Наталия Летувет - Сердце Назиании
– Сейчас-сейчас, мои маленькие, – сообщила она.
Копринус догадался, что это она не им, потому что потом белая эльва поднесла к губам серебряный свисток, который до этого висел у нее на шее. И он оказался прав, потому легкий мелодичный свист сразу же отозвался жутким грохотом, как будто сейчас на них на всех откуда-то сверху должна была обрушиться лавина. Копринус почувствовал, как испуганно задрожал пол и совсем как от сильного ветра зашевелились кусты. И тут появились первые белки. Постепенно их становилось все больше и больше. Быстрые рыже-серые ручейки спешили к мешку со всех сторон, включая потолок. Возле мешка зверьки не задерживались и, схватив желудь, а то и два, устремлялись обратно. Детям несут, предположил Копринус.
Эльва стояли поблизости от мешка, поэтому постепенно они оказались в самом центре образовавшегося белковорота. В какой-то момент одна не в меру голодная белка запрыгнула прямо на голову Лиховреда.
– Смотрите, ваше Мрачнейшество, – вскликнул Копринус. – Она грызет вашу шляпу! Наверно, она приняла ее за гриб.
– Моя шляпа и есть гриб, – не прореагировал Лиховред. – Она сделана из мухоморовых волокон.
– Из мухоморовых? Так ты решил отравить мою белку?!
Белка тем временем распробовала шляпу и откусила от той внушительный кусок. И Лиховреду это престало нравиться.
– А ну брысь! – воскликнул он. – Брысь!
И он попытался стряхнуть зверька, висевшего у него прямо перед носом. Но белка не сдавалась. Шансы на спасение шляпы исчезали вместе с самой шляпой.
– Ах так, да я тебя…
Только не это, промелькнуло в голове Копринуса. Он же сейчас все испор…
Белка испугано пискнула и обессилено повисла на шляпе рыжей шерстяной тряпочкой.
По комнате побежали неприятные багровые блики.
– Нет! – попытался крикнуть Копринус, но было уже поздно.
Белки вокруг Лиховреда валились с ореховых деревьев, словно листья глубокой осенью.
– Это вообще что? Магия? Ты используешь бурую магию? – к опешившей Ольхе наконец-то вернулся дар речи. – Ты меня обманул! И ты решил убить всех моих белок!
И, не дав Лиховреду опомниться, чтобы повторить тогру, белая эльва подбежала к нему. Встав на цыпочки, она сначала сняла белку и, убедившись, что та еще жива, бережно положила к себе в карман, а потом со всей силы нахлобучила на Лиховреда, по самый подбородок, остатки его роскошной мухоморовой шляпы.
– Вон отсюда! – голос Ольхи при этом почему-то приобрел знакомые Копринусу громоподобные нотки.
– У меня, в отличие от тебя, нет никакой магии, но зато… – тут она протянула руку и извлекла что-то из-за куста. – Зато у меня есть вот это! – И она продемонстрировала огромных размеров дубовую палицу. – И я отдубасю вас так, что вы и буквы из своих мерзких тогр вспомнить не сумеете!
– Ваше Мрачнейшество! – быстро сориентировался Копринус и, схватив под руку ошарашенного Лиховреда, выволок его за дверь.
Когда они оказалось на поляне, Копринус обернулся к дому и наспех выпустил слова еще одной тогры. И тут же дверь и окна начали стремительно зарастать. Места, где они только что были, выравнивались и затягивались молодой корой. Скоро и следа от них совсем не осталось. Дом Ольхи стал выглядеть как обычное дерево.
– Она еще долго отсюда не выберется. Так что можете быть спокойны, – сообщил он Лиховреду, который к тому времени начал приходить в себя и уже стащил с себя испорченную шляпу. Стало видно, что та скрывала изрядную лысину.
– Мне все равно, выберется она или нет, – холодно отметил Лиховред. – Возвращаемся в замок. Мне срочно нужна новая шляпа.
Непонятная поляна
Когда Многоум и дедушка Ромаший возвращались из лагеря, куда они помогали переносить долинных эльва, им повстречался Отважнодел. Дылдяй так запыхался, что было понятно: он откуда-то очень долго бежал.
– Ну, что еще у нас приключилось? – поинтересовался дедушка Ромаший. – Неужели эти грязные увальни наконец-то нас заметили?
– Нет, плеснюки о нас пока ничего не знают, – успокоил его садовник, с трудом переводя дух. – Просто впереди мы обнаружили какую-то непонятную поляну.
– Вы нашли на ней что-то интересное?
– Ничего мы на ней не нашли. Потому что мы на нее даже проникнуть не смогли – ее взвод плеснюков охраняет. Это-то и странно. С виду поляна совсем обычная. С молодым леском посредине. Но они же ее, наверно, не просто так сторожат? Может, нужно на них напасть и поляну у них отбить?
– Нельзя, – возразил Многоум. – Вдруг кто-нибудь из плеснюков убежит и переполошит всю Долину.
