йоханна и радостно рассмеялся собственной шутке.
После чего властитель выбрался из складного стула и вперевалку направился к карете.
Кестрель шла за Йодиллой к карете принцессы, когда появился Барзан и попросил у принцессы разрешения переговорить с ее служанкой. Йодилла удивилась.
– Вы хотите говорить с Кесс? О чем?
– По личному вопросу, сиятельная.
Сирей отвела Кестрель в сторону.
– Ты ведь не хочешь разговаривать с ним, правда, дорогая? Он только и думает о том, как бы выколоть твои глаза раскаленными вертелами. С тех пор как я нашла тебя, он все время собирается это сделать.
– Я уверена, визирь просто хочет поговорить со мной о тебе.
– Почему обо мне? Что ты скажешь ему?
– А что мне стоит ему сказать?
Эта мысль раньше не приходила в голову Сирей. Она задумалась.
– Ты можешь сказать ему, что мне не нравится тот, за кого меня выдают замуж, кем бы он ни был. И что я не выйду за него.
– А Барзан скажет, что твой будущий муж и не может тебе нравиться, раз ты его не знаешь.
– Ой, ты думаешь, действительно не может?
– Знаешь, а вдруг мне удастся выяснить, кто твой жених?
– Прекрасная идея. Какая же ты умная! Разузнай, кто это, а потом скажи, что он мне не нравится.
Йодилла вернулась в карету, а великий визирь заговорил с Кестрель.
– Конечно же, ты слышала, что сказал предсказатель, – промолвил Барзан тоном, который считал отеческим. – Рассвет новой эры любви.
– Слышала, – отвечала Кесс.
– Любовь разлита в воздухе. Священное яйцо указывает путь. – Великий визирь понизил голос. – И может, яйцо также указывает и на тебя.
– На меня?
– Кажется, у тебя есть воздыхатель.
– Кто? – искренне удивилась Кестрель.
– Не кто иной, как сам командир гвардии Йохьян. Такой внушительный, такой красавец! Сердца всех девушек в Гэнге трепещут при его появлении!
Кесс начала понимать.
– Вы очень добры, – отвечала она, – однако командир Зохон не давал мне повода убедиться в своем расположении.
– Он разговаривал с тобой, не так ли?
– Да.
– Вот видишь! Этот человек не станет болтать с такой девушкой, как ты, если не собирается жениться. Нет, определенно все указывает на то, что Зохон ухаживает за тобой.
– Понятно, – кивнула Кестрель.
– По правде говоря, не могу взять в толк, почему он выбрал именно тебя. Впрочем, кто знает… Ты быстроглазая, проворная, и если понравилась ему, то почему бы нет? У Зохона есть положение, здоровье, и с общепринятой точки зрения он писаный красавец. Я-то считаю, что с возрастом все проходит и когда-нибудь Зохон еще успеет растолстеть, – добавил Барзан, оглаживая себя по животу. – Однако во всем Гэнге ты не найдешь мужчины, который мог бы сравниться с ним. Превосходный образец мужественности. Благородный человек. Один из лучших.
Оглянувшись, великий визирь заметил, что Зохон издали наблюдает за ними.
– Вот, смотри! Он не может отвести от тебя глаз! Нежная улыбка, легкое прикосновение – и он твой.
Барзан дважды кивнул головой, довольный тем, что ему удалось заронить в сердце девушки зерна любви, и направился своей дорогой.
Зохон подождал, пока великий визирь скроется из виду, и сам направился к Кестрель. Он не хотел, чтобы его видели беседующим с девушкой, поэтому командир прошествовал мимо, сделав вид, что не обращает на Кесс никакого внимания. Однако, проходя рядом, он тихо промолвил:
