Людвиг Ежи Керн - Послушай-ка, слон...
— Эй ты, белый, что это такое? — и указал хоботом на зеркало.
— Это зеркало, Гжесь, — ответил Доминик.
— Для чего оно?
— Для того, чтоб в него смотреться.
— Не понимаю, что это значит, — ответил Гжесь, который ни разу в жизни ни во что не смотрелся.
— Ты можешь увидеть себя там внутри, — пояснил Доминик.
— Почему же внутри, когда я сам снаружи?
— Ну ладно, — сказал Доминик, который не хотел спорить с Гжесем. — Ты стоишь снаружи, а отражаешься внутри.
— Ага, — буркнул Гжесь, который так ничего и не понял.
— Если у тебя, скажем, вскочит на хоботе прыщ, — продолжал Доминик, — то этот прыщ ты сможешь увидеть в зеркале.
— Я его увижу и без зеркала, — заявил Гжесь.
— Ну конечно, увидишь, — согласился с ним Доминик, — но тогда тебе нужно вот так скосить глаза, а тут ты можешь обойтись без этого.
— Тогда дай мне зеркало! — потребовал Гжесь.
— Об этом не может быть и речи! — ответил Доминик.
— Не дашь?
— Не дам!
— Смотри, белый, пожалеешь!
— Пугай свою Жемчужинку — не меня, — ответил Доминик и отвернулся от грубияна.
С тех пор стоило Доминику отвернуться, как завистливый Гжесь бросал камнями в зеркало. Он брал в хобот камень и, помахав, пускал камень со свистом в сторону вяза. К счастью, Гжесь был мазила, в зеркало он так и не попал.
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если б Доминик не увидел однажды случайно у Пини маленькое карманное зеркальце.
— Такое зеркальце мне бы пригодилось, — сказал словно невзначай Доминик.
— Зачем оно тебе? — спросил Пиня. — Ведь твоё зеркало в сто раз лучше.
— Это зеркальце нужно мне для подарка, — вполголоса пояснил Доминик.
— Я бы его тебе дал, — ответил Пиня, — но боюсь, подаришь какой-нибудь обезьяне, что тогда?
— Вот уж правда, обезьяной его можно назвать.
— Кого ты имеешь в виду?
— Гжеся.
— Так это зеркальце для него?
— Для него.
— А он его, часом, не съест?
— Не такой он дурак!
— Тогда держи! — И Пиня протянул Доминику свое карманное зеркальце.
Доминик подарил его Гжесю. Гжесь ошалел от счастья. Он смотрелся в него с утра до вечера. Выглядело это очень забавно, потому что Гжесь никак не мог увидеть себя целиком. Зеркальце было маленькое, а Гжесь, хоть и не был великаном, как Доминик, но он был всё-таки слоном в полном смысле этого слова. Он мог видеть себя только по частям. Сперва один кусочек, потом другой и так далее, пока в конце концов из отдельных кусков не складывалось целое. Даже ухо приходилось ему рассматривать в несколько приёмов.
Когда директор зоопарка увидел зеркальце у Гжеся, он весь затрясся от гнева и крикнул сторожу:
— Кто это дал Гжесю?
Прежде чем сторож успел ответить, до ушей директора донёсся спокойный голос Доминика:
— Это я дал ему зеркало!
— Ну, тогда другое дело!
Нервно потирая руки, директор отправился к себе в кабинет.
— Скоро весь зоопарк станет сплошным зеркальным залом, — ворчал себе под нос директор.
XXII
— Моя фамилия Грейтест! — воскликнул мистер Грейтест, вбегая в кабинет директора зоопарка. — Остальное объяснит вам мой секретарь!
— Здравствуйте! — сказал секретарь.
— Никаких «здравствуйте»! — рявкнул мистер Грейтест. — Не стоит тратить время на условности. Изложите суть!
Тогда секретарь кашлянул и начал:
— Мистер Грейтест содержит единственный в мире частный зоопарк, где находятся самые большие на свете звери...
— Короче! — снова прервал его мистер Грейтест.
— И вот мистер Грейтест, — продолжал секретарь, — узнал про одного великолепного слона...
— Говорите сразу, что речь о Доминике!
— Вот именно, — подхватил секретарь. — Мы интересуемся, вернее, мистер Грейтест интересуется Домиником.
— Короче говоря, — снова вмешался мистер Грейтест, — я его покупаю.
— Он не продаётся, — заметил директор.
— Дорогой мой, — заявил мистер Грейтест, — всё на свете продаётся. Дело только в цене...
— Боюсь, нам не о чем с вами говорить.
— Посмотрим, — проворчал мистер Грейтест, раскуривая одну из своих огромных сигар, уцелевшую каким-то чудом после того испытания на скорость, какое мистер Грейтест учинил на палубе парохода. — А теперь, если позволите, я осмотрю Доминика, я его ещё не видел.