– А если всех плеснюков, охраняющих поляну, для начала собрать в одном месте? – предложил дедушка Ромаший. – Чтобы некому потом было убегать?
– Мы им что, крысино-горошковый бомботорт подбросим? – спросил Отважнодел. – Чтобы сразу на всех хватило?
– Вот еще, – ответил дедушка Ромаший. – Не станем мы с ними всяческую кулинарию разводить. Мы проще сделаем.
Плеснюки, охранявшие поляну, целыми днями играли в свою любимую игру – в «камешки». Хотя, если разобраться, это была единственная игра, в которую они умели играть. Правила других игр казались им слишком сложными. На самом деле плеснюки больше всего на свете любили совсем ничего не делать. И это у них получалось лучше всего. Но в последнее время им урезали питание да еще и запретили все вокруг пробовать на зуб. А ничего не делать на голодный желудок было не слишком весело.
Три плеснюка так сильно увлеклись игрой, что сразу и не заметили, как из кустов на дорожку прямо перед ними выбрался эльва.
– Смотрите, – сказал один из плеснюков. – Это же эльва! Откуда он здесь?
– Как откуда? – ответил второй плеснюк. – В Цветущей Долине живут эльва. Они даже и называются по-особому – долинные.
– Все здешние эльва сидят в повиликовых путах, а значит, разгуливать не должны, – напомнил первый плеснюк.
– Ну, может, этот как-то выбрался? – предположил второй.
– Да и наплевать. Он не на нашей территории, – подал голос третий плеснюк. – Мы только поляну охраняем.
– Ну и что, – возразил первый плеснюк. – Его ведь все равно можно поймать.
– Зачем это? Лишний раз побегать захотелось? – хмыкнул третий. – Его, наоборот, прогнать нужно, пока старший не заметил.
– Как это зачем? – возмутился первый. – Да нам за него двойной паек дадут. Каждому! И, может, даже улучшенный, с удобрениями.
– А-а, так это меняет дело, – сказал третий плеснюк. – Я с вами!
И все трое, переглянувшись, двинулись к кустам, за которыми уже успел скрыться эльва.
Садовник Масленок, а это он был приманкой, удалялся не спеша, чтобы плеснюки случайно его не потеряли. В процессе отступления Масленок обогнул еще одну троицу играющих плеснюков. И вот уже следом за ним, неуклюже пригибаясь, брело целых шесть плеснюков.
А эти последние, решил Масленок, заканчивая обход поляны. Вчетвером играют, вместе со старшим.
Командиру плеснюкового взвода идея поймать беглого эльва тоже понравилась. Поэтому Масленок без труда вывел с поляны всех.
– А почему мы ушли с охраняемого объекта? – неожиданно всполошился один из плеснюков.
– Сейчас главное – поймать убежавшего эльва, – напомнил старший плеснюк. – А с поляной ничего не случится.
– Так почему же мы его до сих пор не поймали?
– Да потому что эльва слишком быстро бегают. Как оказалось.
– Ой, смотрите, там уже не один эльва, а целых три! Может, все же позовем подмогу?
– И поделимся с ними пайками? Нет уж!
Но тут угрожающий треск ломаемых веток раздался прямо за их спинами. Оказалось, что плеснюков со всех сторон окружают садовники.
– Сопротивление бесполезно, лучше сразу сдавайтесь! – сообщил им один из них, пожилой, но крепкий и жилистый зеленый эльва небольшого роста. Это был дедушка Ромаший.
Жироплюх и Торфонос
– Дражайший Мелкохлюп, – донеслось до главного плеснюка сквозь сон. – Это я, Серозем. Вы должны меня выслушать. Срочно. Потом будет слишком поздно.
– Ча-а? Как ты смеешь меня будить? Еще раз вытворишь такое, станешь младшим по грозди! – заревел главный плеснюк. – К тому же я никакой не Мелкохлюп. Мое имя – Жироплюх. Запомни! – сообщив это, он сладко зевнул и снова попытался уснуть. Но это у него не вышло.
– Дражайший Жироплюх. Вам нужно прямо сейчас проснуться. Иначе нам всем грозит беда.
– Ча-а? Какой же ты доставучий! – Жироплюх, кряхтя, приподнялся на своих мешках. – Ты действительно решил стать младшим по грозди? – Он недовольно взглянул на своего подчиненного, но уловил в его лице такое, что окончательно проснулся. – Выкладывай, только покороче.
– Торфонос, ну, тот плеснюк, который умный и который отправился на разведку, так вот, он… вернулся и…
– И ты из-за этого меня разбудил? Меня? Главного?! Чтобы рассказать, что какой-то ничего не значащий плеснюк нашел для других ничего не значащих плеснюков какую-то гадкую и наверняка невкусную еду? Или даже не нашел никакой еды. Запомни раз и навсегда: меня совершенно не волнует, чем вы, никчемные плеснюки, будете питаться. Умрете от голода – сами будете виноваты.
