Елена Батуева - Паутина
- Принц, но позвольте!.. Кто эта юная леди с вами?
- Маркиза, разрешите мне пока это оставить тайной, - Кирилл немного замялся, но пошёл дальше, сделал знак музыкантам, и те заиграли вальс.
- Не смущайся, - улыбнулся он. - Она всё время лезет не в своё дело.
- Не хочешь меня представлять? Почему? - попыталась заигрывать с ним я.
- Я хочу оставить тебя, как сюрприз. Знаешь, ты очень понравилась моему брату. Представляю, что он скажет, когда узнает, как тебя зовут.
- А что не так с моим именем? - Кирилл молчал, загадочно улыбаясь.
- Когда нас попросят, я представлю тебя герцогиней.
- Это же неправда, - замялась я.
- А вот и нет... Я же принц, - не без гордости напомнил он и ненадолго замолчал.
- Расскажи мне про своё детство, - вдруг попросил он.
- Зачем тебе?
- Интересно.
- Я почти ничего не помню - мы с мамой всё время переезжали. Сначала Красноярск, потом Мурманск, Питер, снова Мурманск. Потом уже не помню, и всё за полгода. Представляешь, сколько мы до этого мест поменяли? Мне одиннадцать лет было, когда мы попали в Москву. Там она вышла замуж, родила Таньку. Ты с ней говорил тогда, по телефону.
- Да, я помню, - вальс постепенно умолк. Обстановка было отнюдь не доброжелательной - нас окружили со всех сторон; народ, молча, но весьма настойчиво, требовал зрелищ. К нам подошёл хозяин замка:
- Миледи, - он протянул мне руку.
- Ян, разреши представить... - Кирилл сделал театральную паузу, огляделся, чтобы убедиться, что все слушают его достаточно внимательно и продолжил. - Моя гостья - герцогиня Елена фон Милош, - я даже подпрыгнула, когда услышала свою фамилию с приставкой "фон". Я тогда и не подумала о том, что никогда раньше не называла ему своего полного имени. Правда, на большую часть присутствующих это произвело несколько непредсказуемое впечатление: все вокруг зашушукались, начали живо что-то обсуждать, будто очень давно они видели мой портрет в объявлении "Их разыскивает милиция", и теперь все разом об этом вспомнили. Меня спасли громовые раскаты музыки. Фиона подскочила к Кириллу и уволокла его танцевать, озадаченный герцог Янош направился ко мне, дабы что-то узнать, но меня выручил вовремя подоспевший Макс. Он был весел, как никогда. Его чуть длинноватые курчавые волосы подпрыгивали в ритме танца, и он нёс полнейшую чушь, кружась со мной по залу:
- Вы никогда не говорили, как вас зовут, миледи.
- Никто не спрашивал.
- Так откуда это знает принц?
- Вот и я думаю. А что? - пыталась перекричать музыку я.
- Вы ничего не помните из своего детства? - спросил Макс, и этот его вопрос, а точнее, то, что мне его уже задавали, навёл на размышления. - Я хочу сказать, если вы ничего не помните, тогда всё ясно...
- Что ясно?! - спросила я, когда настало время менять партнёров. Ко мне подскочил Кирилл и задал вполне предсказуемый вопрос:
- Ты и правда больше ничего не помнишь?
- Да что вы все, с ума посходили?! - я начинала беситься.
- Успокойся, - пошёл на попятную принц.
- Не стану я успокаиваться, если вы мне не объясните, в чём дело!
- Лена... - попытался он вставить что-то успокаивающее, когда меня перехватил герцог.
- Скажите,... - попытался заговорить он, но я, предвидя вопрос, как могла быстро вылетела из душной залы и побежала в направлении оранжереи, которую видела по пути в главный холл.
Ночной воздух, проникающий через открытую дверь, ведущую на улицу, обдавал своей свежестью, я будто вновь родилась и, усевшись на краешек фонтана, смотрела на золотых рыбок.
Единственное, что мне тогда хотелось, - так это попасть домой, и попасть как можно скорее.
Дверь оранжереи открылась и снова закрылась, я услышала, как щёлкнул замок. По стуку шагов было ясно, что это не был ни Кирилл, ни Фиона, ни кто-либо ещё, кого я знала. Герцог отодвинул огромный лист маранты и сел рядом. Он протянул на ладони мне нечто маленькое, почти прозрачное, в чём я сразу узнала свою хрустальную туфельку. Наверное, я так на всех обиделась и мне так захотелось убежать, что я не заметила, как она попросту соскочила у меня с ноги.
- Позволите? - он наклонился и одел туфельку мне на ногу.
- Прямо, как у Золушки, - внезапно вылетело у меня.
- Да, - он на секунду задумался, а потом продолжил. - Я обидел вас, простите.
- С чего вы взяли?
- Вы же убежали, - герцог развёл руками.
