Нэнси Фармер - Море Троллей
Наконец они вышли на открытое место. Торгиль тотчас же убежала к королевским волкодавам. Мыс под названием Скальный Клык выдавался далеко в залив, а чертог Ивара возвышался в самом дальнем его конце. В сравнении с ним все окрестные постройки казались жалкими карликами — в том числе и усадьба Олафа Однобрового. Горбатая кровля чертога протянулась по меньшей мере вдвое дальше, и с каждой стороны ее поддерживали по меньшей мере две дюжины колонн. Однако при всём при этом строение смотрелось на диво уродливо. Джеку оно напомнило гигантскую древесную вошь с колоннами вместо лапок. Над десятком кострищ, разложенных во дворе, курился дым.
Прочие гости приветственно завопили — Свен Мстительный, и Эгиль Длинное Копье, и незнакомец по имени Древесная Нога. Фигурой он походил на пивной бочонок; широкую грудь его закрывала курчавая рыжая борода, но самой примечательной его чертой была левая нога. Нижнюю часть ноги заменяла искусно вырезанная деревянная подпорка. Украшали ее те же прихотливые узоры, что и балки в усадьбе Олафа.
— ХА! ХА! ХА! — взревел Древесная Нога, ковыляя навстречу прибывшим — ВИЖУ, РЫБЫ ОСТАЛИСЬ НИ С ЧЕМ! — И он смачно хлопнул Олафа по плечу.
— Как нога-то? — полюбопытствовал великан.
— ЛУЧШЕ НЕ БЫВАЕТ: ТЫ МАСТЕР ЧТО НАДО!
Древесная Нога, по всей видимости, был так же глух, как Эрик Красавчик, так что, когда подоспел последний, Джеку пришлось зажимать уши.
— А что сталось с его ногой? — спросил мальчик Руну, когда они отошли на приличное расстояние.
— Тролль оттяпал, — прошелестел Руна. — Тот самый, что пытался отъесть ногу у Эрика Красавчика…
Между тем гости всё прибывали и прибывали. Они толпились вокруг кострищ, жадно вдыхая аромат жареной свинины, лососины, гусятины и оленины. Руна ударил по струнам арфы; люди подошли ближе, затянули песню. Сборище было вполне себе веселое, однако Джек непроизвольно отметил, что в чертог Ивара Бескостного никто не входит. Внутри, как Джек мог видеть сквозь массивную распахнутую дверь, царил непривычный полумрак. В жилищах скандинавов окон не водилось — их освещало пламя очагов. Внутри чертога Ивара очаг протянулся длинный, но пламя словно таяло в воздухе: окружающая тьма была настолько густой, что даже огню пробиться сквозь нее удавалось с трудом.
Поскольку лето стояло в разгаре, солнце садилось медленно, но вот наконец оно скрылось за горизонтом, и мир укутали сумерки. Заснеженные горы далеко на севере полыхали красноватым отблеском. «Ётунхейм, — подумал про себя Джек. — Дом тех жутких существ, что откусывают людям ноги» Алые разводы растеклись по небу — и земля приобрела оттенок засохшей крови.
— А не войти ли нам внутрь? — предложил Олаф Однобровый.
Глава 23
Триумф Олафа
С приходом вечера чертог Ивара изнутри уже не выглядел столь зловеще. В самом центре главного зала в длинной яме полыхал огонь, тут и там горели каменные светильники, наполненные рыбьим жиром. Воздуха это, впрочем, не улучшало: по залу разливался отчетливый кисловатый запах. Вдоль стен темнела глубокая борозда: узкие, зато надежно защищенные спальные места. А ведь наверняка Скальный Клык, ежели докопаться до камня, — штука холодная. Джек подумал, что спать в этакой канаве — всё равно что лежать в могиле…
В дальнем конце зала красовалось возвышение в обрамлении резных колонн. Простое кресло перед очагом — это не для Ивара Бескостного; ему подавай высокий помост, дабы они с королевой могли взирать на гостей сверху вниз.
Колонны и стены были покрыты резьбой — но если дом Олафа, украшали изображения резвящихся зверей, то здесь длинные, безголовые, крученые-перекрученые твари извивались и рвали друг друга когтями. А если где и мелькала голова, то непомерно раздутая, бескровная, с вытаращенными глазами и скорбно поджатым ртом.
Со стен свисали гобелены. Гобелены весьма искусной работы — и тем не менее, взгляда они не радовали. С них угрожающе пялились создания еще более странные. Даже человеческие фигуры, отплясывающие с оружием в руках, и те были наделены невиданными рогатыми головами. Джек понятия не имел, что это обозначает, но то, что ничего хорошего, и так было яснее ясного. Тут и там мелькали изображения восьминогих коней.