— Посмотреть имеет право каждый. — Директор поднялся из-за стола и повёл мистера Грейтеста к Доминику.
Уже издалека мистеру Грейтесту бросилась в глаза большая белая глыба. Когда они подошли ближе и мистер Грейтест увидел Доминика во всей его красоте, он не мог сказать ни слова и только от восхищения беспрестанно щёлкал языком.
— Феноменально! — выдавил он наконец из себя. — Должен признаться, такого я не ожидал. Мне было известно, что слон великолепный, но такого я не ожидал...
Пока мистер Грейтест восхищался Домиником, директор заговорил с секретарём:
— Можно узнать, откуда вы приехали?
— Издалека.
— Сегодня?
— Да, только что.
— Как прошло путешествие?
— Спасибо, была небольшая качка.
— Так вы, значит, на пароходе?
— Разумеется, на пароходе! — отозвался секретарь. — У мистера Грейтеста собственный остров в океане, — добавил он для пояснения.
— Значит, мистер Грейтест очень богат?
— Ужасно!
— А этот его зоопарк — серьёзное заведение? — спросил директор.
— Ещё бы! Надо воздать ему должное: в чём, в чём, а в животных он разбирается! Сделка будет для вас очень выгодной.
— Сколько? — рявкнул в этот момент мистер Грейтест.
— Что «сколько»? — с удивлением спросил директор.
— Сколько вы за него хотите?
— Да ведь он не продаётся... Я же вам сказал... К тому же он не является собственностью нашего зоопарка.
— Чья же он собственность?
— Одного мальчика, — пояснил директор.
— Пини? — снова рявкнул мистер Грейтест.
— Да, Пини. Откуда вы знаете?
— Мистер Грейтест знает всё, — снова пояснил секретарь.
— Это просто увёртка, директор, — заявил мистер Грейтест. — Мои люди сообщили мне, что Доминик передан вам и находится в настоящее время в вашем распоряжении. Давайте лучше, — заговорил он вдруг по-дружески, — обсудим всё по-деловому. И вы и я разбираемся в животных и можем оценить их как следует. Ваш зоопарк, насколько это мне удалось выяснить, не очень шикарен. Кроме Доминика, у вас нет ни одного редкого животного, не так ли?
— Есть две зебры, — возразил директор.
— Откровенно сказать, неважные, — прервал его Грейтест.
— Орангутанг...
— Совершенно лысый.
— Семья антилоп...
— Самые обычные из всех, какие только водятся на свете.
— Тигр!
— Которому нужно резать мясо на куски, потому что у него выкрошились зубы.
— Есть ещё два слона...
— Микроскопические.
— Индийская корова...
— Довольно, директор, — сказал Грейтест, — вы перечисляете то, что у вас в зоопарке есть, а я вам перечислю то, чего у вас нет. У вас нет ни гиппопотама, ни носорога, ни белого медведя. Нет и других великолепных зверей, которые, если б вы только пожелали, могли бы стать украшением вашего зоопарка и привлечь толпы посетителей.
— Каким образом? — спросил, не на шутку заинтересовавшись, директор.
— А, вот видите... Я знаю этот способ!
— Так откройте мне его поскорее!
— Просто так, за красивые глаза?
— Я постараюсь отблагодарить вас.
— Приятно быть директором первосортного зоопарка, не правда ли?
— Да уж конечно, — поспешно согласился директор и представил себе, как это он разгуливает по аллеям первосортного зоопарка, разглядывая клетки с самыми ценными, самыми редкими животными.
— Послушайте-ка, директор, — сказал мистер Грейтест, хлопнув по плечу замечтавшегося директора. — У меня есть для вас предложение.
— Слушайте внимательно, — вставил тут же секретарь. — Мистер Грейтест два раза своих предложений не делает.
— Слушаю!
— Я отдам вам всех моих зверей, — торжественно заявил мистер Грейтест, — а вы...
— Мне нечего дать вам взамен! — с испугом ответил директор.
— Вы ошибаетесь. Есть!
— Что?
— Доминик! Один-единственный Доминик взамен всех животных, включая знаменитую блоху Аделаиду, которая живёт в золотой клетке.
— Как вам сказать... — заколебался директор.
Ему показалось, что такой случай упускать нельзя. За одного Доминика, происхождение которого весьма и весьма сомнительно, он получит множество разных редких животных. Это было бы выгодно не только ему, директору, но и всему городу, всем его жителям, детям, школьникам...
— Ни в коем случае не говорите «нет»! — зашептал ему на ухо секретарь. — Ни в коем случае не говорите «нет»!
— Ну как? — загремел мистер Грейтест.
— Я согласен, — выдавил из себя с глубоким вздохом директор.