- Убедительно, - согласилась я. - Просто все меня спрашивают про моё детство, а я не могу ничего рассказать. И потом, никто не объясняет, зачем им это нужно...
- Просто, странно. Ваше имя... Это всё очень странно.
- Вы в курсе? - подскочила я. Герцог кивнул. - Тогда ради всего святого, объясните мне, что всё это значит.
- Ну, я попробую. Вы знаете Удо?
- Ха! Вы спрашиваете меня, знаю ли я Удо! Да мы с ним нос к носу... расхрабрилась я, но тут же вспомнила, что откровенничать не стоит. - Ну, виделись пару раз.
- Тем лучше, - Янош немного помолчал и продолжил свой рассказ:
- Так вот, лет десять тому назад, когда Удо получил пост придворного волшебника, он был ещё очень молод. Многие при дворе не одобряли выбор Кардинала, основанной лишь на том, что у него большой талант. Для всех придворных Удо был лишь зазнавшимся двадцатилетним мальчишкой с очень большими связями и полным отсутствием мозгов. Как вы понимаете, миледи, они просчитались. Не прошло и полугода, как Удо стал весьма влиятельным лицом в государстве - роль сыграли и деньги и, как выяснилось, недюжие способности. Однако ему показалось этого мало - дабы утвердить себя в придворном обществе, Удо решил жениться или, по крайней мере, обручиться с дочерью одного очень важного герцога. И всё было бы отлично - от Кардинала не поступило никаких возражений, да и двор уже более-менее примирился с выскочкой, вот только невесте на момент предполагаемого обручения не было и одиннадцати лет.
- Так почему он не выбрал другую? - вырвалось у меня.
- Не знаю. Может влюбился, может его просто прельстила древность рода. Говорят, он заказал портрет будущей невесты у одного волшебного мастера. И портрет этот взрослел вместе с юной герцогиней.
- Прямо Дориан Грей какой-то. Но зачем он ему был?
- Да затем, что невеста сбежала, лишь прослышав про нависшую над ней перспективу. Сбежала с матерью и телохранителями.
- Но если Удо был такой всемогущий, куда они могли сбежать?
- Вот именно. Отец девочки, помимо всего прочего, был волшебник. Никто не слышал о нём с тех самых пор, как дочь исчезла - говорят, он заплатил страшную цену за то, чтобы ей это удалось. Так и был открыт проход в ваш мир.
- Так она сбежала к нам? - прозрела я. - Так он её ищет?!
- Он ненавидит весь ваш мир и всеми силами пытается навредить ему и всем, кто его посещает.
- Но... разве он её не искал?
- Это очень сложно. Практически невозможно, тем более сейчас - никто не помнит, как она выглядела, да и столько лет прошло. Говорят, к тому же, что телохранитель у неё был больно хорош - девочка, столько же лет от роду, сколько и юной герцогине, но таким потенциалом, каким обладала она, обладал только сам Удо. Такую найти не так-то просто. К тому же матери обеих - очень сильные волшебницы были...
- Почему "были"? - спросила я.
- Без опаски для магического потенциала можно перемещаться только до определённого возраста. Потом - лет с тридцати пяти - люди начинают забывать, кто они, ну да это сейчас не важно.
- А что важно?
- Знаете, как звали юную герцогиню? - я покачала головой. - Анна Кеслер, - чётко проговорил Янош, и моё сердце часто-часто заколотилось. Перед глазами всплыл смутный образ моей подруги Анны, теперь уже герцогини в этом у меня не было никаких сомнений. - Вы знаете девушку с таким именем? - настороженно спросил герцог.
- Знаю... - тихо ответила я, выжимая из себя каждый звук. - Но какое отношение это имеет ко мне? - ответ я, конечно же, знала, но боялась в него поверить.
- Девочку-телохранителя звали Елена фон Милош, - произнёс Янош и продолжил - Род Милош - самый древний среди телохранителей. Я не знаю, как король допустил отбытие одного из потомков в иной, тогда непроверенный мир, но, говорят, будто он был едва ли не единственным, кто был не согласен с Кардиналом в этом решении с женитьбой Удо. Тайком он способствовал переправке всех чётверых через границу пространств. Ещё через год о доступе в иной мир стало известно повсеместно, но Удо уже ничего не мог сделать. Ему оставалось лишь любоваться на взрослеющий портрет, который никто, кроме него и автора, больше не видел, и лелеять свою злость по отношению к вашему миру и нашему королю. Говорят, он и вправду в неё влюбился... Как вы думаете?
- Аня... она моя лучшая подруга там, на Земле, а теперь выясняется, что знакомы мы с ней намного дольше. Я даже предположить не могла. Вы думаете, она всё помнит?
- Вряд ли, - неоднозначно протянул Янош.
- Что это значит?
- Вполне возможно, что вас обеих заставили забыть болезненные воспоминания, чтобы не травмировать дальнейшую жизнь.