На возвышении в дальнем конце зала восседали двое. Джек тут же вспомнил, как Бард описывал короля Ивара: «Глаза у него бледно-голубые, словно морской лед. А кожа — белесая, точно рыбье брюхо. Он может голыми руками сломать человеку ногу, а еще он носит плащ, сшитый из бород побежденных врагов». Олафа с его спутниками, как почетных гостей, подвели к столу у самого возвышения, так что Джеку удалось разглядеть плащ во всех подробностях Местами бурый, местами черный, местами светлый, местами совсем белый, плащ был не то слово как грязен. Сам же Ивар, судя по его виду, ничьей ноги в жизни не сломал бы. Он обмяк в своем кресле так, словно даже сидеть прямо не мог. Словно и впрямь — бескостный.
Мальчик всё глядел и глядел на короля, по возможности оттягивая тот миг, когда ему придется перевести взгляд на соседнее кресло. Он ощущал присутствие королевы — словно открытую дверь в зимнюю полночь. От очага по залу разливалось отрадное тепло, вот только ее оно словно обтекало стороной, ни малости не затрагивая. Джек чувствовал, как ледяной холод высасывает руну на его шее. Мальчик поднял глаза.
Королева была прекрасна.
Да что там прекрасна — ослепительна! Джек, что прежде девчонок особо не замечал, просто онемел от восторга. И как он только мог подумать о ней недоброе?! Такая красота происходит лишь от богов — или от ангелов, в зависимости от того, во что ты веришь. Кожа ее была что сливки, волосы — о, волосы! — рассыпались по плечам рыже-золотым водопадом. Густые блестящие пряди одевали ее сверкающим плащом и волнами ниспадали до полу. По сравнении с ними волосенки Люси казались перепревшей соломой…
Королева Фрит улыбнулась, и Джек тотчас же вскочил на ноги и склонился в глубоком поклоне. Он просто не мог поступить иначе. Он даже не заметил, как Руна рывком заставил его сесть и силой развернул в другую сторону.
И тут же, как ни странно, снова повеяло ледяным холодом. Когда Джек не глядел на королеву, он прямо- таки коченел — от макушки до кончиков пальцев.
— Мальчик, не смотри на королеву, — шепнул ему Руна — Она утянет тебя к себе, в брешь между мирами. Сосредоточься на песне. Лишний раз повтори слова.
Так что Джек послушно принялся повторять строчку за строчкой, мечтая про себя, чтобы королева Фрит улыбнулась ему еще хотя бы разок.
Пир начался: на гигантских блюдах возлежали зажаренные целиком поросята и олени. На каждом столе красовались гуси, начиненные жаворонками, и куры, начиненные кориандром. Мед, вино и пиво лились рекой, однако Руна строго-настрого запретил Джеку даже смотреть в их сторону. Еще не хватало ему потерять голову, исполняя хвалебную песнь в честь Олафа!
Наконец, когда Джек решил было, что никаких новых изысков уже не выдумать, королевские повара внесли в зал чаши, до краев полные заварным кремом.
— Заварной крем, — тихонечко проговорила Люси: то были первые слова, что она произнесла за весь вечер. — Самый-самый вкусный, с мускатным орехом и со сливками…
Джек едва не разрыдался.
Но вот король Ивар поднялся со своего кресла, и в зале воцарилась тишина.
— Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать возвращение нашего доброго друга Олафа Однобрового.
— ВО! ТОЧНО! — проорал Древесная Нога из дальнего конца зала.
— Олаф всегда шел в битву первым, и последним покидал поле боя. Он спас меня, когда Горная Королева заперла меня в пещере, и в одиночку заставил короля альвов вернуть украденный скот. — Джек удивленно оглянулся на Олафа. Этих историй он не слышал. — С тех пор, как погиб Торгрим, Олаф возглавляет моих берсерков. — Король Ивар высоко поднял рог. — Я славлю Олафа, я даю пир в его честь, и я жажду выслушать песнь в честь его побед. За Олафа!
Король осушил рог, и зал взорвался приветственными криками и воплями.
— ЗА Олафа! — хором загремели Древесная Нога и Эрик Красавчик.
— И я тоже его чту, — прозвучал голос, ласковый и тихий, словно летний ветерок над клеверным полем. Однако, как бы ни был он тих, даже сквозь оглушительный гвалт и гул Джек отчетливо его расслышал — равно как и все прочие. И вновь в зале воцарилось безмолвие.
— Олаф всегда был столь же щедр, сколь и храбр, — звенел нежный голосок королевы Фрит. Джек вскинул глаза, но Руна силком заставил его опустить голову. — Олаф одарил нас золотыми кольцами и роскошными тканями. Он добыл нам великолепного тролльего кабана для жертвоприношения в день летнего солнцестояния. А теперь он привез нам настоящего скальда. Слишком долго чертог сей не знал музыки. Слишком долго король Ивар был лишен поэзии.
